123 квадратных метра

— Продаю свою квартиру. И ничего не могу подобрать взамен! Все не то, и не так. Понимаешь, я это жилье брал с расчетом на большую семью. В гостиной у меня диван угловой — в две стороны заворачивается, так на нем десять человек спокойно поместятся. Но больше двух там не сидело никогда. Вечерами смотрю с высоты двадцатого этажа на шпиль Московского университета. Красиво!

Мы сидели в кафе с итальянским названием. Андрей заказал пиццу «Четыре сыра» и безалкогольное пиво.

— За рулем не пью, — объяснил свой выбор и продолжил. — На Воробьевых горах у нас была «двушка», в которой стало тесно после рождения сына. Я выбрал новострой, чтобы все заново — в новой квартире, с новой семьей.

— А с прежней что случилось?

— Она отстала от меня в развитии.

— Семья отстала?

— Жена отстала. Я стартанул из студенчества в перспективный бизнес, тогда еще так можно было, а она подумала, что счастье уже в руках — вместе с кольцом на пальце и дочкой в коляске. Перестала развиваться, кухня, киндер.

— Так может, жертвовала собой ради семьи? Чтобы ты рос и не заморачивался бытовыми проблемами?

— Я вырос сам по себе! С ней или с другой, я бы все равно купил эту квартиру за 65 миллионов рублей. Дело не в жене, а в моих способностях, понимаешь?

— Понимаю. С дочкой видишься?

— Нет. Уехала на другой континент, давно. И мамашу свою с собой забрала.

— А продаешь зачем свои хоромы? Престижный район, удобное место, паркинг, консьерж, вид из окна. И вложено столько...

— Я двадцать лет ждал, что вторая жена заселится сюда с сыном. Так и жили все это время на две избы. Сначала предлогом была школа поблизости от старой квартиры, потом его учеба в университете. Ту квартиру на сына переписали, а жена перебралась в загородный дом, который я тоже строил для семьи. Но ты не думай, она не меркантильная, в вопросах бизнеса акула еще покрепче меня. На этом, собственно и погорели наши отношения. Я пытался завалить ее деньгами, чтобы командование было в моих руках. Но она шагала по головам и поднялась по лестнице тщеславия гораздо выше меня. Развелись в итоге.

— С сыном поддерживаешь отношения?

— Я со всеми поддерживаю — мы же цивилизованные люди, и недвижимость надо пристраивать, не в гроб же с собой всё это забирать... Но только кому все это достанется? Сын тоже уехал из страны, сама понимаешь, время такое...

Сто двадцать три квадратных метра использую примитивно: хожу из комнаты в комнату, смотрю в панорамные окна на сверкающий вечерами город, тушу кролика в духовке, кручу педали на велотренажере. С утра проверяю почту, в которой появляется все меньше писем. А иногда их вовсе нет. В тучные годы под моим контролем было восемнадцать корпоративных «ящиков», сейчас — только личный. Бизнес схлопнулся два года назад. Потом читаю новости. Позвоню кому-нибудь. К полудню делаю себе второй завтрак. Иду гулять в парк, или на «Лексусе» укатываю куда-нибудь за МКАД, просто проветрить колеса. Вечером готовлю себе ужин. Телевизор и спать.

Мне шестьдесят пять лет. Ничего нового я уже не создам, сохранить бы остатки здоровья. Врач говорит: идите на удаление желчного пузыря, вот видишь, старость прикатила. А я же специи люблю, соусы, на диете от них придется отказаться. Ты в какой посуде мясо запекаешь?

— В стеклянной, или прямо на противне, с овощами.

— Неправильно. Надо в казане, тогда мясо сочное, от стенок идет дополнительный жар.

— Продашь квартиру — надо куда-то пристраивать эти миллионы, инфляция, нестабильность.

— Куплю поменьше «квадратов», мне одному много не надо. Остальные деньги на депозит брошу и буду жить как рантье. Еще лет пять смогу кататься на горных лыжах, на это тоже денег хватит. Мне их вообще-то и без продажи квартиры хватит, но вопросы надо решать рационально.

Риэлтор уже с ног сбилась, предлагая варианты. На Покрышкина сегодня смотрел: внутри все, как на картинках, почти как у меня сейчас. Но коридор! Это просто хлев какой-то. Сразу на входе стоят банки с прошлогодними огурцами, они потемнели уже все. А «моя» квартира в конце коридора, и что? Каждый раз мимо этих банок ходить? Другой сосед полку с обувью пристроил к стене, этажеркой самопальной. И там эти... ботинки... или как их... угги, мягкие, вонючие — я должен до конца жизни смотреть на эту «прощай молодость»?

Андрей покрутил носком дорогущих туфель «броги», прекрасно сочетающихся с джинсами и синим, тонкой шерсти, пуловером. Промокнул салфеткой рот и поманил официантку золотой банковской картой.