Феномен Базермана

Он несколько секунд рассматривал аудиторию с видом кролика рассматривающего вилок капусты, брошенный фермером за пределами  клетки, а потом вошел, аккуратно прикрыв за собой дверь. Олька проводила глазами смешную фигуру в мешковатом коричневом костюме, рубашке в мелкую клетку и омерзительного вида старом галстуке. Маленький  и несуразный пришелец под внимательными взглядами явно чувствовал себя не в своей тарелке.

– Добрый день, уважаемые… кхм студентки, – зашелестел старичок, осторожно присаживаясь в преподавательское кресло. Поискав глазами, куда можно положить принесенные под мышкой свернутые в ролик бумаги, он расстроенно вздохнул и устроил их на полу.

– Видимо надо начинать пользоваться более передовыми методами, – грустно сообщил он. И действительно, никто из ведущих курс преподавателей не пользовался бумажными материалами, потому что за спинами висел прекрасный проектор, выводящий всю информацию на большой экран. Будь то скабрезные рисунки доктора Веры,  схемы разделки бычков для стейков и классификации вин мистера Джонсона, фотографии модных показов Венсана и прочий никак не хотевший складываться в четкую картинку пестрый бред.

– Позвольте представиться. Мое имя – профессор Смит, уважаемые… студентки, –  профессор чуть картавил, отчего Ольке стало немного смешно и грустно, и она тут же принялась сочувствовать нелепому старику. – Адам Смит, если позволите. Я буду преподавать вам экономическую… кхм теорию. Этот курс рассчитан на пять… кхм занятий. И предназначен для того, чтобы, не вдаваясь в глубокие дебри, вы могли легко поддерживать разговор, когда окажетесь в обществе… кхм… бизнесменов. Предположим, сможете отличить переменные расходы от постоянных, знать, что такое гросс маржин и как это соотносится с понесенными затратами. Все это будет довольно кхм… познавательно!

Краем глаза Олька заметила, что сидевшая справа Коньо при этих словах начала ерзать и вздыхать. Было очевидно, что в понимании крыла бабочки гросс маржин была маловразумительным дерьмом, а понесенные затраты –  дерьмом абсолютным.  Сам же мистер Смит был неинтересным с любых точек зрения, потому что был одет со свалки, а на его руке болтались дешевые мелкие часики. Когда Олька повернула к ней голову, аргентинка выразительно закатила глаза и скорчила недовольную гримасу. Это полная панорама, пиба!  Ее можно было понять. Когда в твоих планах грандиозный праздник на чужие деньги, а тебе забивают голову самой кретинской ерундой на свете, поневоле начнешь скучать.    

– Сразу хочу предупредить, пять занятий это совсем ничего и курс довольно поверхностный, а многие мгм… аспекты экономической теории мне рекомендовали сильно упростить. К тому же, насколько мне известно, его ввели в программу впервые. Поэтому, мы просто заучим некоторые термины и их значение, – он наклонился и принялся возиться в ворохе бумажных трубок, которые то и дело откатывались. Выбрав, наконец, нужную мистер Смит,  на бейдже которого, забытом по рассеяности на кармане пиджака было написано «Дэвид С. Френкель», замер в нерешительности. Крепить развернутый ватман было не на чем.

– Тут нет на чем закрепить? – растеряно поинтересовался он.

– Нет, мистер Смит, – подчеркивая фамилию, подала голос Олька. – Но если хотите, я могу подержать с другой девушкой, пока вы  нам объясняете.

Бросив на нее смущенный взгляд, он покачал головой. В принципе он все сможет объяснить и так. Тем более, что особых откровений от него не требовалось.  

– Экономика, –  бережно положив  свиток на пол, он встал, вытянувшись во весь маленький рост будто присутствовал на подъеме флага, – это плоть современного общества. Сложное, комплексное понятие, включающее много аспектов, имеющее долгую историю. С самых первых отношений, с того самого времени, когда первый человек предложил обменять излишек своего урожая на то, что ему было нужно в тот момент. Мы доподлинно не знаем когда и как это произошло, но это можно считать… кхм актом рождения того фундамента, на котором построено современное общество…

 Пришпорив мысли, мистер Смит, не прерывая лекцию, принялся нервно шагать от двери к окну. Первое смущение прошло, было видно, что разговор доставлял ему истинное удовольствие. Истинное многословное удовольствие от того, что можно было поговорить о том, в чем он прекрасно разбирался. И судя по внешнему виду,  разбирался прекрасно и теоретически, словно таксист, который по звуку выхлопа мог определить модель «Феррари». Временами старичок возбужденно крутил руками, показывая на пальцах, как все устроено в мире больших денег. Маржинальность, затраты, документы, транзакции, кросс-курсы валют, все это Ольке было относительно понятно. И она слушала его речь, мысленно выделяя знакомые термины.

– … прогнозируя свои издержки на каждом этапе планирования. Мы можем представить любую сделку в виде мелких факторов, влияющих на нее. Так называемом принципе декомпозиции…      

– Диос мио, – тихо прошептала Альберта, – боюсь, пока дед доберется до изобретения трусиков-танга, я успею состариться, Алоунка.    

Улыбнувшись, Олька, бросила на нее взгляд, случайно зацепившись глазами за блокнот аргентинки, лежавший на откинутом столике. Среди общего хлама наваленного как бог на душу положит: жвачек, резинок для волос, бутылочки воды, на которой гнездился снятый с руки браслет, карандашей и ручек, он выделялся странной, строгой симметрией строк. Аккуратного почерка и заметок. Испанского Олька не понимала, поэтому подмигнув крылу бабочки, отвернулась. Что-то тут было не так. Что-то, отчего она почувствовала странное легкое удовлетворение. Словно нашла еще один кусочек пазла, последний из коробки, теперь осталось только понять, как их собрать вместе.  Замерев, она пыталась сообразить как, краем уха слушая то, что сообщал старичок.

– … практическую себестоимость, выраженную в натуральных показателях. Посевном материале, труде, затраченном на производство, качество которого тогда измерялось примитивной кволиметрией. До изобретения денег кхм… девушки, которые, по своей сути являются кровью экономики, человечество пользовалось…

Блокнот Альберты был интересным, Олька хмыкнула, черт побери, в любом обмане заключался скрытый смысл. Часть мозаики, идеально подходящая к другой,  что в свою очередь было частью одной большой картины. Странного произведения, четкого понятия, которое вкладывалась отъявленными лгунами с какой-то целью. Для одних это были деньги, для других обман был ради чего-то еще. Даже для самых благородных целей. Умеющие говорить, прекрасно умеют лгать. Все поголовно. Вот что хотел донести до нее Глеб. Хотел донести довольно непонятным, но вполне вписывающимся в его натуру способом.

– … настолько сложным, что сейчас, пользуясь даже базисными терминами описать простую операцию, из которой можно получить прибыль нелегко. Любая сделка пластична. Любое экономическое явление мультиплицировано, то есть его эффективность зависит от большего количества факторов, чем можно себе вообразить. Целей, денег, философии, и даже примитивной психологии…

Крыло бабочки тронула ее за плечо. Мне кажется, у меня сейчас лопнет голова, пиба! Мультиплицировано, прикинь? Ты хоть что-нибудь понимаешь в этом гоневе? Серые наглые глаза улыбались, Олька кивнула и сдержала смешок, стараясь не смотреть на захламленный откидной столик. Понимала она почти все, кроме цели. 

– Чтобы объяснить, что я имею ввиду, кхм.. девушки, мы с вами проведем один из классических экспериментов, который мне особенно нравится по причине его абсолютной непредсказуемости. Немного поиграем. Любое действие в экономике должно подчиняться строгим правилам, в пределах которых осуществляется. Казалось бы, нет ничего проще, вложив определенную сумму, получить определенный результат. Но то, что мы сейчас сделаем, покажет вам всю комплексность, казалось бы, тривиальных вещей, которые лишь с виду кажутся такими, – профессор Смит на мгновение замер, задумчиво рассматривая темный сад в тусклых солнцах светильников рассыпанных за открытым окном. – Все подчиняется строгим правилам и при этом все видоизменяется каждую секунду.  И поэтому четких целей просто не существует. Нельзя сказать: я считаю, что сделав так, решив эту проблему, я окажусь в таком положении. Каждый раз вы будете оказываться совсем не там, где планировали. При этом вы должны сознавать, тот уровень потерь, которые потребуется от вас. Стоимость каждого шага, иначе вы не сможете продвинуться ни на ярд дальше.

– Скажите, профессор, а как мне это поможет обесжирить какого-нибудь богатого парня? – прагматично уточнила крыло бабочки и сложила руки на груди. – Затереть ему всю эту философию, перед тем как прыгнуть в постель?

– Ну, почему же философию, – старичок улыбнулся. – Вы увидите результат в конце. Мне кажется, он вас удивит. Покажет, что извлечение прибыли не только стройные планы и скучные расчеты, но и понимание того, как иррационально ведут себя люди. Достаточно понимать их сущность. Деньги делаются иногда в совершенно нелогичных ситуациях.    

– Но мы же понятия не имеем о том, что вы говорили, – подала голос девушка назвавшаяся Марипосой. – Как мы поймем правила, если речь будет идти о сложных вещах. Мм..маржинальность?

– Мы просто сыграем на деньги, в этом вряд ли есть что-то сложное. Только азарт. Сразу уговоримся, игра идет только на наличные, которые у вас с собой. 

 Аудитория оживилась. Деньги? Кто-то предположил, что профессор их в любом случае обманет. На что  Дэвид С. Френкель честно обозначил, что сам участвовать не собирается. Результат зависит только от того, насколько человек быстро соображает. Покопавшись в кармане пиджака, он обнаружил, наконец, что к тому лепился предательский бейдж и быстро снял его, сунув во внутренний карман. Олька беззвучно расхохоталась, милый рассеянный старичок ей нравился. Милый старый бедный обманщик, который не смог сложить свои знания в одну кучу и стать богатым, потому что слишком хорошо знал предмет. И это обстоятельство ему мешало даже больше, чем, если бы он знал ничего.  

– Прошу прощения, это не здесь, – смущенно пробормотал он и извлек бумажник. – Так вот, правила у нас будут просты кхм… девушки. Я продам вам вот эти двадцать фунтов за любую цену, с единственным условием. Тот из вас, кто будет вторым по ставке, отдаст деньги мне.

– Это как?

– Вы предлагаете мне цену, кто даст больше получит двадцатку, все просто. Проигравший потеряет ставку. Начинаем с одного фунта, шаг все тот же один фунт или больше, без ограничений. Остается двое: победитель и проигравший.

– Один, – тут же нетерпеливо произнес кто-то. Мистер Смит ткнул пальцем, хорошо, принято.

– Два!

– Три, – засмеялась Марипоса. По помещению пронесся шум. Каждая хотела купить деньги меньше номинала. Девушки перекрикивали друг друга, к Олькиному большому удивлению, старичок прекрасно ориентировался в общем гаме, вовремя принимая суммы.

– Четырнадцать фунтов, принято!

На пятнадцати, Ольга тихо вышла с торгов. Просчитав варианты, она поняла, с увеличением ставки, росла вероятность того, что она проиграет. Двадцать фунтов был предел, но как сложится ситуация, когда торговля подойдет к этой цифре? Вряд ли кто-то остановится, ведь проигравший просто потеряет деньги. Выигрывает тот, кто вовремя остановился. В этом заключалась ловушка, которую она с удивлением обнаружила.

Азарт других было не остановить, в общем шуме, ставки быстро перевалили за двадцатку и тут уже многие сообразили, что  не так в этой простой игре.

– Тридцать семь!

– Сорок!

Остались двое. Тихая девушка, имени которой она не запомнила и крыло бабочки. Аргентинка оказалась совсем безрассудной, что в принципе было неудивительно. Хотя и в этом, как Олька чувствовала, был скрытый подвох. Какой-то тайный смысл, уловить который она не могла.

– Сорок семь!

– Не-не, я хотела сказать сорок семь, – возмущенно возразила Коньо. Профессор покачал головой, ставка была сделана по правилам. Было видно, что от этих бессмысленных торгов он получал настоящее удовольствие, будто то, что происходило, еще раз подтверждало какие-то его соображения. Он радостно кивал, услышав очередную цифру. Улыбался, восторженно раскрыв глаза. Двадцатка так и торчала в левой руке, демонстративно показывая  абсолютную честность ее обладателя.

Постепенно торги замерли, и в аудитории повисла тишина. Крыло бабочки медлила, задумчиво двигая пальцами, на которые была намотана резинка для волос. Склонив голову набок, рассматривала огненный маникюр. В очередной раз, скользнув глазами по столику Коньо, Олька посмотрела на нее. Ну? Ей хотелось узнать, чем все закончится. Игра без финала, по ее мнению, была абсолютно неправильной. Аргентинка подняла бровь, вздохнула и поставила:

– Пятьдесят, больше у меня с собой нет.

– Пятьдесят три, – кинула соперница.

– Поставите больше? – поинтересовался профессор Смит или Френкель. В ответ крыло бабочки покачала головой, сумма был слишком большой для такого чепухового развлечения.

– Итак, мои двадцать фунтов, уходят очаровательной кхм.. девушке в третьем ряду. Как вас зовут?

– Ильзе.

– Поздравляю вас, Ильзе, вы победили! – торжественно произнес старичок.

 Рассчитавшись по итогам торгов, он вышел на середину аудитории и торжественно поднял зажатые в руке купюры:

– Итак. Что мы можем сказать о том, что произошло? Только что мы наблюдали действие самого важного фактора, влияющего на любые сделки, – на его лице было разлито блаженство. – И это не рентабельность, не издержки, не оборачиваемость и прочее. Не эти фундаментальные вещи, на которые все обращают внимание. А основное, кажущееся пустяковым и глупым на первый взгляд, это психология человека кхм… девушки. Страхи, ожидания, переоценка возможностей. Страх потерь, страх убытков и нерациональное поведение в стрессовой ситуации. Когда вы не можете просчитать последствия, что и каким образом потеряете на следующем этапе. Потому что, сделав ставку, вы уже проиграли! Это пугает вас и заставляет делать еще большие глупости. Я хочу, чтобы вы это поняли, несмотря на то, что это показано на примере шутливой игры.

Улыбнувшись, он сунул купюры в карман и устроился в кресле, из которого  довольный тишиной и произведенным эффектом продолжил.

– Я проделывал этот трюк много раз, и знаете что? Все было так же как сегодня, несмотря на аудиторию: бизнесменов, экономистов, студентов или просто людей без капли знаний. Но сейчас меня кое-что удивило, – заложив ногу на ногу, он обратил внимание на Ольгу. – Вы единственная остановились до двадцати фунтов, не так ли?

– Пятнадцати, – сообщила она.   

– Что-то слышали о феномене Базермана или у вас не было больше денег?

В ответ она покачала головой, она понятия не имела, о чем говорит мистер Смит. Просто поняла, что можно потерять больше, чем заработать. Ведь против нее играли другие. И было понятно, что они не остановятся. Хотя бы потому, что терять деньги никто не захочет. В этом заключался подвох, на первый взгляд, нехитрых условий игры. Пока Ольга говорила, профессор экономики Дэвид Френкель уважительно кивал. Невероятно! С таким он столкнулся впервые, обычно подавляющее большинство участников перебивало ставками номинал купюры.      

– А вы ничего такой, папайто! Нагрели бедную девушку на полтинник и глазом не моргнули, – одобрительно сообщила Коньо. – Будь у меня такие способности,  мне не пришлось заниматься своим ремеслом.

Собрав все морщины разом, старичок расплылся в улыбке и возразил, что способности и определенные знания разные вещи. При всех своих различиях люди, поставленные в определенные ситуации, ведут себя одинаково, нет никаких различий между девушкой по вызову или прожженным дельцом. Нет никаких различий, но есть исключения, он покосился на Ольгу и вновь кивнул ей в знак уважения, отчего она засмущалась. Абсолютно не понимая, чем оно было вызвано. Она просто вовремя все осознала. Это было на поверхности, надо было просто это увидеть. Ведь это никак не отличало ее от других, правда?

– Надеюсь, теперь вы мне вернете деньги? – предположила Альберта, Ольга бросила на нее взгляд и прикрыла глаза. Для нее ответ был очевиден. Все игры в Школе очень дорогих девочек были взаправду. Принцип, который тут никогда не нарушался.

– Деньги? – удивленно переспросил Адам Смит. – Но ведь в условиях нашей кхм.. игры не было ничего про возврат денег, не так ли?

– Правда? – не оставляла надежду крыло бабочки. – Возможно, я прослушала, милый.

– Никаких сомнений, дорогая, я точно помню, –  любезно заключил он. – Никто и никогда не возвращает денег, если об этом не было уговора. Вы же не возвращаете деньги кхм… клиенту, если он попросит?

Никто никогда не возвращал деньги, если был в здравом уме, тут старичок безо всяких сомнений был прав на все сто. Альберта покачала головой, профессор Адам Смит или Дэвид С. Френкель развел руками. Закончив переговоры, он поднялся, объявил, что на следующей встрече они обсудят себестоимость и виды затрат, собрал принесенный бумажный арсенал и откланялся, дружески кивнув Ольге.

Все, за редким исключением, лгут, время от времени, записные мерзавцы лгут поголовно и всегда. Ведь  это неотъемлемое условие их существования. Пока они поднимались к себе в комнаты, аргентинка чертыхалась и жаловалась, что старый хрен умудрился ее обуть. Если бы она знала, чем все закончится, то и рта бы не раскрыла. Затележил какую-то непонятную дичь, заморочил голову бедной девушке, прикинь, пиба? Почему ты меня не остановила?

– Как ты себе это представляешь? – Ольга сочувственно глянула на нее, остановившись у своей двери. – Ты бы меня послушала в тот момент?

– Нет, – после секундной паузы ответила крыло бабочки. – Все это было совсем рядом, понимаешь? Двадцатка за пару фунтов. Я потом только все поняла.

– Вот- вот!

– Ну и черт с ним, – махнула рукой Коньо. – Все равно это были не мои деньги, согласись, пиба? Спокойной ночи! 

***

 Блокнот Альберты был очень интересным. Выбивающимся из общего ряда вещей и того, что она представляла. Сонно прикрыв глаза, она пыталась вспомнить, вчитаться в каждую строку. Мелкий, аккуратный, очень красивый почерк. Чопорный танец букв, складывающихся в таинственные слова. Словно картина неизвестной  жизни, непонятных образов, скрытых смыслов. Строгие абзацы, идеальная симметрия отступов, тильды, апострофы, точки, тремы в сложном балансе, напоминающие решеное уравнение, собранный пазл. Ольга, Ольга, Ольга – щедро раскиданное по тексту. Ольга. То, что она смогла разобрать, что-то, что было связано с ней. Каким то чертовым невероятным совпадением.   

Ольга, она произнесла свое имя вслух. Я - Ольга. Сквозь занавесь пробивался желтый свет тонувших в зелени фонарей. Пахло мокрыми листьями. Так ничего и не поняв, она уснула. Ей приснился пьяный патологоанатом из Обнинска. Пьяный и счастливый Руслан Аркадьевич в мятой хирургической пижаме, шедший под ручку с худощавой рыжей девушкой. Он нежно касался спутницы, заглядывал в глаза и улыбался. В ее руке был зажат омерзительный, похожий на веник, плоский букет мертвых цветов. Последний подарок обманщика, который хотел кого-то спасти, но не знал как. Просто не знал, отчего и лгал. И теперь ежедневно платил по счетам. Платил жизнью за ложь. Все умеющие говорить, прекрасно умели лгать, но у каждого обмана была своя цель и цена. Она хотела окликнуть их, хотела поздороваться, но так и не смогла. Потому что посчитала, что единственный звук в мире снов, мог нарушить это хрупкое счастье. А Ольке этого не хотелось.