Не успел на блиц о любви. Ну, да ладно.

Дмитрий Иванович входил в квартиру странным образом. Открывал дверь, просовывал руку и нащупывал выключатель на стене. И только после того как включал свет в микроскопической прихожей делал шаг за порог. Все из-за Норы.

Нора обычно ждала его, вытянув жирное тельце на задних лапках. Черные бусинки глаз, смешная мордочка.

— Привет, Нора, — говорил Дмитрий Иванович и та забавно застрекотав, лезла обниматься. Цеплялась за штанину, поднималась по брюкам к рукам.

— Ну -ну, — мягко ворчал Дмитрий Иванович, — телячьи нежности.

И шел с ней в крохотную ванную комнату. Где сажал ее на полку и мыл руки. Нора ползала по полке, аккуратно протискиваясь мимо пакета пятновыводителя, безопасной бритвы и баллончика пени для бритья.

— Любопытной Варваре не базаре нос оторвали, — продолжал ворчать Дмитрий Иванович, Нора хихикала и сидя на его плече, переезжала на кухню. Где терпеливо ждала, пока тот приготовит ужин. Ждала сидя в забавной позе сидя на хвосте, обнюхивая воздух. Нора обожала яблоки. Но будучи очень воспитанной, никогда не лезла в пакет, лежащий на кухонной тумбе самостоятельно. 

— Яблоки будут? — каждый раз уточняла она. Дмитрий Иванович с хрустом делил фрукты на четвертинки и сыпал в ее миску овсяные хлопья.

— Будут, — говорил он, накладывал себе со сковородки еду, и они принимались ужинать.

— Как дела на работе? — с набитым ртом спрашивала Нора.

— Да, так, ничего, — она неопределенно крутил вилкой в воздухе. — Чертежников вроде разгоняют. Говорят, заказов нет.

Кто такие чертежники Нора не знала, но сочувственно двигала челюстями. По ее мнению, если кто-то кого-то разгонял, это выглядело грустно. И завтра кто-то мог разогнать Дмитрия Ивановича. А это было бы совсем печально.

— Я сегодня смотрела на ДОМ, — докладывала она. — И играла с мячиком. Дай картошечки?

Дмитрий Иванович клал ей в миску кусок жареной картошки и вздыхал. Нора опять смотрела на дом. Свое бывшее место обитания, в углу за уличными кладовками жильцов. Заросшее кустами амброзии и заваленное хламом место, где они когда-то познакомились.

В один из весенних дней, когда немного выпивший Дмитрий Иванович возвращался домой. Нора выскочила из-под гнилой доски и села в привычной позе, на хвост, любопытно сморщив нос. 

— И что там дом? — осторожно интересовался он.

— Ничего, — беззаботно чихала Нора и принималась умываться, тщательно намывая лапками уши, почесывая бока. — Там снег.

Город в последнее время был завален снегом, пушистыми хлопьями валящими строем из темного неба. Заполошно мечущимися в свете уличных фонарей.

Там снег. Дмитрий Иванович кивал, мыл посуду, а потом топал чистить зубы. Нора текла за ним, обнюхивая попадавшие по пути вещи.

— Тебе бы тоже не мешало чистить зубы на ночь, — назидательно говорил Дмитрий Иванович. На что та пожимала узкими плечами, она и так уже умылась.

Потом он раскладывал диван, и они лежали на нем, болтая о пустяках. Вернее, лежал на нем Дмитрий Иванович, а Нора устраивалась на его плече, время от времени щекотно обнюхивая ему ухо. Это занятие доставляло ей удовольствие, и она радостно стрекотала, когда тот ежился от щекотки.

— Ага! — говорила она.

— Ага, — соглашался Дмитрий Иванович. И под бормотание телевизора показывал ей фотографии. — Смотри, Нора, это я.

— Ты? — удивлялась она.

— Да. Только я тогда был Митей, — говорил он. — Тут мне пять. Видишь, какой толстый?

— Ты и сейчас толстый! — хихикала Нора. — И лысый. А это кто?

— Это мама, — показывал Дмитрий Иванович. — И дядя Жора, и дядя Ваня. И бабушка. Это они в Твери.

— А где они? Почему не приносят нам яблоки? — интересовалась Нора.

— Они уже умерли, — вздыхал он.

— Умерли? А это как? — она возилась, на плече устраиваясь удобнее. От Норы пахло яблоками.

Дмитрий Иванович пытался объяснить, но у него ничего не получалось. В один момент их просто стало не найти. Значит, они очень хорошо спрятались, заключала она. И сообщала, что тоже умеет хорошо прятаться, но сейчас это ей не нужно, потому что у них не было кошек. 

— А это кто?

— Это Маша и Максим Дмитрич. Сын.

— Они тоже умерли? — догадывалась Нора. — Получается, мы остались одни?

Получается, они остались одни. Дмитрий Иванович прятал фотографии и говорил, что пора спать, потому что они уже заболтались, а завтра много дел. В темных окнах отражалась сутолока снега. 

Через много дней она вернулся с работы и нашел Нору окоченевшей на полу в прихожей. Как обычно она ждала его, но теперь не могла полезть обниматься. Дмитрий Иванович поставил пакет с яблоками и подобрал легкое тело.

— Нора, — тихо позвал он.

— Я спряталась, — ответила она.

Он похоронил ее около ДОМА. Выкопал ямку в земле неудобным выскальзывающим из рук совком для мусора. А потом поднялся к себе, привычно протянул руку и включил сначала свет.