Проблемы прямой речи

Утро началось с телефонного разговора.

— Здравствуй, папа. Как ты? Понимаю, держись в общем. Заеду на следующей неделе. У меня нормально. На работе путем, спасибо. Звонила, да. Без изменений. Ага, потихонечку. Ну конечно, буду звонить. Пока.

Маня ещё спит. Иван идет завтракать, на кухне по радио передают новости.

— Бубубубу...

Одел шапку-ушанку, зашнуровал ботинки и на работу. В метро люди с отсутствующими лицами, вялые, тихие, упакованные в шубы и пальто. Изредка реплики, короткие, без эмоций.

— Вы выходите на следующей?

— Простите, а какая сейчас станция? Спасибо.

На службе срочные задания. У начальника недовольный вид.

— Иван, надо позвонить... Выяснить, узнать, спросить, написать...

Все нормально. Рутина, коммуникация.

— Добрый день Маргарита Васильевна, вам удобно сейчас говорить? Это вас беспокоит специалист отдела... Необходимо прояснить один вопрос. Спасибо, я понял... До связи. На созвоне.

Звонок мобильника. Вован, старый друг.

— Сейчас, в коридор выйду. Привет, дружило. Как сам, как семья? Я? да потихонечку. Новый проект на работе. Да... Да? Постой, какой фильм, с этим?.. Нет, не смотрел. Слушай, работы много, давай вечером? А лучше завтра, я сам наберу. Спасибо, что не забываешь, пока-пока.

Опять звонок, это Маня. Трубку приложить к уху, выдохнуть, слушать, кивать головой.

— Ты сегодня во сколько? Надо купить стиральный порошок. И картошки. Розовой картошки, килограмма три, запомнил? Почему сам никогда не позвонишь? Словно тебе и не хочется меня услышать. Может, мне грустно. Я в курсе, я тоже на работе, между прочим. И у меня, между прочим, проблемы. Машина, да, опять. Именно, надоело уже. Да. Нет. Все, я пошла. Не задерживайся. Про среду помнишь? Мама приготовит голубцы, идем обязательно.

Иван убрал мобильник в карман, вернулся в офис, углубился в дела. Дальше день проходил в тишине. Иногда он заглядывал в соцсеть — проверить лайки. Вчера Иван выложил новый анекдот. Действительно смешной. Лайков было два. Мало.

— Козлы. Даже чувства юмора у вас нет. Бараны!

Уже совсем перед сном, когда все разговоры, договоры, уговоры и переговоры закончены, Иван подошел к книжным полкам, отыскивая в ворохе старых книг молескин, блокнот на резинке. Свой дневник, бумажный, как в досетевые времена. Достал паркеровскую авторучку, начал писать.

Сегодня опять снился сон, ее улыбка. Словно выросли на снегу белые ландыши, и ошпарило, обожгло сердце ледяным кипятком. Думал, все уже, прошло, отпустило. Наверное, это никогда не кончится. Проснулся с диким желанием выпить водки. Маня спит, уткнувшись в подушку, и посапывает, такая родная. Водки дома нет, но есть коньяк, полбутылки. Тихо прошёл на кухню, выпил не закусывая, выдохнул. Вдыхать не хотелось. Проклятые слезы, чертов плакса, не мужик, а размазня. Маня спит, и хорошо. На цыпочках в дальнюю комнату, включить ноут, выйти в Сеть. Там эта старая фотография. Я с друзьями, на поляне, какой-то фестиваль из древних времен. Пред-предыдущая реинкарнация. Улыбки до ушей, я в красной кожаной куртке. Где сейчас эта куртка? И где эта улыбка. Разучился, растерял, растратил. Мы сидим на траве — босые, волосатые, юные — и всей честной компанией поем под гитару какой-то безбашенный блюз. Я, конечно, играю на дудочке. И вокруг нас такой звенящий, чистый, молодой воздух. Без яда, без горя. Воздух-ребенок. Дышать и радоваться. И улыбаться до ушей. И играть блюз. И пить звонкое вино, со смехом вырывая друг у друга флягу. А потом обязательно кухня, темнота за окном и ночь бесконечных разговоров. О дзен-буддизме и свободе. О Шри Ауробиндо и антиглобализме. О построке и неоэкспрессионистах. О Западе и Востоке. О любви и исторической правде. О симулякрах, культурных тупиках, системных кризисах, о революции — и конечно, о музыке, еще и еще о музыке. Хлеб, и вино, и чай. Глаза в глаза. Сердце в сердце. Душа в душу. Прямая речь. 

— Маня, ты что не спишь? Поздно уже, ночь, завтра работать.

— А ты? Опять пробило? Бедный мой. Почему эта проклятущая вечность не оставит тебя в покое. У тебя есть я, и еще у тебя дар (чтоб ему!). В общем, все в порядке. Давай просто жить. Спокойно, нормально, все так живут.

— Ах, Маня! Почему люди молчат? Почему — все — мы — молчим? Как рыбы, как бессмысленные камни.

— Бедный глупенький Ванюша.

Маня полуприсела на кровати, сквозь белую ткань сорочки просвечивет грудь, золотые кудряшки смешно разметались по лбу. Сонная, милая Маня, смотреть на тебя приятно. Особенно когда ты спишь.

— Мы не молчим, дурачок. Мы говорим, все время болтаем, витийствуем, вещаем, обсуждаем, спорим, мы трещим без умолку...

— ...Не о том, Маня, все не о том! Эта наша болтовня — хуже немоты. Иллюзия контакта, эхо, отраженные звуковые волны. Мы молчим о главном.

— А с чего ты взял, что о главном вообще говорят? О главном — делают. Строят. Разрушают. Любят. Убивают. Живут. Или вот спят. Давай спать о главном, обнявшись?

— Давай. Это очень умная идея, Маня. Ты у меня просто молодец.

(2014)