Санкции (на конкурс)

Оригинал: https://alterlit.ru/post/27240/ автор Отец Онаний "Анжела на голове Марины"

Прошло каких-то пару месяцев, а как все изменилось. Анжела основательно поселилась на голове Марины, сменив временную регистрацию на прописку. Все шло по плану, но кто же знал…

Последние депрессии Марины плавно перетекли в панические атаки. Фейсбук, впрочем, как и прочие инстаграмы, попали под санкции. Теперь увидеть свежий хуй стало сродни дефициту. На французский голубой рокфор с плесенью, например. Подумав о плесени, Марина (которая продолжала бороться, врастая корнями внутрь) немедленно вспомнила хуй Сречко, его дурацкий баян и даже яблоки.  Вспомнила теперь с нежностью и, в очередной раз пожалела, что так подло забанила его. Теперь только и оставалось, что открывать заветную папку и, утирая слезы одиночества, теребить память.

После таких переживаний, Марина бросалась к мольберту и выплескивала все на холст. Как ни старалась она запечатлеть закат или натюрморт на столе, все шло по пизде. Усыпанное перхотью зеркальце больше не требовалось – каждый лепесток всплывал из мироздания как живое воплощение прошлого безоблачного счастья. Багровые тона переходили в кроваво-красные, алые и нежно розовые, венчались бутоном и уходили кудряво в горизонты…

Теперь в этом был смысл бытия и скорби. Шло время. За чашкой чая Марина с Анжелой коротали вечер. В комнате, из которой давно не выходили, витал аромат благородной плесени Penicillium. И тут раздался канареечный, давно забытый звонок в дверь. Марина вздрогнула, втянув голову в плечи. Дверь открыла Анжела…

На столе стоял небольшой ящик, доставленный Почтой России – на столько быстро, на сколько это было возможно. Девушки тревожно сломали сургуч со штемпелем «Београд пошта». Теперь Марина разрывала упаковочную бумагу, а Анжела рвала зубами веревки. Ящик был вскрыт настырно и жадно. Раздался запах Сречко и яблок…

Марина плакала, сидя под окном у батареи. Она смотрела в одну точку, монотонно перебирая в пальцах тухлые яйца и дряблую плоть. Сречко - глупый ты извращенец, как ты мог! Анжела с пониманием отошла в сторону, выгрызая вокруг  хвостиков яблок незначительные участки, не поддавшиеся гниению. Марина судорожно сжала пальцы. Из уретры брызнула зеленоватая субстанция и устремилась в щель на паркете.

- Прочти еще раз! – голосом Георгия Вицина попросила художница. Анжела крякнула, отхаркнула хитиновую оболочку косточки и прочла уже в шестой раз. Крупные старушечьи литеры кириллицы, старательно выведенные в строчках вырванного тетрадного листа в косую линейку, гласили:

«Дорогая Маришка! Сречко очень любил тебя. Сречко больше нет с нами. Его лучшая песня…»

Марина взвыла раненой волчицей, прервав. Она была не в силах слушать снова. В письме говорилось о скоропалительной кончине знаменитого сербского баяниста, о его безграничной тоске и любви. О завещании самого дорогого, что он повелел выслать в Россию по известному ему электронному адресу. Далее шло приглашение на похороны…

Безвоздушное пространство было закрыто навсегда, поэтому Марина вынуждена была остаться. Женщины прощались на взлетной полосе телепорта. Анжела послушно получала очередные наставления, прижимая к груди упакованную картину формата 90х60 – результат боли последних дней, плод страстного полета художественной фантазии. Подарок маме...

Анжела исчезла. Ее больше не было. Было немного грустно, пусто… Но пришло облегчение. Марина распахнула пыльные шторы, подошла к фамильному зеркалу, давно закрытому черной материей и сорвала ее. После чего простодушно вгляделась в свое отражение. Заплаканные глаза. Опавшие щеки. Женщина покрутилась вместе с отражением, подошла ближе и наклонила голову. Прикоснувшись к волосам, она зловеще осклабилась :

- Моји црни корени су се вратили!

Марина возвращалась…

#альтерлитпролонгация #конкурс_альтерлит