Но любовь больше

В ночь перед отъездом Вера спала плохо. Еле слышные шаги мужа её разбудили, хотя Коля собирался на работу очень тихо, как всегда. Вдыхая разливавшийся по квартире аромат свежесваренного кофе, она продолжала лежать с закрытыми глазами, прикидываясь спящей. Прощания сейчас были ни к чему, раз вчера с ними не вышло. Глупо получалось. Вера злилась на себя: на своё малодушие и нерешительность, на мужа: на его наивность и неотступность.

Шелест шагов приблизился — Николай зашёл в спальню. И больше ни звука. «Наверное, стоит и смотрит на меня», — Вера покрепче сжала глаза, осознавая бессмысленность этого. Только дети верят, что если зажмуриться, тебя перестанут видеть. Время застыло. Сколько они провели в полной тишине: десять секунд, минуту или пять? Наконец, Коля что-то тихо прошептал — Вера не разобрала — и вышел в коридор.

Когда щёлкнул дверной замок, Вера сразу села на кровати. Надо бы радоваться — всё шло отлично, но и в одиночестве на душе скребли кошки. Чтобы их прогнать, Вера ещё раз обругала себя за слабость и стала вспоминать о Вадиме. И представлять, как они будут проводить время в Дубае. Уже через несколько часов.

На кухне Веру ждал кофе и её любимые шоколадные круассаны. И снова мысли вернулись к мужу. К их несостоявшемуся вчера разговору.

Коля долго рассказывал, как прошёл день. А она, не слушая и отвечая невпопад, всё думала, как объявить, что завтра уходит навсегда. Но каждый раз, когда собиралась с духом, Вера поднимала взгляд и натыкалась на честные и любящие глаза мужа. И продолжала молчать. Уже перед сном он спросил:

— Может, не поедешь?

Это было так неожиданно, что Вера сначала не поняла о чём речь. И только услышав то же повторно, выпалила:

— Как? Командировка же, — и сама почувствовала, что прозвучало неуверенно.

Коля только выдохнул:

—Понятно.

И обнял её. На прощание, получается.

***

Вадим ждал Веру в такси. Чемодан в багажник она убирала сама. В салоне её встретил сладкий мужской аромат, когда-то ставший первым соблазном. Автомобиль тронулся. Вадим притянул её к себе, и Вера почувствовала, что всё она сделала правильно. А что не поговорила с Колей — успеется. Не стоит об этом сейчас. Но Вадим напомнил сам:

— Ты разобралась с мужем?

— Нет, — Вера ответила медленно, и ей стало неуютно, как будто предстояло отвечать о том, чего она не знает.

— Ты же говорила, что не любишь…

— Да. Но он… похоже, так не считает. И знаешь… Последнее время он стал как-то особенно заботлив. Нет, он и всегда ухаживал. Но теперь… то букет такой, весь из себя, принесёт, то сам приготовит что-то этакое.

— Может сам гуляет налево? И прикрывается так.

— Вряд ли, — Вера помотала головой, — когда ему: если он не на работе, так дома. И иногда мне кажется даже, что он… догадывается о чём-то.

— Он не догадывается. Он знает, — нарочито небрежно произнёс Вадим.

— Что?

— Я писал ему. Тебя не дождёшься. А мне надоело ждать. Тебе разве нет?

Вера молчала, пытаясь увидеть во всём происшедшем хоть что-то похожее на здравый смысл. Как можно знать о предательстве и любить? Правда, про него ещё в институте иногда говорили «не от мира сего». Но чтобы настолько? Или всё-таки и сам он… «Может, не поедешь?».

— Я не поеду!

— Что? — в голосе Вадима прозвучала усмешка.

— Я никуда не поеду, — спокойно и серьёзно заявила Вера, и сразу водителю: — Остановите машину!

Упрёки, крики, попытки удержать и отталкивания. Минут через пять всё закончилось: Вера с чемоданом осталась на тротуаре, а Вадим, бросив: «Дура!», уехал в сторону аэропорта.

***

Домой Вера пошла не сразу. Переведя телефон на беззвучный после первого звонка от Вадима, она то сидела на скамейке в парке, вдыхая запахи осени, то бродила по аллеям, раскидывая ногами желтые, красные, рыжие листья.

Собственная прихожая встретила её тишиной и сумраком. Дотянуться до выключателя не успела — её опередил выскочивший из комнаты Коля:

— Верка! Живая! — и обнял крепко-крепко.

Всё, что собирала в мыслях полдня, куда-то исчезло, и Вера смогла выговорить только:

— Прости, я…

— Не рассказывай. Не надо. Ты вернулась, живая. Остальное неважно.

— Да что случилось?

Николай вынул из кармана смартфон и, разблокировав, протянул:

— Это ведь твой?

В новостной ленте на экране светилось сообщение о крушении авиалайнера через несколько минут после взлёта. Вера ответила не сразу:

— Мой. Был.

Она припала к родному плечу и зарыдала. Муж молча гладил её, как маленькую, по голове. А Вера плакала, и с каждой слезинкой ей становилось легче.