Весенние надежды

Я здесь в составе экспертной комиссии. И по знакомству тоже — с милым полицейским. (Ну очень хотелось весны!) Оцениваю место хозяйским взглядом. Всё понятно, деньги сюда пока не дошли, объект на районе не ключевой. А послушав заведующую, не сомневаюсь, что эта рыба ещё и «крепко болеет» с головы. К сожалению, уже давно, судя по запуганному персоналу у открытых форточек, закутанных тюлями.

Сумасбродная начальница, имея сезонное настроение, набрела на бумагу про День птиц. Прошлогоднюю.. И велела срочно сделать праздник «Все птички в гости к нам!». (Слетайтеся, мол, согласно распоряжению.) Всё сделали даже досрочно, только по календарю того года, учитывая даты в документе. Украсили скромную территорию старого детского сада спешно закупленными родителями птичьими домиками и кормушками. Навешали их на каждую веточку, крючочек и выступ вплоть до забора, где маломерные китайские скворечники торчали, как на колья посаженные часы без кукушек. Иллюстрацией последствий гостеприимного визита опричников. Которые и явились в нашем лице.

Однако штормовая женщина комиссию переиграла. Она вызвала нас сама, заявив про «угрозу теракта»! Кто-то целенаправленно обрывал муниципальные птичьи столовые и жилища. На камерах, никуда не развёрнутых и показывающих только вход, был только вход.. В общем, улики не трогали, смотрите сами! Пригибая головы от раскачивающихся кормушек, сеющих в почвы шелушащиеся озимые из своего содержимого, мы рассмотрели часть инвентаря на земле. Милый полицейский, розовея невинно и нежно, от лица следствия предположил, что дети случайно сорвали. Или ветер, или снегопад вот был. Нету криминального характера в деянии, не наблюдается. Персонал с надеждой откинул тюли — но тут же спрятался обратно.

Заведующая выдала такой агрессивный вопль изумления с разочарованием, что стало ясно, почему все кормушки полные. Столоваться там, где неведомый интенсивный звук преодолевает барьеры физики, никому не захочется. Укрощённые эксперты поплелись за ней в здание, будто хищники в узаконенные за ними клетки, потому что джунгли слишком пугали неизвестностью.

Разогревая оледеневшую от вопля кровь, я задержалась, придавая подвижность сознанию руганью под нос. (Детей давно вернули семьям, хотя вряд ли таких закалённых воспитанников изумили бы мои бормотания.) Форточки где-то, видимо, в хозчасти тоже закурились, потянуло ментоловым, ягодным, цитрусовым дымком. И тут я увидела на дальнем тополе лицо террориста. Живописно завершённое отменным клювом... Грач, длиной в одну мою руку и толщиной в две, никак не помещаясь в маломерной кабинке снадобий, яростно срывал кормушку-ловушку. Раскачавшись на ней, умная птица дёрнула хлипкую конструкцию вниз и воспарила с торжествующим клёкотом, адекватным моменту. Часы без кукушек пробили роковое, усилив отдачу долгой металлической дрожью всего забора. Тюли в эйфории расцеловали подоконники снаружи. (Иначе, думаю, коллектив ожидала ночная смена с засадой на злоумышленников.)

Поднимаясь домой с кульком вишнёвых пряников для полицейского, не признававшего капкейков чисто по названию, я задела пакетом лестничную завитушку. Пряники посыпались с дробным стуком, утверждающим промежуточную (между обломанным клыком и конечным извлечением виниров) свежесть продукта. Очаровательный сосед на десятом десятке открыл дверь шире и крикнул на весь подъезд супруге, находящейся в квартире, просто не поворачивая назад головы: «Тома, это не выстрелы! Это Олечка из восемьдесят шестой пряники рассыпала. Вишнёвые». «Здравствуйте, Вениамин Владимирович!» — запланировала я бодрое приветствие, припоминая по аналогии с именем соседа, где у меня дома веник. Но план не сработал. Я уронила ключи и удобрила лестничную клетку остававшимися пряниками.

«Тома, иди сюда! Здесь уже интересно. Она всё роняет»... Под настолько объективной картиной мира теснилась субъективная: на меня сверху, с моей площадки, не смотрел огромный грач. Птица просто стояла, держа в клюве спрессованный пряник с капающей начинкой. При этом кулёк только что рассыпался этажом ниже, а живой грач в нашем пенсионерском подъезде с посменным шпионажем вызвал бы очевидный переполох. Я пошла наверх, как-то не заботясь больше ни о пакетах, ни о вениках. Ни о ключах.

Внушительная особь, на которую я надвигалась, глядя на неё неотрывно, отсутствовала. Разломанный кровавый пряник был — лежал разбившимся сердечком, с ключиком в джеме. Подбирая ключик, я заметила и дверку — удобную, прямо в своей квартирной двери. Маленькую замочную скважину почти у пола, проливающую лучик света на мой весёленький коврик с тучей воронья в тумане, с порога заявляющий о радушии к гостям. Вытертый об рукав ключик и не скрипнул, открывая что-то, проталкиваемое моим пальцем.

В выпиленном прямоугольничке дышала Весна. Различимый календарь горел красным окошечком: 1 марта. За скворечники, как за льготную ипотеку, дралась пёстрая птичья малышня, раскачивая забор. Вокруг кормушек толкались хвостики, разнопёрые, пушистые беличьи и вздымались ещё несколько трубой — кошачьих, желающих не так стать синичками, как приблизиться к ним. Всё трещало о новых надеждах.

Мой полицейский не знал, куда ему смотреть. На уровне его ботинок смешались вишня и я. Зато он при подъёме забрал ключи, что позволило открыть основную дверь.

Уже в прихожей мы заметили кукушку, застрявшую в моих часах на выпаде. Он успел первым. И тяжёлым свинцовым клювом с венозно синеющими проталинами затолкнул её обратно. Единственным движением предупредив Весну: «Я здесь. Подтягивайся, если рисковая».

Тюль в кухоньке робко колыхнулась, словно придавленная ставнями.

#хочувесны

#эксклюзив_Альтерлит

#грачи_прилетели