Нейрогрибы (1)

Денис, хотя ему исполнилось уже двадцать шесть лет, был свеж, худ и нескладен, как юноша. Он приехал на очередную сессию в московский институт кинематографии, где числился студентом-заочником сценарного отделения. Погружённый в себя, шёл он с вокзала к общежитию — своей законной пристани на следующие две недели, — шел и думал. Внутреннее зрение с живостью рисовало ему желеобразный розовый субстрат в чашке Петри и остановившиеся старинные часики с радиевым светящимся циферблатом возле неё — то, что так занимало его последнее время. Это был эксперимент по селекции грибов, в разных вариациях проводимый Денисом уже несколько дней подряд.

— Если теперь при добавлении в среду солей радия, — шептал он, рассуждая, — мицелий не отмирает, а начинает бешено разрастаться, то... то... тогда...

И он не мог сделать вывода. В сотый раз перед глазами всплывали кадры видеосъёмки, запечатлевшие быстрое разрастание плесени с того края чашки Петри, который был всего ближе к радиевым цифрам, и в сотый раз Денис говорил себе, что этого не может быть. Но это было.

Теперь пришла сессия: на всякий случай он решил прихватить новую колонию с собой. Во-первых, потому, что без призора плесень могла и погибнуть, во-вторых, он хотел дать ей точное описание, а в-третьих, его чрезвычайно волновал вопрос сверхчувствительности грибов к радиации. И он надеялся-таки решить его между занятиями.

 

В половине восьмого сонный охранник проводил Дениса в кабинет комендантши, та приказала заполнить бумаги и через час, снабжённый постельным бельём и ключами, Денис шёл по коридору, высматривая комнату за номером 1101.

Все номера в общаге делились на две секции: правая и левая. И всякий, кто открывал дверь в номер, оказывался в небольшой кухоньке с двумя дверями — это были двери спальных секций. В секциях жили по двое. То есть четыре студента одновременно пользовались одним общим туалетом, душем и кухней, но спали в секциях по двое. Денис взглянул на брелок, к которому был прикреплен ключ, а после — на дверь. Ему досталась секция справа.

 

За столом возле монитора сидел длинноволосый парень в тапочках, в трико и футболке — играл в онлайн-шутер. Слышна была стрельба, взрывы, предсмертные крики условных солдат. Рядышком на кровати, грызя ноготь, сидела девушка в куртке. Большой палец её правой руки толкал по экранчику смартфона текст статейки — «О признаках беременности». На столе лежала вскрытая упаковка конфет. Когда виртуального героя в очередной раз убили, парень яростно ударил ладонью по клавиатуре и начал загружать миссию заново. Девушка, не прерывая чтения, произнесла:

— Ну, всё! Тебя убили... Вставай.

— Блин, посиди ещё. Счас я эту скотину задамажу.

— Федь, ну хватит уже, а... Давай, собирайся. Опять никуда не пойдёшь!

— Погодь, я...

Девушка ткнула его в плечо, не дав договорить:

— Ты вообще собираешься что-нибудь делать? Тебя не волнует, что диплом надо готовить? Зачёты писать?

— Сценарий есть у тебя? — усмехнулся парень — Говно что ли снимать? Типа второй Михалков? Найду сценарий нормальный, тогда начну...

Он приостановил миссию, быстро поцеловал девушку в щёчку, начал заново.

— Сценариев — хоть жопой ешь. Тебе просто пофиг. Сознайся.

Парень не услышал её, потому что на его героя в эту секунду как раз началась охота:

— А-а, тварина! Решил отсюда зайти!..

— Бондарев, я с кем разговариваю?! — девушка пихнула клавиатуру — Врёшь мне постоянно, мне, блин. Вставай, сказала!

— Отстань. Сходи одна сёдня.

— И чё? Хочешь сказать — я просто так здесь сижу?! Ты чё эгоист-то такой! Только о себе думаешь!

— Ко-ко-ко-ко!

— Идиот больной!

Девушка вспыхнула, ударила парня по спине и вышла.

В дверях как раз показался Денис. Войдя, он увидел два стола и две койки. Две тумбочки. В углу помещался старинный пошарпанный шкаф в две створки. Комната 1101. Секция справа. Всего по два.

Не глядя на соседа, Денис бросил поверх матраса постельное.

— Ты кто? — длинноволосый повернулся в кресле.

Денис протянул руку:

— Денис.

— А-а, тебя это... Федя! — пожав руку, Бондарев скинул своё шмотьё с чужой койки, объяснил — ...в-вот стол, табуретка на кухне там, розетка за тумбочкой.

Денис кивнул головой, начал вытаскивать из рюкзака на стол свои странные вещи: микроскоп, журнал, чашки Петри с разноцветной плесенью. Бондарев плюхнулся на кровать и с интересом поглядывал на происходящее:

— Ничосе, ты на кого учишься? Микрооператор что ли?

— Да не... Скорее мико-

— А?.. Серьёзно? Вы там на микроскоп снимаете?

— Да это... как хобби.

— М-м. А ты... Сценария нет у тебя? Я счас сценарий ищу... Мне диплом скоро делать.

Вместо ответа Денис улыбнулся. В дверях мелькнула Полина. Заметив её, длинноволосый вскочил с постели и выбежал в коридор. Покачивая бёдрами, Полина шагала к лифтам.

— Стоять-бояться!

Он нагнал её, положил руку на плечо. Полина тут же убрала руку.

— Обиделась что ли?

— Зачем его подселили к тебе? Ты же там с кем-то договаривался, чтобы никого не было.

— Заочник. Эт ненадолго...

Он обнял и попытался поцеловать её. Полина уклонилась:

— Ты заплатил дежурке! Иди, скажи ей, пускай его переселяют...

— Потом.

— У тебя всегда всё потом, потом. Достал меня!

Высвободившись из объятий, Полина скорым шагом выскочила на лестницу.

— Чё ты всё бесишься, не пойму?! — крикнул ей в спину длинноволосый.

 

Ночь. Тишина. На столе стоит микроскоп, всё те же чашки Петри, пинцет, спиртовка и ноутбук. Включен настольный светильник. Денис клонится над окулярами. Ему видны две субстанции: на белых кристаллах соли разрослось розовое мохнатое зерно с чернотой по краям.

Позади него, прячась под подушкой от низкого света, ворочался Бондарев. Понаблюдав с полминуты за своим детищем, Денис поставил пометку в тетради, а затем, громыхая клавишами, вколотил в строку поисковика очередной запрос.

Бондарев не выдержал:

— Ты когда спать?

— А? — обернулся Денис — Чего?

— Я г-рю, может уже спать пора?

— А, да-да, скоро...

Бондарев сел на кровати, напялил штаны:

— Ты так все ночи сидишь?

Денис продолжал бормотать про себя:

— Счас-счас...

Бондарев ухмыльнулся, взял сигареты, коснулся оконной ручки.

— Стой! — запротестовал Денис — Не надо, не открывай.

— Угу. Давай не будем. Воняет, как хрен знает где.

Денис соскочил со стула:

— Я серьёзно, не открывай! Сегодня, я всё доделаю. Покури прямо здесь... если... м-мешает. Просто мне... Просто нельзя... ну... среду счас нельзя н-нарушать.

Бондарев с удивлением опустился на кровать, закурил:

— И чё, ты постоянно так сидеть будешь?

— Я счас... из класса микромице-етов...

И он продолжил что-то писать в тетради. Затягиваясь сигаретой, Фёдор смотрел в спину странного соседа, всё ещё ожидая ответа. Когда докурил, пошёл в туалет. Зло промычал под нос:

— Ничего не слышу, ничего не вижу...

Он выбросил окурок в унитаз, открыл холодильник, достал баночку «Пепси-колы», отпил и вернулся в комнату. Залезая под одеяло, поставил газировку возле кровати.

Денис опустил крышку ноутбука, закрыл журнал и переместил всё это на подоконник. Затем разделся и тоже нырнул под одеяло. Бондарев пробубнил:

— Свет не забудь тока.

— Свет тоже надо оставить. Это одно из условий опыта.

— Пф-ф-ф!

— Да я з-завтра с утра всё уберу.

 

Утром, едва зазвенел будильник, Денис снял свои прибамбасы с подоконника и уселся к столу. В центре чашки Петри с солевым раствором, на том месте, куда недавно поместил он споры розовой плесени, выросло нечто похожее на маленький сталагмит.

Денис посмотрел в микроскоп. Уловив резкость, он понял, что, несмотря на агрессивность среды, мицелий выжил и уже даёт связи. Это его потрясло, потому что согласно его представлениям это было невозможно. Денис сидел у микроскопа в неестественной позе, с предельным вниманием глядя на результат своего эксперимента. Таким застал его Бондарев, открыв глаза. Он заложил руки за голову, зевнул и проговорил:

— Кха-ак там твои... эти?..

Денис не мог привести мысли в порядок.

— Так... Это... — забормотал он вполшёпота — Стоп... Так... Значит...

Вопрос, наконец, долетел до него и он, отстранившись от окуляров, взглянул на соседа затуманенным диким взглядом. Бондарев надевал штаны:

— Что такое?

Денис вдруг заулыбался, освободил стул и произнёс, интонируя тихий восторг:

— На, посмотри!

Бондарев занял его место. Предупреждая любые оценки, Денис заговорил:

— Он солеустойчив! Это неубиваемая хрень, ты понял?.. Знаешь, чем полезны грибы? Они разлагают мертвечину! Понял?.. А теперь смотри, как разнятся клетки! Как будто две колонии, но это... н-нет... Тут не то! Гриб разросся на своих же... то есть на погибших клетках! Часть клеток погибала... то есть специально!.. То есть деление клеток было разумным, понял! Это значит...

Бондарев вдруг громко захохотал:

— Да ты реально ботан поехавший!

Он уже отошёл от стола и копался в шкафу, собирая умывальные принадлежности. Когда он вышел, Денис повернулся к окну. Он никак не мог поверить в увиденное и, привлекая все свои знания, лихорадочно перебирал вероятные причины выживания плесени среди радиевых солей.

«Как это возможно?! Как! Это! Возможно! Для того, чтобы мицелий выжил в такой агрессивной среде, он должен либо... Так-так-так... Либо он должен быстро изменить свою ДНК, либо он должен обладать чем-то наподобие сознания. Но это н-нет... это невозможно просто!.. Н-ниф-фигасебе! Н-ниф-фиг-г-гасебе! Надо как-то проверить! Как?.. Нужно попробовать как-то выстроить диалог? Выстроить диалог с ней... с ним...»

Скоро Бондарев выполнил все утренние ритуалы и вернулся в комнату. Денис задумчиво пробубнил в его сторону:

— С-слушай... Короче... Мне нужно... Ещё один опыт.

— Давай только не здесь, окей?

— Ты не понимаешь. Здесь я ещё могу устроить хоть какую-то стерильность... А там...

— Вот чё угодно говори, — перебил Бондарев — но давай без этого... Неси всю свою вонючую вот эту вот... на лестницу и там делай. Лады?

Денис мгновенно рассмотрел вариант с лестницей и замотал головой:

— Да нет, больше негде. Мне нужна хотя бы относительная стерильность. Чтобы как-то выстроить коммуникацию... То есть нужна подходящая среда, нейросеть... Нужно ведь избежать инфицирования и ещё...

— Чувак, я всё сказал. Двигай куда-нить туда и там воняй! — заключил Бондарев.

Он надел наушники, включил компьютер и сел в кресло затылком к соседу. Денис с каким-то сложным чувством глядел на его затылок, продолжая думать о предстоящем эксперименте, и всё повторял про себя:

— Но главное — подходящая питательная среда...

 

Минут через пять Денис вошёл в ванную комнату; разложил на раковине мыло и пасту; повесил полотенце на трубу отопления; посмотрел на своё отражение в зеркале. Лицо его выражало крайнюю степень эмоционального возбуждения. Он скользнул взглядом по рыжим пятнам в углу зеркала и зашептал. И монолог его был близок к молитве:

— Господи! Это всё равно, что... разговорить дерево! Так-так-так... Я должен всё просчитать, нужно... главное — всё аккуратно проверить! Мыслящий субстрат?!.. Неужели? Господи, жизнь бы отдал! Так-так-так, сейчас нужна живая нейронная сеть... Где? Где её взять?..

 

Когда, умывшись, Денис вернулся в комнату, длинноволосый его сосед, как и вчера, сидел за компьютером, играя в онлайн-шутер с друзьями. Денис собрался и пошёл в город — ни о какой учёбе теперь не могло быть и речи. Все его мысли крутились вокруг грибов и предстоящего опыта.

 

Он шёл из одного торгового центра в другой; заходил в старинные почти подпольные лавки, где торговали разными арабскими смесями, восточными настойками, корешками редких растений; о чём-то спрашивал у таксистов; лез в интернет в кафешках; высчитывал разные пропорции и решал на листках сложные уравнения с химреактивами.

В магазине бытовых мелочей в пригороде он приобрёл рулон зеркальной самоклеящейся бумаги, ручную дрель, свёрла и плоскогубцы; неподалёку на развале купил ДРЛ-лампу ещё советского производства + переносной светильник и большой холщовый мешок, а в специализированной аптеке возле городского морга ему удалось раздобыть несколько ампул с нечитаемым названием, шприцы и скальпель, там же дали ему и бутыль со средством для стерилизации «Альфадез-окси». Наконец, уже возле общаги у перекупщика бытовой техники он выторговал маленький студийный микрофон.

 

Спустя час этот микрофон, подключённый к компьютеру, лежал в комнате на койке Дениса и уловлял выкрики соседа, — тот всё ещё отстреливал террористов в виртуальной реальности. Денис сидел на кровати позади него, следя то за беготнёй героев сетевых баталий, а то за перепадами записываемых шумов — они отражались в диаграммах на экране его ноутбука.

На какое-то время он и сам увлекся схваткой, и, чтобы лучше вникнуть в суть действа, спросил у длинноволосого:

— А ты на чьей стороне играешь?

Фёдор стащил наушники и переспросил:

— Что?!

— Н-ну, за кого ты воюешь?

Бондарев выждал паузу, потом кивнул в сторону стола и промычал с вызовом:

— Ты убирай свою плесень... За кого. За террористов ясен пень! Сам не видишь? Чё — в контру не играл никогда?

— Не играл. А почему за террористов? Тебя тянет к асоциальным формам протеста?

Бондарев бросил нехороший взгляд:

— Прикалываешься, да?!

— Я считаю, если человека тянет играть в такие игры, да ещё на стороне террористов, значит... он... ну... короче он в душе ненавидит всех.

— Ты парень-то интересный, я смотрю! На кого поступил? На клоуна? Убийца, ага. Вах-хабит, ёпта! Вербовщик я! Из Эмиратов приехал! За тобой!

— Симпатизируешь религиозным фанатикам?

— Я же говорю — киллер я!

И как бы в подтверждение своих слов длинноволосый отключил наушники, наполнив комнату грохотом взрывов, стрельбой, криками обитателей чата. И сам закричал кому-то на том конце:

— Чиж, залетаем и гасим! Тока возьми эмку! Взял?

— Да я всю игру с ней бегаю!

Фигурки с автоматами прыгали друг за другом на старинных развалинах, прицельно шмаляя по двигавшимся живым мишеням вдали.

— Пошёл! Пошёл! — подначивал Бондарев — Давай — жарь их! Э-э! Куда ты?! Стой! Стой! Не ходи! Уйди отсюда! Потом зайдёшь, когда остальные подтянутся.

В дверь постучали. Денис сдвинул микрофон ближе к себе.

— Войдите! — разрешил Бондарев.

В комнату заглянула Полина. Она была одета, в руке качнулся крохотный рюкзачок.

— Ты идёшь сегодня?

— Опять что ли там без дела сидеть? — отозвался Бондарев.

— Пойдём, мне кое-что сказать надо.

— Так зайди в комнату. И поговорим.

— Федя! Вылезь! Блин! Из-за компьютера!

— Я не пойду. Ты же знаешь, что я не пойду. Зайди, присядь...

Полина закатила глаза кверху, устало вздохнула. Это значило «Ка-ак ты меня доста-ал!». Несколько секунд она молча стояла в дверях. Бондарев не выдержал:

— Чё ты ходишь-то за мной каждый раз?

— Да потому что тебе ничего не надо самому!

И она хлопнула дверью. Бондарев снова взялся за наушники:

— Курица, блин.

Денис подошёл к шкафу, начал вынимать из ячеек вещи и раскладывать их на постели, затем взялся за перегородки. Когда, лишившись полок, шкаф превратился в большую пустую коробку, он раскроил рулон с зеркальной самоклейкой на несколько ровных полос и начал обклеивать ими фанерное нутро. С издевательской ухмылкой Бондарев иногда поглядывал на производимые Денисом манипуляции, и ему хотелось позвать кого-нибудь с этажа, чтобы вместе «поугарать» над соседом.