Монгольский репортаж

Дорога Улан-Удэ – Улан-Батор

О Монголии я почти ничего не знал. В современной стране никто не был из моих знакомых, и она манила меня еще в 80-х, когда в руках оказались бумажные и металлические тугрики, и в 1998-м году, когда судьба занесла меня на российско-монгольскую границу. Самый экономичный путь – это автобус. Тем более, что он приходит под вечер и не надо слоняться по городу в ожидании заселения. Да и днем можно полюбоваться монгольскими степями.

Билеты куплены онлайн у компании Жассо-Тур. Через мессенджер мне сбросили рукописное подтверждение. Через букинг забронированы апартаменты в центре города на полторы сотни метров. Благо, что стоимость аренды довольно невысока. Утреннее такси оперативно доставило нас на автовокзал, где вскоре объявили посадку автобус-лимузин корейского производства. Без особенных удобств в салоне и с несколько хамоватыми водителями. Нам не привыкать, к тому же из-за дефицита сна, поначалу было не до видов из окна. Через три часа нам предложили выйти с вещами, чтобы пройти российскую границу, еще через тридцать минут монгольскую, где сдали опечатки пальцев и получили по зелёному штампу в паспорте. Сразу по выезду из пограничной зоны в автобус запустили монгольских дам - менял, которые шумной гурьбой вкатились в салон. Я даже немного растерялся от их напористости, но курс был 1 к 35, что соответствовал официальному и мы обменяли рубли на тугрики на первое время. Удачно, так как после них водитель дал команду обедать и остановился у какой-то нелицеприглядной столовой с названием «Plaza», вокруг которой свободно пасся домашний скот: лошади, коровы, козы да овцы. Делать было нечего, и детвора проголодалась, а цены вполне устраивали (салаты, супы, второе блюдо – все не дороже 500 рублей), да процесс приготовления происходил на наших глазах. Еще таксисты в Улан-Удэ предупреждали, что монгольское мясо отличается от бурятского и по первости кажется сладковатым, что действительно оправдалось при знакомстве, но детвору это не остановило. На переход границы с обедом ушло почти два с небольшим часа. Как мне показалось, наши водители (а их было два) никуда не спешили, и мы почти всю дорогу слушали их мат-перемат с обсуждением встречных машин, женщин, курьёзов пассажиров и подробностей личной жизни.

Из окна открывались виды на степные просторы, по которым паслись стада, табуны, отары, да небогатые посёлки. Качество дороги и обочин уступало бурятским, но частный сектор шел почти вровень. Пастухи на скакунах собирали свои подопечных и казалось, что машина времени перенесла нас далеко назад. Деревья вскоре исчезли и до горизонта была сплошная бурая поверхность и под мирный говор шофёров и лёгкое покачивание рессор всё располагало ко сну и уходу в нирвану. Лишь за час до прибытия мозг активизировался, и я попытался скоординировать наш маршрут к апартаментам. Купленная на пути следования монгольская сим-карта, отказывалась активизироваться и лишь maps.me показывало наше направление движения и возможные логистические пути. Но вскоре автобус остановился и минут сорок просто стоял на одном месте. Впереди был светофор – поворот в аэропорт, как сказал второй водитель, его рекорд «два часа стояния в этом месте». Затем мы стали двигаться со скоростью пешехода и через тринадцать часов дороги, шофёр сказал, что мы приехали и что на автовокзале необходимо быть бдительными, так как некоторых могут заинтересовать наш багаж, кошельки и телефоны. 

Многоэтажное здание автостанции Драгон снаружи выглядело довольно современно. Правда, не работали эскалаторы на подъем и спуск, но были лифты. Все что выше первого этажа – это окультуренный рынок с множественными торговыми точками, где в качестве задвижек и разделителей использовались куски плотной материи.  

Наблюдая за тем, что вокруг станции и внутри нее непроизвольно возникала оторопь. Бомбилы, нищие, подозрительного вида люд, спящие на лавках, - это лишь полбеды. Непролазная грязь, мусор и какое-то запустение в ночном сумраке и какофонии из стоящих пробке машин. Решено, что поедем в апартаменты на городском автобусе. Но искомого номера всё нет и нет. Благо, что нашлись добрые люди и посадили нас в китайскую гармошку. Оплата водителю на входе, проезд 500 тугриков (17 рублей), внутри тесно, дети стоят, но не ропщут, так как на улице почти минус десять, и они успели слегка подмёрзнуть. Лишь задают один и тот же вопрос: «Сколько осталось?». Эх, если бы я знал, сколько. По карте восемь километров, но пробки и частые остановки, всё это растянулось ещё на час с небольшим. В итоге мы вышли не там, где надо, но зато прошлись по центральной площади, где на монументе Сухе Батор на лошади, а у здания Парламента гордо в троне восседает Чингисхан, в окружении двух бронзовых солдат и трех настоящих полицейских и в синей подсветке стен с колоннами. На куполе реет флаг Монголии. Зрелище красивое и хочется остановиться, чтобы полюбоваться, но холод и время гонит нас дальше, мимо памятника Чойлбайсану к посольству Индии.

У искомого дома нас никто не встречает. С помощью прохожего уточнили, этот ли адрес. Он сказал, да. Предложил помощь позвонить владельцу квартиры. Тот сказал, что будет через 5-10 минут. Через полчаса из подворотни вышел тот самый случайный прохожий и сказал, что ошибся домом и предложил отвезти нас к машине хозяина. В итоге мы встретились с молодым человеком по имени Радомир – владельцем апартаментов и наконец-то попали в теплую уютную квартиру с разговаривающим умным корейским видеозамком на входной двери. На пять дней забронированы почти полторы сотни жилой площади и практически в центре города. Конечно хотелось бы пожить и в юрте и съездить на поезде к пустыне Гоби, но это возможно будет в другой раз. А пока в распоряжении два санузла, домашний кинотеатр, телевизор в стену, кофемашина и все остальное, чтобы почувствовать себя даже лучше чем дома. Дети принялись играть в прятки, но на мой вопрос: кто пойдет в магазин, решили отложить игру до завтра.

Поход в круглосуточные сетевые магазины нас не очень порадовал. Скромный ассортимент и довольно уныло внутри, что отчасти объяснялось присутствием людей с уставшим внешним видом. Но это не испортило праздничного настроения от приезда в новую страну.

Улан-Батор, день второй

Я начал его с пробежки по набережной, которая буквально была в двух шагах от нашего престижного посольско-университетского квартала.  Часовая зарядка показала, что тротуары в столице оставляют желать лучшего, как и дороги, которые с отчетливыми колдобинами и выбоинами. Машин на улице с утра не меньше, чем вчера вечером и они также не торопятся, так как мест для них не так уж и много. Морозный воздух слегка обжигает и местами сковал берега неглубокой речушки, вдоль которой я и осуществлял зарядку, так как городские тротуары были мало пригодны из-за трафика пешеходов и велосипедистов-скутеристов. Несмотря на мороз, многие были без головных уборов и без перчаток. Особенной кастой выделялись владельцы безномерных спортивных электромопедов, которые активно протискивались между автомобилей, нередко подрезая их и нарушая ПДД. Хотя полиции в городе не так уж и много. Лишь регулировщики довольно часто встречаются и разруливают в часы пик транспортные потоки свистком и жезлом.

После завтрака отправились на совместную прогулку по городу. Планов особенных я не строил. Хотелось просто познакомиться с городской средой и понять, насколько удобен город для жизни и отдыха. Многие туристы приезжают в Монголию для любования её природой, но в нашем случае, не вариант, арендовать джип и поехать на нём в степь, какой бы красивой она не была. Поэтому идем просто куда глаза глядят и интересные локации посещаем.

Первой точкой был музей Чингисхана, но там огроменная очередь из желающих войти. Вообще его имя довольно широко используется в Монголии. Чего только им не называют и где он только не изображен. На крупных банкнотах (1000, 5000, 10000, 20000 тугриках), скалах, открытках, в каменных изваяниях, названиях отелей, ресторанов, кафе, напитках (пиве, водке) и многом другом. Им гордятся даже больше, чем недавними героями социалистического прошлого, хотя и их памятники до сих пор украшают столичные перекрестки. Тем не менее в статьях Конституции страны прописано чтить и уважать великого вождя, а согласно Указа Президента его портрет должен висеть в каждом школьном классе и кабинете, хотя восемьсот лет назад портретистов не существовало, а в МНР это имя было под запретом и получило воскрешение лишь после крушения социалистической модели развития. В пятидесяти километрах от столицы прямо в степи построили самую большую конную статую в мире человеку, который создал самую крупную империю за период существования человечества и при этом уничтожил от четырех до пятидесяти миллионов человек. На его фоне династия монгольских императоров Богдо Гэганов находится в относительном забвении и портрет последнего монарха изображен на купюре номиналом в десять тугриков.

Лишь вечером узнал о причинах такого интереса к музею. В стране общенациональный праздник – День согласия и примирения, который совпадает с днем рождения Чингисхана, то бишь второго ноября. Хотя хан родился летом, но опять же согласно летописям. Вообще, если верить истории, древние монголы отмечали свои дни рождения в одно время – в канун Нового года по лунному календарю. Так что в истории Монголии разобраться не так-то и просто.

Следующим пунктом прогулки был поиск наличности, так как тугрики я забыл дома. Всё оказалось довольно просто. Можно сходить на Найман шарга, где сделать перевод рублей меняле на его карту Сбер и взамен получить наличность в виде тугриков. До этого не дошло, так как в Хаан банке принимали наши банковские карточки, без комиссии и по курсу вчерашних менял я получил двести тысяч тугриков на текущие расходы. Дети удивились таким крупным купюрам, но я сказал, что один тугрик сегодня – это меньше трёх копеек. Хотя во времена моего детства он был лишь в четыре раза слабее советского рубля.

Тем временем наступило время обеда и рядом оказалась сетевая буузная. Английский/русский никто не понимал, но мы по номерам блюд объяснились с девушкой на кассе. Через десять минут наши буузы и супы с экзотическими названиями были готовы, и мы сравнивали традиционную кухню в Монголии и Бурятии. На мой вкус, они разные, но бурятские позы показались вкуснее и нежнее при схожем ценовом диапазоне. Тут же продегустировали монгольский чай с молоком, жиром, солью. Поняли, что до этого пробовали адаптированный европейский вариант, так как здешнего хватило лишь по глотку.

Опосля выбрали южное направление, где по карте располагался центральный парк, ориентиром которого выступал высоченный флагшток, на котором реяло гигантское красно-синее полотнище с желтым гербом. Деревьев, конечно, раз два и обчелся, да те жиденькие сосны. С прудов спустили воду, но есть яркая беседка в восточном стиле и детские площадки на разные возраста и которые сегодня отнюдь не пустовали. Наши малыши с удовольствием убежали на исследование горок и тренажеров.

Неспешно прогулялись к национальному стадиону. Он оказался открытым для просмотра и знакомства, и я не удержался, чтобы не испробовать его тартановую дорожку, а детвора в охотку повалялась на искусственной траве. Странно, что охранникам было не до нас. Возле стадиона многочисленные детские площадки и огромным количеством детворы. Мне показалось, что в стране настоящий детский бум, так как довольно часто встречались многодетные семьи, школы, сады и магазины для детворы. И после нашего ухода на стадион подтянулись дамы с детскими колясками, так как здесь и теплее и безветренно.

Рядом с легкоатлетическим стадионом мы наткнулись на стадион для стрельбы из национального лука и в качестве зрителей посмотрели на тренировку лучников в стёганых запашных халатах, шитых сапогах с поднятыми вверх заостренными носками и в меховых шапках. Лучники по очереди стреляли в цель – лежащие на земле поролоновые кирпичики под комментарии судей-тренеров.

Ненароком вышли ко дворцу последнего императора, но он из-за вечернего времени, уже был закрытым, и мы согрелись в сетевой корейской кофейне Tom&Toms, реклама которой довольно часто встречается в городе. С учетом интерьера, вкуса напитков, качества обслуживания, мне показалась она дороговатой, так как сегодняшний обед вышел чуть ли не в два раза дешевле чем выпить кофе, какао с минимальным десертом.

На обратном пути к дому оказался сетевой гипермаркет Номин, в котором я уже с утра побывал после зарядки. Но этот на два этажа и для нас он был, как экскурсия погружения в новую необычную для нас монгольскую культуру потребления.  Периодически монгольские напевы разбавляли знакомые хиты от группы «Звери».

На его полках мы встречали знакомые российские продукты, но в тоже время ассортимент присутствовал, наверное, со всех континентов. Да и местные товары вызывали неподдельный интерес, и мы купили курт, верблюжье молоко и моцареллу из молока яка. Забегая вперед, скажу, что оба последних продукта были слишком непривычными даже для нашего вкуса. Зато сладковатый арц с облепихой и клюквой, творог сорокапроцентной жирности и аналог сметаны показались довольно нежными на вкус, как и выпечка от улан-баторской кондитерской «Милая». Конечно фрукты, овощи, дороже чем у нас, но все же заметно дешевле чем в Японии и Корее. 

Улан-Батор, день третий

С каждым днём температура воздуха постепенно понижается. Пока наши зимние куртки и ботинки вполне неплохо справляются с тем, чтобы почти весь день проводить на улицах этого города. Да и на солнце здесь вполне комфортно, если нет ветра. Сегодня решили отправиться в музей дворец последнего императора Монголии – Богдо Гэгана VIII, который застал переход страны из феодализма в русло социализма. Сам он родом из Тибета и в период правления построил апартаменты отдельно от предшественников, которые до него квартировались в городском районе на горе Гэндан.

Наша квартира располагалась практически в центре, и мы легко могли дойти до основных достопримечательностей. Три-четыре километра на переход – не расстояние, тем более, что по пути можно еще куда-нибудь зайти и перекусить. Привычных в нашем понимании такси в городе еще нет, как и выделенных полос для общественного транспорта. Есть приложение, но необходима монгольская карта, регистрация либо тормозить попутку голосованием, как делают горожане. Часто наблюдаю, что машины и автобусы по городу движутся не быстрее пешеходов. Из минусов конечно – это пешеходные переходы, на которых благодаря многочисленным регулировщикам, можно потерять  три, а то и четыре минуты.  

Вход в музей последнего императора стоит 15000 тугриков (525 рублей), дети – бесплатно. Кассы расположены в обогреваемой и довольно современно обставленной юрте. Здесь же предупреждение о том, что принимать пищу, выпивать, курить, мусорить, шуметь запрещено.

Здания деревянного дворца довольно симпатичные и изобилуют рисунками, скульптурами из буддийской мифологии, резными узорами, но кажется, что его не реставрировали со времён правления и краска местами выцвела и стерлась. Летняя резиденция монарха была построена китайскими архитекторами, а вот зимняя – двухэтажный каменный обогреваемый особняк с проходными комнатами – российскими, с наличниками и ставнями на окнах на восточный манер. На втором этаже, где жил император с супругой, сейчас сокровищница из позолоченных будд и скульптурных композиций, которую нельзя фотографировать, а на первом – собрание чучел птиц и животных со всех континентов. Монарх слыл чудаком и любил удивлять лам. Мог, к примеру подключить провода к машине, предлагая доверчивым служителям культа проверить силу тока на ощупь. Также он выкупил в Красноярске слона, которого в течение нескольких месяцев доставляли в Ургу на поезде, а потом на лошадях и для которого затем пошили специальную сбрую, представленную в витражах вместе с глиняной копией слоновьего профиля. Тут же на первом этаже зонтик из павлиньих перьев и юрта из шкур леопарда. Один из указов вельможи был направлен против засилья столицы китайскими товарами и изгнания китайских купцов за пределы городской черты, так как считал, что захват любой страны начинается с товарной экспансии. Если мыслить по его подобию, то сегодня столицу Монголии оккупируют корейские купцы. Жилые кварталы, магазины, торговые центры, рестораны и кофейни, автопром и языковые школы – все это массово культивируется в Улан-Баторе.

После обеда в кафе паназиатской кухни Азиана мы ушли любоваться на город со смотровой площадки в районе Зайсан, где установлен памятник-стела советским воинам. Шестьсот двадцать две ступени, три сотни метров, и мы у подножия лестницы к каменному монументу воину освободителю с автоматом и знаменем в руках. Все надписи дублируются на русском и можно узнать, что Монголия не была захвачена ни фашистами, ни японскими милитаристами, страна активно помогала советскому народу и снабжала фронт едой, одеждой, скотом и даже самолётами и танками, один из которых дошел до Берлина и навечно установлен на постаменте в начале лестницы. Не ожидал, что здесь будет так многолюдно и что горожане массово приходят сюда, чтобы сфотографировать себя и город. Когда-то здесь горел вечный огонь и вероятно на ступеньки стелили ковровые дорожки, но сейчас это никому не нужно, но все равно заметно, что за монументом следят и гораздо больше, чем за дворцом последнего императора. Это самая высокая точка монгольской столицы, и отсюда, с высоты 1600 метров можно посмотреть, как быстро традиционные юрты вытесняются современными многоэтажками.

Улан-Батор, день 4

Наверное, мы адаптировались к этому городу, так как многочасовые прогулки доставляют удовольствие, и два-три десятка километров легко переносится, несмотря на мороз в четыре-пять градусов. Сегодня мы отправились к центральному рынку, название которого переводится, как «чёрный». Монгольский алфавит (за исключением двух букв) образован кириллицей. Но монгольские слова довольно сложно запомнить и затруднительно произнести. И если  «туфль, пироженое, супермаркет, цай» легко заучить, то «клубника» - «гузэзлэбэнэ», «спасибо» - «баярлалаа» усваиваются не с первого раза. Хотя в настоящее время происходит постепенный возврат к старомонгольскому письму, которое напоминает тибетское (слова пишутся вертикально), но надписи на нем встречаются редковато. В Монголии был опыт перехода и на латиницу, но он продержался чуть больше месяца, так как фонетически кириллица лучше передаёт монгольские звуки.

От дома до рынка три с половиной километра и навигатор построил маршрут через жилые кварталы, которые местами очень напоминают схожие в Москве. Те же конструкции домов и такое же засилье машин во дворах. Из различий, - здесь почти нет зелени, деревьев, скверов и клумб и в жилой зоне пробираются водители легковушек, кому не хватило мест на центральных улицах. Транспортная развязка столицы Монголии находится в упадке, в отличии от авторемонтной, так как количество служб автосервиса самое большое в мире на единицу городской площади. Тем не менее почти у каждого крупного дома есть небольшая детская площадка и она не пустует в это воскресное утро.

Ближе к рынку на тротуарах становится тесно из-за уличной торговли. Семечки, орешки из Бурятии, мёд из Горного Алтая, средства народной медицины, стельки из кашемира, железнодорожные контейнеры для хранения товара. Довольно часто встречаются наклейки предупреждения о запрете плевков или испражнений и о том, что кошельки с телефонами могут быть украдены. Но откровенно подозрительных личностей не так уж и много, и мы чувствовали себя в безопасности, когда бродили мимо его рядов с необычной посудой, национальной одеждой или конской сбруей и элементами юрт. Металлические чайники объемом в два литра, кастрюли в тридцать, гигантские сковороды и половники. Дети окрестили их посудой для великанов. Даже не верится, что кто-то содержит их в домашнем хозяйстве. Продуктовые ряды располагались в соседнем здании на пять этажей и были не менее колоритными, особенно отделы с сливочным маслом и сушеным мясом.

продолжение следует... https://alterlit.ru/post/71891/