Последний цикл | начало

Надвигался шторм. Всполохи молний на горизонте отделяли мрачное небо от океана, приподнимая его на мгновение, а затем позволяя вновь слиться в единую серую полосу с водой. Порывы ветра доносили запах озона, и Инарис понял, что у него осталось минут пять, не больше, если он не хочет быть раздавленным волнами о скалы.

Откровенно говоря, скала была одна. Не только здесь, а вообще. Других островков суши на планете не осталось, только этот горный хребет, чудом сохранившийся среди бескрайнего океана.

Инарис ещё раз бросил взгляд на вершину, с раздражением ударил по набежавшей волне хвостом, сполз с валуна и быстро поплыл вглубь. Захват заложницы провалился, он зря потратил несколько часов, высушивая жабры на воздухе.

Гатанар довольно откинулся в кресле, нажал клавишу на гарнитуре и сообщил:

— Ваннора, наша рыбка покинула пост.

Шлюз, блокирующий путь к капитанскому мостику, разошёлся, словно только и ждал новостей. Нора пересекла рубку и сердито плюхнулась рядом, скрестив руки на груди.

— Ну, детка, не злись. Подумаешь, денёк провела на корабле.

— Не на корабле, а на шаттле! Тут даже бассейна нет, — и с надеждой добавила: — может, я успею?

— Нора, ну что за ребячество. На, смотри, — и Гатанар отправил сводку с планшета на большой экран. — Видишь серое пятно слева от нас? Это шторм. Так что сегодня обойдёшься без купания. Да и что за мода — погружаться в воду, зная, что там враги?

— Ха! — Ваннора не усидела в кресле, подскочила и принялась нарезать круги по рубке. — У меня там врагов нет!

— Зато у них есть ты. Думаешь, русал просто так караулил тебя больше шести часов? А то, что поджидал он именно тебя, я не сомневаюсь.

— Конечно, папа, ты же всегда прав. С чего бы взяться сомнениям?

— Нора, не дерзи, — Гатанар принялся что-то изучать на планшете. — Ты подопечных сегодня кормила? У одного показатели снизились.

— Как мне его накормить? Силой? Он не ест брикеты.

— Вытащи из аквариума морской виноград, потом ещё образцов соберём. Если Ирик не поест, нам придётся задержаться на дополнительную дуэль. Судя по расчётам, мы не можем себе этого позволить.

— Как скажешь, — буркнула Нора, направляясь к выходу. — Лучше бы ты сказал им правду.

Шлюз закрылся за ней, и Гатанар, скорее себе, чем дочери, всё же ответил:

— Я и так говорю им правду. Просто они в эту правду не верят.

Инарису повезло: по пути к дому он заметил скопление мелких рачков. Не снижая скорости, проплыл прямо через них, набивая рот вкуснятиной. Пожалел, что не взял с собой сеть — Грисель наверняка ломает голову, чем накормить стариков и детей. Была, конечно, призрачная надежда, что охотники добудут морского котика, но удача не улыбалась им уже пару недель. Народ саати голодал.

Рыба исчезла вместе с появлением пришельцев. Голоногие утверждали, что они ни при чём, только кто же им поверит? Рыбы всегда было много, она не могла пропасть в одночасье.

Наверное, гул от их летающей машины распугал всю морскую живность, остались редкие рачки да ядовитые медузы.

Вспомнив, что неподалёку есть грот, Инарис решил сделать крюк — вдруг ему повезёт, и туда заплыла рыба?

Подводная пещера выглядела непривычно мрачно — обычно она подсвечивалась медузами и рыбками-фонариками, но теперь тут царило запустение. Сорвав пучок люминесцентных водорослей, Инарис обмотал ими древко у навершия копья и скорее по памяти, чем различая путь, поплыл через грот.

Слабое свечение едва раздвигало мрак, пряталось в наростах сводов и практически исчезало из виду, стоило копью зарыться в поросль морской капусты. Если тут и оставалась какая-то живность, то заметить, а уж тем более, поймать её, было невозможно.

И всё же охотнику повезло — Инарис почувствовал шевеление сбоку, повёл наконечником копья и тут же вонзил остриё в добычу. Огромный старый скат даже не пытался удрать, похоже, у него просто не было сил, чтобы покинуть грот.

Утащить такую массу на копье нечего и мечтать, а буксировка за шипастый хвост чревата ожогами. Инарис решил содрать со ската шкуру, а уже затем свободно намотать его хвост на руку.

Подсветил себе копьём, рассчитывая найти плоский камушек для надреза, — и вдруг увидел то, чего прежде не замечал: стены грота оказались покрыты рисунками...

— Стой! Туда нельзя! — копья скрестились на уровне груди Инариса. Он так торопился, что забыл: старые правила ещё действуют, главу саати охраняют личные воины.

— Мне срочно нужен Амедей. Это касается голоногих!

— Ха-ха, шутник! — один из воинов будто невзначай накрыл ладонью рукоять ножа. — Убирайся, плебс! Великий Амедей занят.

Инарис примерился, не огреть ли наглеца шипастым хвостом — шкуру со ската он так и не снял, чтобы не терять времени. Тяжёлая тушка свисала с руки, словно её продолжение, — охотник просто засунул животному кисть в рот, удерживая добычу за круглые, как мелкие камешки, зубы.

Не успев ни побороть соблазн, ни воплотить его, Инарис услышал скрипучий голос:

— Спасибо, Кортис, за доблестную службу. Однако хочу заметить, что ты поставлен здесь для охраны, а не в роли глашатая моей воли.

Из-за переплетений кораллов вслед за голосом показался сам Амедей, путаясь в длинной седой бороде:

— Вижу, ты очень взволнован, мальчик. Следуй за мной, — махнул он рукой Инарису, приглашая внутрь городской ратуши.

Копья разомкнулись, пропуская охотника, и он поспешил за старцем.

Поравнявшись с Амедеем, Инарис приступил к рассказу, который репетировал по пути от грота:

— Великий, вы наверняка знаете о пещере неподалёку...

— О, да. Хорошая добыча, мальчик, — старец с интересом посмотрел на свисавшего с руки ската. — Но ты не взял с собой сети, а значит, в грот заглянул случайно?

— Не совсем. Точнее, да, пещера не была целью пути. Я хотел похитить дочь распорядителя дуэлей, чтобы нам вернули рыбу.

— Вот как? Интересный план, — прозвучало это неодобрительно. — И почему ты не обсудил его со мной?

— Речь о другом. Дело не терпит отлагательств. Пожалуйста, выслушайте, а потом накажите за самовольство, если я виноват.

— Это справедливо. Рассказывай.

— Грот был по пути. Сейчас там очень темно, но я искал орудие и подсветил люминесценцией своды. На них изображены голоногие, спускающиеся с небес! Это не первый их визит, рисунки очень древние!

— Ты прав и неправ одновременно. Я знаю о рисунках. На них действительно голоногие, но нынешний их прилёт на планету первый.

Инарис недоумённо замотал головой:

— Так что же это? Пророчество?

— Это наша история, мальчик. Просто когда-то было решено её забыть, — Амедей доплыл до скамьи и приглашающе похлопал рядом. — Я расскажу тебе. Уже нет нужды хранить старые тайны. Когда-то тот грот стоял на суше, а не под километровой толщей воды. Наши предки ходили на двух ногах и свободно дышали воздухом, не пересушивая жабры. Подозреваю, что жабр у них не было...

Инарис не выдержал:

— Но ведь это же ересь! Ведь сказано в Писании, что Нептун создал океан и населил воды его народом саати, дав мужчинам силу и ловкость, а женщинам красоту и плодовитость.

— Я помню Писание, мальчик. Но хотел поговорить с тобой об истории, а не о вере. Твой черёд выслушать меня.

— Простите, Великий, — устыдился своей запальчивости охотник.

— Впрочем, не стану испытывать твоё терпение. Раньше мы жили на суше, но потом высокие волны хлынули на берега и затопили их так сильно, что на поверхности осталась единственная скала. Наших предков поглотило море, лишь некоторые добрались до особого места, где ранее великие умы изучали суть жизни. Там-то у нашего народа появились жабры, хвосты, а вместе с ними и шанс на выживание. Ты неправильно понял рисунки. На них не голоногие спустились с небес, а мы сами ушли под воду.

— Но откуда тогда взялись голоногие? — Инарис недоверчиво хмурился.

— Я считаю, что на орбите планеты оставались выжившие, которые смогли сохранить прежний облик и применить технологии старого мира для поиска дома на суше.

— Но вы же сказали, что суши не осталось?

— В нашем мире не осталось. Но он не единственный. Предки считали, что рядом с нашей планетой есть и другие, пригодные для жизни, — старец ненадолго задумался, а затем заговорил вновь: — Вот что, мальчик, сейчас важно другое. Скажи, ты готовишься к дуэли?

— Да, с того дня, как впервые увидел кровавую расправу на потеху голоногим. Но я сомневаюсь, что смогу обратить копьё против брата.

Амедей покачал головой:

— Так ты Инарис... Страшный жребий выпал тебе и брату. Но тебе придётся убить Гориса, от этого зависит судьба саати...

Ваннора вяло ковыряла брикет, пока у Гатанара не иссякло терпение:

— Тебя тоже накормить морским виноградом? Сколько можно издеваться над едой?

Нора поморщилась:

— Я чувствую себя каннибалом.

— Ты ешь ради выживания. Воин отдал свою жизнь, чтобы ты продлевала свою, научись это ценить, детка!

— Давай начистоту: воин ничего не отдавал добровольно, мы его принудили, — демоны гнева заплясали в зрачках девушки.

— Это опасная риторика. У нас не осталось источников белка, а до квантум-перехода ещё две недели. Мы даём варварам шанс...

— Отец! Давай не будем вновь начинать этот спор. Я помню все твои аргументы для Большого собрания. Уверена, что ты помнишь мои, — Ваннора выбралась из-за стола, давая понять, что диспут окончен.

— Я только замечу, что воин мог бы и победить.

— Да, а мы бы пустили в дело тело его соперника.

— Зато Ирик жив-здоров и, кажется, нравится тебе, — Гатанар не смог сдержать усмешки.

— Я ему симпатизирую, да. Но именно потому, что он чувствует, что с брикетами что-то не так.

— И всё же ты должна поесть. А потом накорми цвет подводной нации, будь добра. Ирика тоже, иначе смерть заберёт и его.

— Я постараюсь, — Нора впечатала эти слова в створки шлюза, в очередной раз сбегая от разговора.

Инарис наблюдал, как радостная Грисель хлопочет над тушей ската, но мыслями был далеко. То, что предложил Амедей, могло сработать, вот только Горис до триумфа саати не доживёт.

Подговорить его не стоило пытаться по двум причинам: упрямец с таким воодушевлением готовился к дуэли, будто получил долгожданный шанс оспорить первенство старшего брата. Кроме того, поверженных русалов гарпунили за лобные кости, забирая останки наверх.

Даже если Горис прикинется умирающим, то его тут же добьют голоногие.

Голоногие... Значит, так выглядели их общие предки. Бесхвостые и бесчешуйные. И всё же в теории Амедея о выживших оставались пробелы: как голоногие смогли выжить за пределами планеты, почему появились именно сейчас и как истребили всю рыбу?

Инарис искал ответы, но не находил их, отказавшись в итоге от еды и рано уйдя спать.

Сквозь сон он чувствовал, как Грисель ворочается рядом, любовно перебирает пальчиками чешуйки на его животе в надежде на близость. Но во сне раз за разом приходила другая — дочь распорядителя дуэлей. Бесстыдно разводила голые ноги, будоража воображение, водила тёмными сосками грудей, манила к себе, а затем доставала из-за спины гарпун...

Болезненная, но сладостная судорога вместе с гарпуном пронзала не голову, нет. Голоногая каждый раз попадала чуть ниже живота.

Поутру Инарис решил, что план Великого если и сработает, то лишь завтра. А сегодняшний день даёт ещё один шанс пленить дочь распорядителя. Чего в этом решении было больше — попытки избежать схватки с братом или желания обладать голоногой, Инарис размышлять не хотел. Его обуревало стремление действовать, и он вновь отправился к скале.

Уже в нескольких метрах от поверхности он увидел хрупкую тень на воде, беззащитно бултыхающую ножками. Довольно оскалился и оттолкнулся хвостом так, что буквально вытолкнул себя из океана, тут же обрушившись на добычу. Острая боль, как от встречи с электрическим скатом, только многократно усиленная, ударила по всему телу разом, и охотник провалился в небытие.