Слияние

В конце ноября небо над селом Устьянки разверзлось, и среди горящих адским пламенем облаков появился инопланетный корабль. Похожий на гигантский бидон из-под молока, корабль завибрировал, и выпустил на землю луч.
Первый же удар электромагнитной волны лишил село колокола на церквушке, и зам председателя фермы, курившего с мужиками на крыльце конторы. Церковь выстояла, а вот зам исчез, оставив после себя лишь дымящиеся кирзовые сапоги.
— Пиздец,- сказал дворник Володькин и убрал сапоги в сейф.
Так началось Слияние.

Солнце почти село, расчертив над пиками елей горящую полосу заката. Николай стоял у окна и смотрел в него. Там, снаружи, за окном по речке Мошке плыл айсберг. На вершине ледяной глыбы стояла девушка. Николай никогда не видел её лица, но знал, что она прекрасна. И когда холодный ветер трепал белоснежные волосы незнакомки, суровое сердце Николая издавало громкий треск и осыпалось миллиардами бриллиантовых льдинок прямо ему в валенки. Подойти и познакомиться он не решался, а лишь каждый вечер подходил к окну и смотрел.
Когда айсберг исчез из виду, Николай заметил, что по заснеженному свекольному полю в направлении его дома движутся две тёмные фигуры. Это были механик Копытов и Селёдкин Макарыч. Механик шёл медленно, на целый корпус отставая от Селёдкина Макарыча, который, пробивая лбом плотную пелену метели, мчался прямо на Николая, маячившего в окне.
***
Накрыло Селёдкина ещё в конце осени, самой первой волной. Слияние произошло прямо во дворе его дома, где он в тот момент чинил табуретки. Немного оправившись от шока, Селёдкин быстро приноровился ходить на табуретках, без сожаления поглядывая на свои старые ноги, которые гармонично вписались на место двух отсутствующих в заборе штакетин. Селёдкин стал вешать на них сушиться пустые литровые банки, а с приходом зимы надел на ноги валенки — вдруг апокалипсис закончится, и ноги вернутся на место.
***
Николай задёрнул занавеску, оделся, и вышел из дома. Во дворе, поскрипывая снегом и переминаясь с табуретки на табуретку, стоял Селёдкин Макарыч.

— Вы чего здесь?- спросил его Николай и сплюнул.
— Шли в библиотеку и заблудились. Пурга. — вздохнул Селёдкин и махнул рукой в сторону всё ещё бредущего по полю механика Копытова.
— Мишааа... — закричал Селёдкин. Копытов прибавил ходу и уже через пару минут был на месте. В руках он держал ледоруб.
— Ну пойдемте.
Николай взял деревянную лопату, стоящую на крыльце и посмотрел на Селёдкина:
— А ты чего?
— У меня нож. Вот уж.
Он пошарил за пазухой и вытащил оттуда охотничий клинок.
— Ну, пойдёмте.
Николай удовлетворённо кивнул и они пошли.

Метель разошлась пуще прежнего. Выстроившись цепочкой и держа друг друга за руки, мужчины шли вперёд.
— Смотрите!- вдруг закричал возглавлявший процессию Селёдкин Макарыч.
Сквозь слипшиеся от снега глаза стало видно, что впереди, тускло мерцает огонёк.
— Это дом Палыча,- немного поразмыслив произнёс Николай, — пойдемте, переждём пургу.
Снега намело невидимо. Расчищая дорогу, Николай шел вперёд до тех пор, пока лопата не ударилась обо что-то твёрдое. Сквозь толщу сугроба виднелся блеклый свет лампочки и торчала наружу обледеневшая дверная ручка.
— Вот уж. Засыпало так засыпало, — оглядев гору снега присвистнул Селёдкин Макарыч.
— Палыч, ты там живой?- Николай схватился за торчащую из снега дверную ручку и подергал ее.
— Заперто.
— Или примерзло, — изрёк Селёдкин.
Отошёл подальше от дома, разбежался, и подпрыгнув, ударил табуретками в то место, откуда торчала ручка. Раздался громкий хруст, но дверь не поддалась.
— Вот уж...- сказал Селёдкин, сидя на снегу и держа в руках отломанные от табуреток ножки.
— Надо ломать, — сказал Николай и взял ледоруб.

Тьма сгущалась с каждой минутой, а Николай всё долбил и долбил.
— Стой, Коля!- вдруг закричал нечеловеческим голосом Селёдкин. — Откуда там свет?! У нас электричества давно нет.
— Нет, нет, нет.... — вдруг раздалось из дома.
Дверь скрипнула, и из неё показалось длинное щупальце, увенчанное алым сверкающим шаром. Огненный глаз моргнул и уставился на Николая.
— Пиздани его лопатой, Коля! — заорал Селёдкин Макарыч, достал из кармана нож и метнул в извивающееся щупальце.
— Аааа..., — застонал ни проронивший ни слова с начала Слияния Копытов, схватился за ногу и упал в снег.
— Вот уж. Промазал. — Селёдкин вытащил нож из окровавленной штанины Копытова и пополз к дому.

Там шёл бой. Рассвирепевший ни на шутку Николай, повалив пришельца на землю, бил его лопатой и плевал в глаз. Селёдкин Макарыч подполз поближе, и изловчившись, вонзил в огненное око нож. Чудище забилось в конвульсиях, застонало, и вдруг лопнуло, разлетевшись на сотни крохотных щупалец. Оставляя на снегу тоненькие полосы, змейки быстро расползлись в разные стороны и исчезли в темноте.
— Падла!- сказал Селёдкин, тревожно вглядываясь в сумрак ночи.
— Гидра.
Николай отряхнул куртку от зелёной слизи, приподнял Селёдкина под мышки, посадил на лопату, и толкая её впереди себя, пошёл в сторону библиотеки. Копытов, прихрамывая, поплёлся сзади.

Читальный зал гудел как потревоженный улей. Селяне обсуждали внезапное появление щупалец. В полутьме, освещенной крошечным ночником, между столами ходил библиотекарь Пижма:
— Это второй этап — высадка десанта! Волнами, они увечили наши тела, а теперь решили окончательно уничтожить! Не плачь, Володькин, а то замкнет.
Дворник кивнул, утер кулаком слёзы, и поправил воткнутый в нос шнур от ночника.
***
Накрыло Володькина в первые дни декабря, по пути в баню. Мощная волна подкинула мужчину прямо на опору линии электропередач — веник сгорел моментально, а Володькин, запутавшись в проводах, слился с ними, став единственным источником электричества в Устьянках.
***
Библиотекарь достал карту области.
— Мы не справимся. Нужна помощь. Володькин, посвети.
Дворник вскочил, и бережно неся на ладони ночник, подошёл к столу.
— Здесь, — Пижма ткнул пальцем в точку на бумаге, — деревня Бычки. Нужно добраться туда. Они помогут.

От стеллажа с классиками отделилась бледная тень лаборантки Петровой:
— Снегом все дороги замело, и вот... всё , что осталось.
Она вышла в центр зала и положила на стол палку колбасы и два яйца.

— А соль, соль есть? — рыдая, спросил пенсионер Мурко, а потом расхохотался так громко, что оторвавшиеся с треском пуговицы отлетели, и из рубашки выпало коровье вымя.
— Прекратить истерику! Мы найдём выхо...
Библиотекарь внезапно замолк и уставился в окно — в палисаднике, грустно покачивая хоботом, стоял слон.
— Пиздани его лопатой, Коля! — закричал Селёдкин Макарыч.
Дремавший всё это время у печки Николай вскочил, схватил лопату, и изо всех сил огрел библиотекаря Пижму лопатой по спине.

С высоты окрестности Усьтянки походили на изумрудное колышущееся море. Подернутые белоснежной пеной снегов леса простирались до самого горизонта, сливаясь с чёрным, как вода в реке Мошке, небом. Николаю казалось, что он задыхается: то ли от ядрёного как самогон морозного воздуха, то ли от счастья. Девушка нежно улыбнулась, поправила белоснежную прядь волос, и глядя в сияющие глаза Николая, произнесла несколько слов на незнакомом ему языке.
— Мы с тобой плывём в Бычки, а потом обратно домой. — Николай махнул рукой в сторону мерцающих вдалеке огоньков, и айсберг продолжил свой путь.