Леди Аннабель (часть 9)

ГЛАВА 9.

В этот раз мы проходили Босфорский пролив днём. Оставив Центральный пост на попечение второго механика, я выполз на корму перекурить, а заодно и пофотографировать стамбульские красоты. 
Шли мы уже другим фарватером, ближе к Европе. В некоторых особо узких местах до берега можно было в буквальном смысле доплюнуть с борта. А обилие катеров и прогулочных яхт явно не добавляло радости штурманской братии на мостике. Вся эта плавающая мелюзга рискованно лавировала вокруг нас, стараясь подойти поближе. Особенно зверствовали шкиперы туристских пароходиков. 
Один из таких, убравшись с нашего пути, вдруг резко развернулся и пошёл практически впритирку с нашим бортом. Разудалая толпа подвыпивших туристов, задрав головы, орала нам что-то. 
— Похоже, наши, — полуутвердительно изрёк третий штурманец, тоже вышедший на корму. 
— Кто же ещё? «Всё включено», и уже с утра... 
Ярко размалёванный туристский «лайнер», между тем, шёл уже почти касаясь нас своим планширем. Мы, облокотившись на фальшборт, нахально рассматривали сверху весьма легко одетых туристок. 
— Моряки, сбросьте верёвочку, я хочу с вами прокатиться! — внезапно обратилась к нам одна из них. 
— Да без проблем! — и штурман сбросил за борт верёвочный лоцманский трап. 
— Ошизел, что-ли? — только и успел я сказать. 
Подогретая халявным турецким пойлом деваха бодро перелезла через фальшборт катера и вцепилась в балясину трапа. 
В этот момент наш пароход, следуя команде лоцмана, принял влево, обходя очередную стоящую на якоре яхту. Расстояние между нами и «туристом» резко увеличилось, ноги девчонки оторвались от палубы катера и она повисла над водой, отчаянно вереща и судорожно цепляясь за тонкие стренди трапа. Ситуация создалась угрожающая: разожми она пальцы — и с гарантией улетит под винт... 
Идиот-шкипер, видя такое, принял вправо, пытаясь подойти к нам ближе. Его привальный брус надвигался на девушку, грозя раздавить ей ноги. 
— Тащи! — рявкнул я штурману, отчаянным рывком вывирывая трап с намертво вцепившейся в него туристкой повыше. 
Штурманёнок схватился за свободную балясину, и вдвоём мы быстро дотащили громко причитающую девчонку до уровня наших рейлингов, в которые она моментально и вцепилась мёртвой хваткой. 
— Добро пожаловать на борт. Понравилась экскурсия? — зло спросил штурманец. 
— Не гони. Сам за каким хреном трап скинул, идиотина рогатая? — я помахал рукой шкиперу катера, приглашая его подойти ещё ближе. Когда тот ткнулся своим привальником нам в борт, я повернулся к девушке. 
— Спускайтесь, пожалуйста, сударыня. Экскурсия окончена. 
Но девчонка мелко тряслась и никак не хотела отпускать планшир нашего фальшборта. Пришлось перелезать к ней за борт. Обвязал её вокруг талии страховочным тросом, кинул другой его конец оставшемуся на нашей палубе навигатору. Понятно было, что сама туристка ни за какие коврижки вниз не спустится. Поэтому я встал на балясины трапа на пару ступеней ниже её, чтобы она находилась как-бы в корзине из моих рук. Так, вдвоём, мы и сползли вниз. 
Передав почти потерявшую сознание от страха девчонку на руки её резко протрезвевших дружков, поднялся на борт. Катерок отвалил от нашего борта и побежал в направлении к набережной. 
Теперь настал черёд штурмана получать свою долю удовольствий. Правда, тот понимал, что нехило накосячил, поэтому воспринял мой рык с христианским смирением. Оставив его убирать трап, спустился в машину. Настроение было испорчено, фотографировать местные достопримечательности больше не хотелось. Хорошо ещё, что мастер, занятый навигацией, не заметил наших манипуляций с трапом... Вот бы весело было!

Наконец, мы вышли из пролива. Берега отодвинулись, а потом и вовсе пропали в дымке. 
Ещё полсуток ползли переменными ходами по Мраморному морю и Дарданеллам, уворачиваясь от многочисленных рыбачьих лодок и шхун. 
Вышли опять в Средиземку, легли на курс и пошлёпали в сторону Суэцкого канала. Полученное рейсовое задание гласило: заход в Порт-Судан, после чего мы должны были проследовать в Малайзию, в порт Танжунг Пелепас. 
В этом самом Пелепасе меня должен был ждать сменщик. Контракт подходил к концу. Поэтому остаток рейса прошёл для меня в заботах по приведению отчётной документации и своего хлопотного заведования в окончательный порядок. К счастью, наша «Аннабель» успокоилась и не выкидывала своих обычных фортелей с ночными алармами, поэтому дошли до Малайзии спокойно... 
Сдав дела и подняв в каюте традиционные пятьдесят грамм за удачу для нового стармеха, спустился на причал. Филиппино-русская машинная мафия, притащив к агентскому микроавтобусу мой чемодан, ждала меня для последнего рукопожатия. Попрощался со всеми... Тяжко щемануло за грудиной — столько пережито вместе! Практически, все эти оболтусы стали мне почти родными людьми. Но домой, всё-же, пора. Устал. А значит, надо уступить место тому, у кого на данный момент и сил больше, и реакция не притупилась. Пора... 
Из окна набирающего скорость минивэна бросил последний взгляд на стоявшее у причала судно. Прощай, моя железная леди Аннабель! Я тебя никогда не забуду. Удачи тебе и твоим морякам! Семь футов под килем и спокойного моря!... 

ВМЕСТО ПОСЛЕСЛОВИЯ...

Пришлось мне вернуться на это судно через полтора года. Суперинтендант позвонил мне домой, когда я бездельничал в очередном отпуске. Попросил срочно принять дела у стармеха. 
Ничего не подозревая, я, конечно же, с радостью согласился. А почему нет? Оставлял я пароход в почти идеальном состоянии. Угробить железяку за прошедшие с того момента полтора года — практически невозможно. Так я думал... 
Но оказалось, что «нет предела совершенству». А точнее — человеческой глупости и безалаберности. Прилетел в Сингапур, добрался до парохода, спустился в машину. Один из дизель-генераторов был разбит. Разбит вдребезги: поршень первого цилиндра выскочил наружу через дверь картера. Конечно, при таком ударе образовалась трещина в блоке, трёхсоткилограмовый шатун завернуло спиралью... 
Стало ясно, что ремонт требуется основательный. Попытался выяснить, как такое могло произойти. И когда понял, что и как — обалдел. Причиной такой жуткой поломки стало то, что второй механик, ремонтируя «вспомогач», по синей дыне перепутал моменты затяжки мотылёвых болтов. 
Подумаешь, разница — пятьсот килограмм или тонна! Крепче держаться будут. Видимо, он думал так. Ну, и затянул мотылёвые подшипники вспомогательного дизель-генератора так, как затягивают одноимённые детали на Главном... 
Итог? Понятен: трещины в болтах и разрушение двигателя. На полных оборотах нижний вкладыш улетел в картер, а освобождённый шатун ударил по коленвалу. 
Что ещё сказать? Прошёл этот контракт для меня в полной разборке вспомогача и бесконечных войнах с алкашом-вторым.

Да ещё супер-интендант добавил свою ложку дёгтя в мою и так прогорклую бочку мёда... Жадный поляк обрезал и без того не особо богатое снабжение. А подобный ремонт требовал замены многих довольно дорогостоящих деталей... 
Тут ещё и пресловутый кризис экономический подкатил до кучи. Пытаясь минимизировать расходы, гамбургская немчура сократила и без того невеликий наш экипаж. В машине не стало электромеханика и третьего меха. Опять я нёс ходовые вахты. Причём, иногда приходилось это делать и за срывающегося в периодические запои второго. Иногда сутками из машины не вылезал. 
И не списать эту сволочь было — контора никак не соглашалась тратить драгоценные пенёндзы на билет для сменщика, а мой запойный перец-второй, промотав все свои бабки, просто физически не мог его оплатить. Так и работали... 
Кульминацией стал наш очередной заход в Гамбург. Мало того, что опять припёрся весь офис, так ещё мы попали под проверку немецких «вассер-полицаев». Причём, по несчастному стечению обстоятельств, мы исхитрились прийти в порт как-раз во время их профессионального праздника. Проверяющие поднялись на борт в сопровождении телеоператора одного из центральных немецких каналов. Такой лютой проверки я не проходил ни до, ни после... 
Закончилось для нас с мастером всё это печально. Кэп уехал в госпиталь ещё в Гамбурге, хапнув микроинфаркт. Я продержался на две недели дольше, но нервная обстановка последних нескольких месяцев сказалась и на мне. 
Последние смутные воспоминания на борту — это заплывающее кровью зеркало в моей каюте. Язва, чёрт бы её побрал. Если не врут эскулапы, эта болячка возникает именно в результате нервяка. Очнулся уже в окружении негритянских рож в госпитале архипелага Кабо Верде, куда меня, полуживого, экстренно доставили вертолётом. Хорошо, что мы недалеко от берега проходили... 
Больше я на «Аннабель» не вернулся. Хватило, знаете ли... Хотя, злого чувства по отношению к судну так в себе и не нашёл. Не виновата железяка ни в чём. Виноваты люди на ней. Не имеет права настоящий моряк так относиться к своему пусть временному, но дому. 
Поэтому, ещё раз: семь футов под килем тебе, «Аннабель»! Удачи! И хороших экипажей.