Забота

Божанка с Яриком сидели в своем углу и смотрели, как мамка варит борщ. Плита раскалилась от подбрасываемых в нее буковых поленьев, и огонь гудел в трубе словно электричка, проходившая через их село утром и вечером. Как обычно, Мирослава хлопотала по хозяйству с самого утра. Ее муж хворал уже два года. Когда Зоряна в последний раз выписывали из районной больницы, врач, глядя на пригнутую заботами женщину, не стал много говорить, а промолвил только: — «Месяц... или два, если повезет».

***

Чтобы не ждать до вечерней электрички, она привезла своего мужчину домой на попутках. Зорян всю дорогу кашлял и тихо улыбался. Он все понимал и давно принял свою новую реальность. Реальность без будущего.

Дети встречали папку во дворе. Кинулись на шею и Ярик радостно закричал: — «Тату, ты вже повернувся?». Мира отстранила сына в сторону: — «Погодьте, батько ще слаб. Допоможить краще до спальни йому дойти»

В комнате Зоряна было чисто. Пахло мятой и лавандой. Он тяжело сел на кровать и, снова закашлявшись, опрокинулся на подушку. Жена помогла ему разуться, раздела, словно малое дите и, приговаривая: — «Ну ничего, ничего, теперь дома пойдеш на поправку», погладила по поредевшим после «химии» волосам и укрыла одеялом. Она не хотела верить врачам и была уверена, что ее муж встанет на ноги, а они снова будут собираться за обеденным столом по вечерам и играть в «дурня» на желания. Зорян будет поддаваться Божанке, а потом весело катать ее на закорках по хате. Зимой они поедут в райцентр на новогоднюю елку, а летом Ярик с отцом пойдут на речку рыбачить и вернутся как всегда без рыбы, но довольные и полные впечатлений от увиденной, выскочившей на тропу косули.

Зорян затих. Уснул. Мирослава тихонько вышла из комнаты, прикрыв за собой дверь:

— Батько отдыхает. Тому потихше. Утром я пойду на ферму, а вы покормить його сниданком. Я зараз сготовлю.

***

Утром Божанка зашла на цыпочках в комнату отца: — «Тату. Снидати принести?». Зорян не отвечал. «Спит наверное» — подумала Божка, ладно, пусть спит. Мамка, когда болел ее братик, говорила, что во сне быстрее выздоравливают. Она вернулась на кухню. Достала карандаши и села рисовать. На ее картинке были все. Мама с папой улыбались и держались за руки, а сама Божанка с Яриком играли в мяч возле покосившегося сарая.

— Есть хочу, — проснулся брат.

— Погодь трохи, пойдем сначало батьке отнесем а потом вже и тебя накормлю.

Они, уже вдвоем, зашли к отцу и Бажана увидела, что тот лежит в той же позе в какой она застала его утром. Ярик подбежал к кровати и стал обнимать папку: — «Тату вставай, вже ранок давно настав». Рука Зоряна упала с кровати и Божана поняла что папки у них больше нет. Они выскочили из спальни и забились в угол. Ярик плакал, а сестра, обняв его за плечи, успокаивала, как могла. Бесхитростно. По детски. Надо было дождаться мать и сказать ей...

***

Мирослава отпросилась пораньше. Зная, что ее муж в плохом состоянии никто не стал ее задерживать и начальство даже предложило взять пару недель отпуска за свой счет. Все равно работы зимой было не много, но она отказалась: — «Та куды ж...? Треба грошики на лекарства заробляты, мужа вон на ноги подымать».

Дома было тихо. Обычно шумные дети сидели за столом с заплаканными глазами:

— Тато помер

Мира, как была — в одежде и обуви, прошла в комнату мужа. Посмотрела в открытые, но ничего не выражающие глаза Зоряна и что-то щелкнуло у нее в голове. Нет. Этого не может быть. Ее муж просто спит. Когда болеешь силы остаются только на сон и на еду. Кстати дети кормили отца? Забыли наверное. Загулялись и забыли, а теперь придумали себе оправдание, чтобы мать на них не ругалась. Господи, ну чего испугались малые. Вот и ее напугали. Надо же придумать такое — умер. Спит! Спит, Зорян! Надо разбудить и накормить, а то совсем ослабнет, а потом пусть дальше спит. Сколько угодно. Только бы выздоровел.

— Що ж ви детки обманываете мамочку. Спит ваш батько. Швыдко идить та розбудите и погодуйте. Та ще одну ковдру принесите шоб не замерз. Он мороз якый на дворе, — Мира насыпала в тарелку борща. Положила на блюдце кусок черного, присыпанного крупной солью хлеба и протянула детям:

— Несите!

Дети переглянулись и, взяв тарелки, пошли в комнату. Бажана зашептала братику на ухо:

— Матери не треба говорить що батько помер. А то она також от горя помрет. Давай, словно это игра такая. Тату живой а ми його ликуемо. Не бойся. Он нас не обидит.

Ярик посмотрел на сестру, кивнул по-взрослому и они подошли к телу отца. Папка был совсем не страшный. Да и чего бояться? Это ведь их отец. Он их любил. Баловал. Дарил подарки. Слабыми, детскими руками они приподняли Зоряна и облокотили на спинку кровати. Его голова заваливалась на бок и Бажана, вытащив из шкафа подушки, обложила его со всех сторон. Ложку за ложкой дети влили борщ в рот отцу, чтобы мамка не расстраивалась, думая что ее муж отказался от еды. Хлеб Ярик завернул в кусок чистой простыни и спрятал в комоде. Потом они укутали тело одеялом и вышли к матери. Мира стояла у окна. Услышав, что дети зашли в комнату она повернулась:

— Поел?

— Так.

— Ну и добре. Идите поиграйте теперь тихенько.

***

 

На следующий день Мирослава сварила вареников и наказала детям накормить отца, как бы он не сопротивлялся:

— Хворые вредничают часто, а вы уговорите. Треба есть, щоб силы вернулись.

Надо так надо. Лишь бы мамка не расстраивалась. И Божанка с Яриком кормили папку варениками, вытирая от сметаны его посиневшие губы. Через неделю из комнаты отца стал доносится невыносимый запах.

— Погань выходить. Хворь. Цэ добре, — говорила Мира и снова, уходя на работу наказывала детям, — Когда батько проснется, я там сварила кашки на молочке. Йому нв корысть. Смотрите, не забудьте покормить.

Еще через месяц тело отца начало разлагаться. По полусгнившему лицу ползали белые черви. От запаха гниющей плоти не спасали ни новые пучки лаванды, ни открытая форточка. Соседка заглянувшая на порог, поморщила нос и спросила:

— Що у тебе так смердить в хате?

— Так муж хворает. Капли всякие та таблетки с микстурами такие смердячие. Та зато вже на поправку йде.

— Ну дай Бог, дай Бог.

***

Так проходил месяц за месяцем. Божанка с Яриком каждый день входили в комнату отца с тарелками с едой. Кормили его разлагающуюся плоть, закрыв носы и, выйдя к матери на ее вопрос: — «Ну як вин?», отвечали, что папка сказал спасибо и просил не беспокоить потому что устал и хочет спать. Еще через полгода тело Зоряна стало высыхать. Запах гнили и разложения стал слабее. Ярик приноровился прятать еду в вырытую под оторванными половицами ямку, а Мира все по-прежнему, по вечерам, садилась с детьми за стол и рассказывала, что они будут делать, когда их отец выздоровеет:

— Выздоровеет батько так все поедемо на море. Там и йому полезно побувать и вы ще не бачылы моря. Меня батько возыв колы я була маленькою.

Дети слушали и кивали в ответ. Так прошел еще год.

Ранней весной к ним зашел председатель сельсовета и с порога загрохотал басом:

— Так Мирка, повезло вам. Власти собираються трассу через наше забытое Богом село прокладывать. Переезжать будем в райцентр. Там хоть и небольшая, но отдельная квартира для вас выделена. Не будешь больше ни воду таскать от колонки, ни дрова колоть. И мужу твоему к врачам поближе. Как он кстати?

— Краще. Скоро совсем добре будет. Детям спасибо, заботятся про батька.

— Ну и отлично. Если помощь нужна — обращайся. Транспорт для переезда строительная компания выделяет, а вещички ваши погрузить поможем всем миром. Зоряну скажи, чтобы быстрей выздоравливал. Скоро тепло настанет. Пойдем с ним поохотимся та на баньку с водочкой под грибочки. Бывай.

***

Бажанка с Яриком все слышали. Ярик зашептал на ухо сестре:

— Надо папу вывезти с хаты. Якщо стане ясно всем що он помер давно, то у нас мамочку заберут в больницу. Вынесем його в яр, а как переезжать будем скажем мамке, що он ушел кудысь та вернется прямо на нову квартиру.

Когда утром мать ушла на работу они достали с чердака два больших мешка и начали складывать в них останки своего отца. Руки отделились легко. Голова, с давно высохшей на ней кожей и высыпавшимися волосами, тоже отвалилась сама. Помучиться пришлось только с ногами. Большие кости никак не хотели отламываться от таза и тогда Бажана принесла из сарая молоток и раздробила их в месте соединения. Весь их папка поместился в пару мешков с проеденными мышами дырками и один пакет, в котором их тетка принесла на новый год мандарины и конфеты. Когда немного стемнело, они перенесли останки в заброшенный песчаный карьер у леса. Вернулись как раз вовремя. Через пять минут в дом вошла мать и заняла привычное место у плиты, готовя Зоряну и детям ужин.

— Батько сказав що вечерять не будет. Устал и ляжет спать, — сообщила Бажана.

— Добре. Нехай так. Сидайте сами тогда за стол.

***

Через два дня, когда к их дому подъехала машина для переезда и люди вошли в дом чтобы помочь вынести нехитрый скарб, сосед Степан первым делом спросил, как же будет ехать Зорян:

— Йому трудно будет. Може я його на своем «москвичонке» отвезу?

— А папа уже уехал. Он раньше решил поехать та приготуваты все до нашого приезда — сообщил Ярик.

— Що ж ви бисови диты не сказали шо батько вже встав. Ну виносите все скорее и поехали. А то Зорян там заждется нас — захлопотала Мирослава...

***

..Через несколько часов Бажанка с Яриком рассказывали дяденьке в форме почему их отец никогда не дождется их на новой квартире, а Мирослава кричала, привязанная ремнями к кровати в палате районного психдиспансера. Она никак не могла смириться с тем, что больше никогда не обнимет своего мужа, а ее дети не увидят этим летом моря.