Братья Семёновы (о Вылке)

olifant: Маленький Вылка (часть 1) (alterlit.ru)

olifant: Маленький Вылка (часть 2-я и последняя) (alterlit.ru)

olifant: Маленький Вылка (alterlit.ru)

olifant: Маленький Вылка (продолжение) (alterlit.ru)

olifant: Ещё немного Маленького Вылки (alterlit.ru)

olifant: Гость (про Вылку) (alterlit.ru)

olifant: Про Вылку (alterlit.ru)

olifant: Дядя (истории о Маленьком Вылке) (alterlit.ru)

olifant: Чёрный Вадё (про Вылку) (alterlit.ru)

Быстротечно северное лето. Ещё вчера ты ходил в распахнутой малице, оставив дома набрюшник из собачьей шерсти. Сегодня же, выглянув из чума, обнаруживаешь, что лужи подёрнулись тонким ранним ледком. Ягелевые луга за ночь пожелтели и налились янтарным золотом. Лишайники съёжились и окрасили багрянцем валуны. Засеребрились виски у песцов. Уже не так задорно пересвистываются, собираясь залечь на зимнюю спячку, жигутарики. Хлопочет, утепляя гнездо, живущая за нужником сова.
Ранним утром Маленький Вылка, возвращавшийся из стада с корзиной собранного подшейного волоса, первым заметил трёх приближающихся всадников. С непокрытыми головами, в длинных плащах из крашеной росомахи, гости неспешно приближались к стойбищу, покачиваясь в высоких сёдлах. Олени украшены выцветшими, когда-то голубыми лентами, а рога отполированы до блеска и покрыты затейливой резьбой. Но, что больше всего удивило Вылку, так это сами всадники. С волосами до плеч, с плоскими лицами, широкими расплющенными носами и крохотными пронзительными глазами, незнакомцы были неотличимы друг от друга.
— Братья Семёновы прибыли, — сказал подошедший Старик Назар. — Наших олешек на зимние пастбища погонят.
— Братья?
— Они самые. Видишь на один манер скроены. Их у родителей человек десять, а то и двадцать. Рожи у всех одинаковые, и по именам их запоминать, только путаться. Так и зовутся — Братья Семёновы. Каждую осень стойбища объезжают, собирают скотину в стадо, да на юг откочёвывают. Этим и кормятся.
Из дровника, с охапками сучьев багульника, появились Мама с Отцом.
— Здорово живёте, Семёновы! — весело крикнула Мама.
Братья, не ответив на приветствие, въехали в стойбище.
— Дурак промолчит, за умного сойдёт, — засмеялась Мама.
Семёновы, невозмутимо, словно не услышав обидных слов, спешились. 
— Старые обычаи соблюдают, — пояснил Старик Назар Маленькому Вылке. — Во время кочёвки с женщинами не говорят.
— Почему?
— Так уж заведено. А правил тех, пожалуй, не меньше сотни наберётся. На северное сияние не мочиться, к оленю с левого бока не подходить, китовый ус не теребить. Много всего. Но, скажу тебе, малец, есть в этом почитании заветов нечто притягательное. Невольно ощущаешь некую связь с предками.
— Дикари, — хмыкнул Отец.
Братья тем временем подошли к Дядиному чуму и, не постучавшись, вошли.
Маленький Вылка осторожно, стараясь не шуметь, подкрался к двери. Приложив ухо, прислушался, но различить смог только голос Дяди. Тогда он проскользнул внутрь и, пробормотав слова приветствия, сел на охапку пустых мешков, сваленных у входа.
— ...забирайте хоть сегодня, — говорил Дядя. — Олешки с клеймами, вожак подкован, у особо драчливых рога подпилены. Осталось о цене договориться.
— Десять голов, — сказал один из Семёновых и, в подтверждении названного числа, растопырил пальцы на руках. Затем, выдержав паузу, добавил, — Каждому.
— Каждому? — изумился Дядя. — Это ж сколько получится?
Братья, морща лбы, переглянулись. Насупились, пытаясь сосчитать.
— Вы, Семёновы, по миру меня хотите пустить? — покачал головой Дядя. — Но так и быть, по возвращении трёх олешек забирайте.
— Каждому, — не сговариваясь, одновременно выпалили братья.
— Уговорили, — вздохнул Дядя. — Каждому по три это получится... Получится семь голов. Недёшево, но работа того стоит. По рукам?
Семёновы, шёпотом посовещавшись, согласно кивнули.
— Чаю выпьете? Или чего покрепче?
— Недосуг, — буркнули те и, не прощаясь, вышли.
***
— Вот бы и нам так жить, — глядя вслед уезжающим братьям, сказал Старик Назар. — Кочуешь с севера на юг, а с юга на север. Встречаешь в седле рассветы-закаты, а вокруг, насколько хватает глаз, тундра с пасущимися оленями. И не забот тебе, ни тревог. Голова ни о чём не болит. Счастливые люди эти Семёновы, как полагаете?
— Дикари, — не раздумывая, ответили Отец с Мамой.