Чёрт побери

За столом сидели двое. Мужчину звали Егор. В полумраке кухни его можно было запросто спутать с обезьяной. Большие уши с отвисшими мочками. Чуть вздёрнутый, широкий нос. Массивная нижняя челюсть. Весь этот набор диссонировал с субтильной, скукоженной фигурой Егора, облачённой в классический наряд — засаленную майку и дырявые треники. Ансамбль дополнял до безобразия замутнённый взгляд. Егор с интересом смотрел на гостя, так неожиданно появившегося во время вечерней трапезы.

Напротив хозяина квартиры сидел Чёрт. И всё бы ничего, да только уж больно чёрт этот на тёщу Егорки сильно смахивал. Ираида Алексеевна, к слову сказать, уже как полгода отдыхала в мире ином, и встречу с ней хозяин квартиры в ближайшее время как-то не планировал. А тут на тебе! Сидит. Рожа, сиськи. Она! Только мохнатая, с рогами и копытами.
— Мама, это Вы? — стыдливо спросил Егор у гостя.
Чёрт закинул ногу на ногу и засмеялся.
— Говорила тебе, обмудок, что и после смерти покою тебе не дам. Что схоронил, значит, меня и п@здец? Расслабился.

Будучи человеком верующим, зятек не раздумывая перекрестился три раза и харкнул теще прямо морду. Ничего не произошло. Ираида Алексеевна никуда не испарилась.
— Да что же это такое, Ираида Алексеевна? Как же Вас изжить то совсем? Заебали вы меня ещё при жизни, а сейчас, чувствую, всю кровь попьёте.
— Где дочь моя? Где Наденька? Что-то я упорно здесь её не наблюдаю.
— Наденька? Так в больнице она. Неделю уже. Я ей мандаринов вчера носил.
— Что с ней, бычара, сотворил? Говори как на духу!!! — Тёща вскочила и застучала копытами.
— Да траванулись мы. Она х@ерги какой-то принесла. Выжрали. Поначалу вроде ничего. Сидели, отдыхали. Вас вспоминали...
— Не п@зди, тварь! Меня он вспоминал. Ага. Что дальше?
— А что дальше? Ночью скрутило нас. Наденьку госпитализировали. Врач сказал, что той жижкой космические корабли заправляют. Странно. На вкус за@бись было.

Речь Егора прервал удар копытом в рожу. Дальше пошли бесчеловечные опыты над его организмом, венцом которых стал акт мощной дефекации на обезьяний бубен Егора. Захлёбываясь в зловонной массе, зятёк пытался попросить смилостивиться, но тщетно. Егору ничего не осталось делать, как смириться с происходящим и спокойно утонуть...

— Повезло, тебе Егор. Очень повезло. Я вообще не припомню случая, когда вот так сидел, понимаешь, человек в сортире, уснул и провалился. Нет, очко конечно старое — ещё мой дед мастерил. Время, видать, рухнуть ему пришло. Благо, что тёще твоей в сортир приспичило, а то утонул бы. Еле вытащила тебя.
Тесть Егора, Николай Петрович улыбнулся, обнажив одинокий резец, и похлопал утопленника по щеке.

— Только вонять будешь долго. Сам понимаешь, не в карамели искупался. Да, еще одно в толк не возьму. Зачем ты побежал курицами вытираться? Сходил бы в душ, да и делов-то. Все лучше чем животину мазать. Они, может, после таких испугов и нестись перестанут.
— А что, Ираида Алексеевна жива? — робко спросил Егор.
— Да! Видать нахлебался ты, сынок, с добра. Жива, что с ней будет? Она еще больше Зельдина проживёт. На вот тебе одеяло. Поспи. Вечером отметим твое воскрешение. Напиток будет мировой — на апельсиновых корочках. С Надюшкой заквашивали. А тёща твоя холодец варит. Рада она, что выжил ты в этом аду. И любит тебя. Очень любит. Хороший ты всё-таки парень.

Егору после этих слов стало как-то совсем не по себе. Он перевернулся на бок, накрылся одеялом и тихо заплакал.