Некто Петлицин
Сергей Юрьевич Петлицин в очередной раз страдал от собственного бессилия, сидя у себя на кухне. Полуиспитый стакан чая в витиеватом серебряном подстаканнике был напрочь забыт, одинокая муха билась о стекло безупречно чистого окна и день начавшись, казалось, уже не закончится никогда. Ничего не хотелось. Даже самое необходимое что нужно было сделать, казалось невозможным.
Господин Петлицин жил одиноким холостяком на окраине города в типовом восьмиэтажном доме на предпоследнем этаже. Его скромное жилище представляло собой две жилые комнаты, одна из которых была совмещена с кухней, туалет с душевой кабиной и куцый коридор, который, не успев начаться, кончался у порога, так называемого зала.
Сейчас его уже ничто не занимало так как все было построено и опробовано. А если быть более точным, то Сергей Юрьевич смог собрать очень занятный аппарат, который был способен исполнить звучание любого человека. Да именно так старомодно Сергей Юрьевич изъяснялся, когда описывал свою машину. Звучание человека, это на самом деле вполне точное отображение функции этого аппарата. Так как до музыки это не дотягивало, а на шум это не было похожим, потому как имело свою сумбурную мелодику. Машина стояла в большой комнате, и занимала почти весь ее объем. Петлицин уже несколько раз испытал ее на себе и даже привел своего коллегу по работе, но на этом, в общем-то, все и закончилось. Теперь она обесточенная стояла и обрастала пылью. Да, думал Петлицин, сколько ушло средств и почти двадцать лет жизни и что в итоге? В прихожей раздался звонок. Сергей, подпрыгнув от неожиданности поспешно встал и нехотя проследовал к телефону.
— Да...
— Сергей, привет, это Федор. Я тут подумал, может быть тебе дать объявление и попробовать на этом заработать?
— Привет, Федь. Ты думаешь, это будет кому-то интересно?
— Ну, это можно как-нибудь по-особому преподнести. Например, сказать, что после прослушивания можно избавиться от хронических болезней или лучше понять свои проблемы...
— Но ведь это неправда!
— Как сказать. Ты ничего с собой не замечал после того, как услышал свое звучание?
— Не знаю, несколько раз снились странные сны, еще не знаю от этого или нет, перестал вставать по ночам, чтобы сходить в туалет... это я так-то тебе по секрету говорю, так что не распространяйся, пожалуйста.
— Это все?
— Пожалуй, все. А у тебя?
— Я сначала хотел с тобой сразу об этом поговорить, поделиться, так сказать, но потом решил подольше понаблюдать.
— С тобой что-то скверное приключилось?
— Даже не знаю, как это описать... я стал слышать людей и окружающее, но не то, как они говорят или издают какие-либо звуки, я слышу их суть.
— То есть?
— Вот ты когда смотришь на чье-либо лицо, ты же можешь приблизительно представить что это за человек? Само выражение лица, эта маска тебе подсказывает характеристику хозяина?
— Ну, наверно да.
— Вот, а я слышу человеческую суть или суть вещей. Я думал у тебя тоже такое, все ждал, когда ты мне расскажешь, но ты молчал. Уже наверно месяц прошел. Но это еще не все, вслед за этим я научился играть на реальности.
— Постой, не понимаю. Сначала ты вместо видения обрел слышание, а потом научился на этом играть, как на музыкальном инструменте?
— Да, в общих чертах все обстоит именно так.
— И каково это играть на жизни?
— Сначала все было безобидно, а вот последнее время, мне кажется, что я стал кое-что менять в ней.... И от этого мне становится страшно. Давай как-нибудь встретимся? Например, сегодня вечером?
— Хорошо, приходи, мне все равно нечем заняться.
Было воскресенье, Сергей Юрьевич сходил в магазин за продуктами, немного убрался, пообедал и, включив ХТК Баха, погрузился в кресло, ожидая прихода Федора Львовича.
Оба они работали на закрытом предприятии по синтезированию белков, из которых в дальнейшем планировалось собирать человеческие органы. Поэтому сотрудники называли место своей работы франкенбургом.
На заре своей юности Петлицин был страстным меломаном. Жил он тогда с родителями и в его комнате целую стену, занимал большущий стеллаж с виниловыми пластинками. Сначала у него был простенький проигрыватель Вега-300, звучание которого его абсолютно не устраивало, но потом, вникнув в радиоэлектронику, он собрал себе безупречную аудио систему. Даже колонки он изготовил сам, приняв за образец морскую раковину. Слушал он много разного, не зацикливаясь на стилях, а выискивая в каждом то, что удовлетворяло его музыкальный аппетит. Да, музыка именно так им и воспринималось, как еда. Для этих же целей он самостоятельно выучился играть на пианино, которое стояло со времен ученичества его матери. Черный, поцарапанный и пошарканный в нескольких местах инструмент пришлось настроить и отремонтировать. Для чего был приглашен специальный человек и которому были уплачены все деньги, заработанные Сергеем прошлым летом. Он планировал купить на них фотоаппарат, но тяга к музыке все же пересилила. Освоив его за несколько месяцев и изучив теорию музыки. Петлицин даже стал сочинять весьма недурные пьесы, коими, радовал своих родителей и немногочисленных друзей. В десятом классе он подрабатывал на танцевальной площадке, выступая в составе группы под странным названием «Дети бабы Зины». В основном они играли битлов и кое что из современной эстрады, но были несколько песен которые написал Сергей собственноручно, чем в тайне крайне гордился.
Повзрослев Петлицин, случайно наткнулся на статью в журнале «Наука и жизнь», где шла речь о фракталах. Этого его заинтересовало, и он прочел книгу, которая упоминалась в этой статье некоего Мандельброта которая называлась «Фрактальная геометрия природы». Потом, будучи уже студентом университета биофака, он продолжил изучение фракталов. Получив доступ в лабораторию, как один из лучших студиозусов, Сергей Юрьевич стал выстраивать фрактальные узоры из колоний плесневых грибов. Потом он стал соединять различные их штаммы и экспериментировать с формами узоров. Потом он отказался от барьеров из стекла и стал устраивать звуковые перегородки, таким образом направляя распространение роста. И вот на одном из этапов своих исследований он отрыл совершенно замечательный факт. Оказалось, что если наслоить определенным образом квадратично выстроенные колонии Aspergillus niger, Mucor circinelloides, Mucor circinelloides и Cladosporium, то они начинают звучать, а если произвести отклонение в наслоении, то это заставляет звучать, то что расположено непосредственно в их окружении. В дальнейшем Петлицин, усовершенствовал свою разработку. Грибы он заменил бактериями, а квадратичные построения перестроил в мандалы, чем-то напоминающими те, которые создают буддийские монахи традиции Бон Че. А потом он влюбился в Любочку и оставшийся пятый курс провел в романтических настроениях и написав дипломную работу еле ее защитил со второго раза. Будучи до крайней степени увлеченный Любочкой, он сделал ей подарок, после которого она его бросила. Случилось это уже после выпускных, а значит летом. Петлицин начиная с того момента как сошел снег, стал в ближайшем лесопарке выстраивать свои фрактальные квадратуры из мицелия черного груздя, белого гриба, мухомора и Tricholoma equestre, который в народе называют зеленушкой. Этим он занимался свободным от учебы и Любочки времени, то есть ночью. В конце июля, двадцать седьмого числа довольный собой Петлицин, привел ничего не подозревающую Любочку в эту лесную зону. До этого они долго тряслись в автобусе, но Сергей уверял ее, что оно того стоит, что подарок просто разорвет ей мозг. Конечно, с собой была взята бутылка красного и еще кое какая снедь. Устроившись на поляне и разложив все для пикника, Петлицин встал.
— Любовь, потерпи немного, мне нужно убрать кое какие заслонки.
После этих слов он отошел в сторону и ловко перепрыгивая через группы грибов, стал вынимать из земли стеклянные пластины. Люба насчитала их ровно восемь. И как только была извлечена последняя, то все зазвучало. Пела земля под ними, пели деревья и трава, казалось, что даже небо монотонно окутывает окружающее своей музыкой. Любовь была растеряна, свалившееся просто ошеломило ее, она даже чувствовала, как сама звучит в этом странном живом оркестре. И вот то, как она звучала, ей не нравилось. Сергей, сам не ожидая такого эффекта, уселся на землю и глупо смотрел по сторонам. Любовь плакала. Слезы размыли тушь и черными каплями капали на красное платье в белый горох. Она схватилась руками за уши, но от это не спасало от всепроникающих звуков. Люба закричала, закричала что было мочи, закричала так, что от напряжения голос ее через минуту сорвался и пропал. Обратно возвращались в молчании. На следующий день после случившегося, Любочка принесла Сергею письмо и пластинку Била Эванса, которую брала послушать, а потом быстро ушла, не дав себя проводить. В письме было много извинений и общих воспоминаний, но в конце она написала, что больше не хочет его видеть.
Еще лет пятнадцать ушло на то, чтобы доработать эту систему до совершенства. К тому времени один за другим умерли родители и Петлицин остался совершенно один.
Федор не пришел. Не было его и на работе на следующий день. Петлицин ходил к нему домой, но там выяснить тоже ничего не удалось. Потерянная и зареванная жена только и смогла сказать, что ничего ни знает. Что мол был Феденька дома, а потом его вдруг не стало, одномоментно.
А еще спустя три дня на груди у Петлицина стало что-то расти. Сначала это был маленький бугорок, а через неделю из него развилось полноценное ухо, но крайне странной формы. Во-первых, оно было симметричным, во-вторых, состояло из не мысленного количества перегородок, больше напоминающих лабиринт. А в-третьих, твердая пунцовая мочка при прикосновении к ней, начинала вибрировать и звучать как церковный колокол. Из-за этого Сергею Юрьевичу пришлось аккуратно обмотать ее фланелевой тканью. Какое-то время ухо было глухо, но по прошествии месяца оно стало слышать. Оно слышало все. Особенно Петлицину нравилось слышать запахи цветов. Он мог часами гулять по полям и вбирать в себя это пиршество звуков. Теперь он был счастлив, теперь он стал тем, кем неосознанно хотел быть с самого детства. И еще он понял, что Бог состоит не из людей и всего остального, а из их жизней. Именно бесконечные течения жизней являются телом Бога. Засыпая и просыпаясь, он слышал, как струиться меж другими и от этого ему было хорошо и спокойно.
