Падение с высоты. Глава 6

Глава1 https://alterlit.ru/post/33374/  

Глава2 https://alterlit.ru/post/33376/

Глава3 https://alterlit.ru/post/33477/

Глава4 https://alterlit.ru/post/33486/

Глава5 https://alterlit.ru/post/33568/

В белую ночь нормальным людям, наверное, снятся красивые, чарующие сны.
Чудаки, забивающие на ночь голову служебно-производственной тематикой, к категории нормальных людей не относятся, маются бессонницей. Вот и я долго таращу глаза в потолок. Тем не менее, вырубаюсь и проваливаюсь.
Прямо как у Классика: сны мои становятся всё тяжелее...

Светловолосая девочка стремительно бежит вверх по лестничной спирали. Окровавленные ладони тянутся к звонкам у дверей квартир. Двери закрыты намертво, и выхода нет. Сзади — настигающие вопли и улюлюканье невидимых преследователей.
Впереди — тупик. Глухая площадка. Но одна из стен — прозрачная, стеклянная. Девочка в ужасе оглядывается, и, раскинув руки, падает спиной назад через рассыпающееся вдребезги стекло, летит в бездну...

Урод в красной олимпийке пинает чьё-то обмякшее тело, а потом прыгает на нём.
Лежащий со стоном поворачивается, и видно искажённое гримасой мучений окровавленное мужское лицо. Он ещё жив, устремляюсь спасать, но ноги не слушаются, вязнут в загустевшей глубокой луже крови...

Женя не спеша поднимается по ступенькам лестницы к одной из квартир, открывает дверь, исчезает за ней. Звоню в дверь, она распахивается, на пороге — гоголевский персонаж без возраста в замусоленном халате и с полотенцем на голове, сверлит меня колючими злыми глазками, срывается на ор:
— Она здесь больше не живёт!..

Всё. Всё. Пробуждение.

Окровавленное мужское лицо...
К чему это, какое имеет отношение к смерти Оли?

Я на приёме у прокурора района. Манекен в полковничьем мундире, с оловянными глазами, без всякого выражения на лице читает мою жалобу на отказное постановление по факту смерти Оли Ивановой.
В левом верхнем углу ставит резолюцию: «С приёма, такому-то исполнителю принять к производству, провести проверку»
Пытаюсь наладить хоть какую-то человеческую коммуникацию:
-Понимаете, подозрения родителей не беспочвенные, смерть девочки неочевидная, много вопросов. Дело правое, честное, в причинах гибели ребёнка надо разобраться...
Биоробот поднимает глаза, смотрит мимо меня:
-А я разве возражаю? Разберёмся. У Вас всё? Вы свободны. ПолУчите официальный ответ.

Провожу приём клиентов в юридической консультации. Духота, духота, духота — пришло лето. Пожилой клиент волнуется, вытирает лицо платком. Пытаюсь успокоить:
— Да Вы не волнуйтесь. Налить водички?
— Не надо, спасибо. — достаёт из портфеля бумаги.
— Дайте посмотрю. Так, договор дарения дома отца — дочери. Свидетельство о смерти дочери. Что произошло??
— Погибла в автокатастрофе. Теперь в числе наследников дома — её муж, мой зять, жлоб проклятый. Я его презираю. Можно как-то отменить дарение? Я слышал, есть такой закон.
— Да, пятьсот семьдесят восьмая статья. Но для отмены без суда, нужно чтобы в договоре было условие: договор отменяется, если даритель переживёт одаряемого. Ваш случай. Но сожалению, в Вашей дарственной это условие не прописано. Нотариус разъяснял, что можно включить такое условие?
— Уже не помню.
— Это единственная зацепка — в договоре нет отметки о том, что полностью разъяснено содержание дарения и его последствия. Если не боитесь судебной тяжбы, можем рискнуть. Оспорить сделку дарения как недействительную.
— Да бог с ним, судом этим — вдруг машет рукой несчастный отец. — Пусть подавится. Наслышан я про эти тяжбы. Сосед за квартиру семь лет судился.
— А Вам сейчас сколько?
— Восемьдесят. Не доживу...

Чаёвничаем вдвоём с Пашей Сидоровым. В кабинет вваливается вернувшийся из суда Давыд, держась за сердце:
— Вить, пошуруй в столе, валидол есть?
— Держи. Духота доконала?
— Да при чём тут духота — Маркиных на улицу выселили.
— Да ты что, семью с двумя малышами??

Ёклмн, да здравствует наш гуманный суд, да здравствуют новые времена...
Мало Давыду своих дел, ещё и за мои переживает.

Вместе с Пашей откачиваем самого уважаемого нашего «сокамерника» как можем, распахиваем ставни. Обмахиваем полотенцем. Постепенно выветривается резкий запах валидола (а заодно и Пашин выхлоп — чёртов пьяница)... 
— Ладно — хмуро очухивается наконец Давыд — Помирать рановато, ещё сто лет проживём, и триста раком проползаем. Сломаю я это подлое решение — отменю, чего бы ни стоило... Как там с Ивановыми? На приёме у прокурора был? Как он воспринял жалобу?
— Честно? По-моему, ипал-дремал. У него отказной ответ на лбу — извиняюсь за мой французский...
— Да ладно, здесь прекрасные дамы не присутствуют, можно и без реверансов, по-простому. Держи — бросает мне папку.
— А что там?
— Гонорар за ударный труд.

Открываю. Консультационное заключение. «Изучив меддокументы по факту смерти Ивановой О. Ю. 1987 г. рождения.... прихожу к выводу: множественные кровоподтёки округлой формы на запястьях рук погибшей могли возникнуть от захватов руками другого человека. Доктор медицинских наук А. Гринёв» ...

После ухода Давыда, остаёмся с Пашей вдвоём, осмысливаем. В кабинете медленно, но верно восстанавливается аромат перегара (ну, Паша, силён).
— Слышь, ВиктОр, ты гонорар-то получил?
— Ну да.
— Таки дай взаймы ещё штуку, не жмись. Три буду должен. И пузырь сверху.
— Держи.
— Да ладно — возвращает банкноту Сидоров, и присовокупляет ещё две. — Проверка на вшивость. Не жмот. И вот тебе бонус за твоё доброе сердце: хочешь, звякну бывшим коллегам из наркоконтроля, и Шмакова примут? У меня и в СИЗО опер знакомый имеется — специалист по созданию санаторно-курортных условий для особо отличившихся. Ему и закажем эту сволочь в красной олимпийке. Там из него явку выбьют — он на себя крушение небоскрёбов 11 сентября возьмёт, не то что смерть Оли. Но он, кум этот тюремный, только за доллАры работает — новые времена. Всё едино — родителям дешевле обойдётся, чем все эти бессмысленные хождения по инстанциям. Смотрю я на вас с Давыдом, как вы мучаетесь, и сердцу больно. Вы ж последние идеалисты-романтики, всё по закону стремитесь делать. Хочешь моё предсказание? Ты не смотри, что я с похмела, всё равно в трезвом уме. Трезвее чем вы оба. Так вот: ни хрена у вас не получится. Сперва вас запустят по малому, потом по большому кругу. Даже если это липовое постановление отменят, авторитетный дядюшка Придворова подсуетится, и всё вернётся на круги своя. И прокурорские (коллеги твои бывшие), и суд похоронят это дело. Ганеев правильно сказал: землить надо этих негодяев, давить и прессовать. Они издеваются над родителями погибшей — а вы с ними по закону. Для таких самый эффективный закон — подстава. Хочешь, подключусь к ситуации?
— Да нет, Паша, пока не надо. Время не пришло. Попробуем официально. Впрочем, за совет спасибо. Придёт время — воспользуюсь.
— Ну-ну, дерзай. Успехов юридических...

Дело к вечеру. В думах разнообразных иду по Невскому, перевариваю недавний разговор с Сидоровым. Останавливают двое приятных молодых людей — парень и девушка, вполне приличного вида:
— Здравствуйте, не могли бы уделить нам пять минут? Мы филологи-старшекурсники. Проводим конкурс на знание русского языка и мировой литературы. Отличившимся — приз.
— А что за приз?
— «Тёмные аллеи» Бунина с красивыми иллюстрациями, и словарь Ожегова. Участвуете?
— Пожалуй. Попробую.
— Что у Вас было в школе по русскому и литературе?
— Четвёрки.
— А какое у Вас образование?
— Университет. Юрфак.
— Замечательно. Прочтите, пожалуйста, вот этот листок. Числительные — словами.
— Беру листок: «арендатор владел 278 га земли». Перевожу: двумястами семьюдесятью восьмью гектарами. Так, что там ещё? Перевожу далее: полководец командовал 16.954 — шестнадцатью тысячами девятьюстами пятьюдесятью четырьмя солдатами — осиливаю филологическую головоломку.
— Отлично! Мы Вам ставим твёрдую пятёрку!
— Ну, в школе так высоко не ценили мои знания.
— А кто был Вашим учителем русского языка?
-Людмила Ивановна Бондарева — заслуженный учитель РСФСР. Четвёрку по русскому получил со скрипом.
— Огромное ей уважение. Представляем, какой уровень знаний был у отличников Вашего класса. До Вас ни один из сорока опрошенных не смог правильно просклонять числительные — такое вот падение образовательного уровня населения...
— Ну, я вообще очень умный, но только это между нами.
— Замечательно — смеются шутке позитивные студенты-филологи. — А теперь вопрос по литературе: скажите, в каком веке, в какой стране творил писатель Росинант? Можете назвать его самые известные произведения?
— Ничего не понимаю. Вы серьёзно или прикалываетесь? Росинант — это же конь Дон Кихота.
— Поздравляем, приз Ваш! А про «творчество» Росинанта тут многие на полном серьёзе рассуждали...

Получив заряд хорошего настроения, пускаюсь в загул, наслаждаюсь тёплой белой ночью, бесцельно бродя по набережным. Листаю на скамеечке честно заслуженный томик Бунина, любуюсь гладью Невы и речными трамвайчиками. Мозг успокаивается, негатив уходит куда-то в глубины сознания. И кажется, что мир красив и добр — в нём нет деревянных прокуроров с пустыми глазами, выселенных на улицу Маркиных с маленькими детьми, бездушных следователей, придворовых, шмаковых и прочей сволочи, кровавых снов о погибшей несчастной Оле...

Продолжение  https://alterlit.ru/post/33588/