ЖЕНСКИЙ ДЕНЬ-3

ОКОНЧАНИЕ.
НАЧАЛО: https://alterlit.ru/post/23288/
ПРОДОЛЖЕНИЕ: https://alterlit.ru/post/23290/

Потихоньку выпроваживаем с отделения волонтёров, объяснив срыв праздника «оперативно-режимными мероприятиями».
По лицу Вадима, и особенно Ларисы, видно, что они даже рады такому повороту.
Впечатлений им на сегодня выше крыши. Не хватало ещё в придачу кровавой бани от очередной «милой девочки». Самый тот финал Женского праздника...

Возвращаюсь на отделение, вижу мигающую лампочку вызова над камерой рецидивисток, иду к непоздравленным подопечным.
Открываю кормушку (форточку) :
— Какие проблемы, воспитанницы?
— Не надо шмона, забирайте — Марта выкидывает на кормушку лезвие, — и стукачку свою забирайте нахрен, надоела.
— Ну вот и ладушки.

Остальные подарки раздаём по камерам без приключений.
После ухода гражданских малолетки притихли — выделываться не перед кем...

С удовольствием пью обжигающий чай в воспитательской, прокручиваю в голове сегодняшние сюжеты с подопечными. Чумбуридзе и Рекемчук «писдодуйки» и есть, права Носова. Бессмысленные лагерные дуры.

Но вот Марта...
Она — тема отдельная. Девчонка личностно интересная, неглупая, даже несмотря на всю жуть содеянного. Теплится в ней человеческое, хотя потерпевшим это теперь не объяснишь.
Первая судимость за хулиганку. Подралась с соперницей-фигуристкой в раздевалке, рассекла ей лоб коньком. Полтора года зоны. Грех юности в чистом виде, с каждым такое случиться может.
Но сидеть за рулём авто на стрёме в то время, как подельники валят мужиков с мешками денег...
Сама, конечно, не убивала, но всё же. Десятка для малолетки, наверное, многовато, даже при таком раскладе.
И, судя по всему, от мыслей суицидальных она вряд ли откажется. А это уже мой головняк. Устанешь отписываться.
Увезли б её в зону скорее, что ли...

Педагогическую мысль прерывает телефонный звонок:
— Слушаю.
— Гурский моя фамилия...
— Здравия желаю, товарищ подполковник.
— И тебе не хворать. Что за бардак на отделении, почему волонтёрка оттуда в слезах ушла, почему воспитанница в стакане? Не можешь без ЧП?
— В стакане Рекемчук, она по оперучёту проходит как склонная к неповиновению. Одна из самых неуправляемых, в карцер трижды водворялась...
— А знаешь почему неуправляемая? Так я отвечу: потому что не управляешь нихрена. Почему все рапорта о наказании только от режимников, а от тебя ни одного? Развёл либерализм. У тебя три взрослые мордоворотки на отделении, с девяноста мартышками справиться не можете.
В общем так. Завтра с утра в управление, и объяснительную мне на стол с изложением всех безобразий, что сегодня на вверенном тебе участке работы творились.
И ещё: очередное звание у тебя в этом году?
— Да.
— Так вот, пока порядок на отделении не наведёшь — забудь. И о летнем отпуске забудь. И все дежурства по праздникам теперь твои. Что молчишь?
— Осмысляю.
— Нехрен тут осмыслять. Уголовный элемент подавлять надо, а ты сопли им вытираешь. 
— Это девочки, зачем их подавлять...
— А что эти «девочки» на воле вытворяли, забыл? Ты их личные дела не читал, что ли? Знаешь, мне адвокаты в воспитательном отделе не нужны. Ты ж вроде единственный с университетским образованием? Вот и дуй в адвокаты, жалей преступных девочек. С Восьмым марта, гуманист.
— Вас также.
— Ещё и хамишь к тому же...

В воспитательскую заглядывает старшина-крепыш Коля:
— Ну что, Викторыч, прилетело от начальства?
— Ага. Пожизненный дежурный теперь. И отпуск летний накрылся.
— Ну это произвол. У мартышек ты в авторитете. Человечный, говорят.
— А толку? Как там Рекемчук эта?
— Песни блатные орёт в стакане.
— В туалет выпускал?
— Да пусть хоть обоссытся там. Из-за неё тебе прилетело. Слушай, Карлова тебя зовёт.
— На беседу просится?
— Нет, к камере просит подойти...

В амбразуре кормушки озабоченное лицо Марты Карловой:
— Сергей Викторович, неприятности из-за нас?
(Вот ведь тюрьма — сарафанное радио, сразу всё всем известно — и о сидельцах, и об администрации).
— Да нет, Марта, всё норм.
— Ну я же вижу. Если из-за меня, не принимайте к сердцу, я от мыслей идиотских резать себя отказалась, по крайней мере, до этапа ЧП не будет. Работайте спокойно. В своей жизни сама разберусь. И вот — Марта протягивает самодельное пирожное из печенюшек и масла — это вам, чем можем, подарок от подонков общества — за человеческое к нам отношение.
— Всё-таки ты ещё ребёнок.
— Ага, с сиськами четвёртого размера, и приговором по сто второй...

Над соседней хатой мигает лампочка вызова.
Открываю кормушку. Участливое лицо Носовой:
— Сергейвикторыч, Соколова просится на пару слов.
В амбразуре возникает лицо Вики:
— Это... Мы, в общем, извиняемся за сегодняшнее. Вас тварь эта подставила? Сами с ней разберёмся, больше подлянок таких не будет.
И вот — Вика протягивает пирожное из масла и печенюшек — от нашего женского коллектива, дур непролазных, за то что выходки наши терпите, во всё вникаете, по беспределу не наказываете.

Вот тебе и садистка... Внимательнее надо личность каждой подопечной изучать, Сергейвикторыч. Как там у Станиславского: играя злого, ищи где он добрый...

Однако вечереет, пора идти объяснительную строчить, с утра нести в управу.

— Сергей! — зовёт меня старшина из другого конца коридора — подойди сюда, глянь в окошко...
Сквозь зарешёченную бойницу, как будто чудесный сон, видим выложенное свечками на снегу гигантское сердце и рядом — горящую такими же огоньками огромную восьмёрку.
— Что это? — оборачиваюсь к старшине.
— Муж с воли взрослЯчку так красиво с Женским днём поздравляет. Вся тюрьма к окошкам прилипла.
— Действительно красиво — огоньки и синий вечер.
— Счас народ за женщин отрывается по полной, а у нас служба дни и ночи — загадочно вздыхает Коля...
— И что предлагаешь?
— Давай за баб наших дёрнем, у меня есть чутка. Наши — они лучшие в мире, согласен?
— А то!.. Бронтозавр-то с проверкой не нагрянет?
— Не нагрянет, не боись. Вот ему заняться больше нечем Восьмого марта. Набубенится в кабинете, отоспится. А утром тебя на разборку ждать будет. Айда сообразим.
— Айда...

***
В утренних сумерках, прямо у ворот тюрьмы, на снегу, продолжает гореть неугасимым огнём чьё-то огромное сердце.

Питер.
8 марта 2021 года.

Фото: Женский день
(учреждение ИЗ-48/6, Москва).