Это дурацкое письмо
Вера Иволгина засиделась за уроками затемно. Всё было уже давно сделано – и физика, и математика, и даже не слишком любимая география. Нке давалась только такая любимая литература – а именно знаменитое письмо Татьяны Онегину.
Для вдохновения Вера даже переоделась в свою любимую ночную сорочку. Но всё равно напечатанные в хрестоматии строки так и не шли на язык. Они были совершенно не живыми, словно бы переваренные макароны – склизкие и противные, словно бы кишечные черви.
Вера вздохнула. Она совершенно не желала получать двойку у такой любимой учительницы Натальи Андреевны. Эта учительница бьла молодая и очень красивая. Она пришла в её школу совсем недавно, и нравилась всем в их классе. Только вот письмо Татьяны Вере так и не давалось.
Она даже решилась написать его на бумаге. Взяла со стола старомодную перьевую ручку и стала осторожно выводить букву за буквой, стараясь не испачкать лист бумаги нелепыми кляксами.
«Как плохо, когда ты такая маленькая, и тебе ещё никто по-настояшему не нравится!», - думала Вера, покачивая нокой. С её ноги упал уютный домашний тапочек и спрятался под столом. Девушка глубоко вздознула. Она была бы рада всё разом понять. Ведь в такого, как этот дурак Онегин онеа точно не влюбилась.
Ей в классе вообще никто толком не нравился. Она всех мальчишек в классе знала с детства и считала их похожими на совершенно не интересные и давно прочитанные книжки. Она бы охотно влюбилась в какого-нибудь новенького ученика, но в их класс никто не приходил. В посёлке вообще не было чужих людей.
Письмо было аккуратно переписано. Но всё равно казалось чужим, словно бы диктант. «Это потому что я совсем не Татьяна. Я – Вера!»- догадалась девочка.
Она не могла стать милой дочерью пушкинского бригадира Дмитрия Ларина. Вера улыбнулась. Она вспомнила, как глупо захохотал Димка Поляков – вечный троечник и местный хулиган, когда услышал это слово – бригадир. Он ведь думал, что бригадиры бывают только на заводах. А это был какой-то особый бригадир – военный.
Вера вздохнула и решила больше не мучиться с нелюбимым письмом, а мирно лечь в постель и заснуть, понадеявшись на авось. Вдруг во сне, она всё-таки выучит это дурацкое письмо.
Антон был совершенно не рад, что ему приходится переходить в новую школу. Его родители приехали в этот посёлок из большого города, и он очень смущался, боясь показаться в новом классе белой вороной.
Родители говорили, что это совсем ненадолго. Что бабушка, к которой они приехали, скоро умрёт, и тогда всё будет по иному, они вернутся в город.
Но Антон не верил им. Раньше он тут бывал только летом, и то месяц или два. Посёлок казался ему слишком серым и скучным, а маленькая двухэтажная школа была совсем не красивой.
К тому же Антону не хотелось уезжать из родного города из-за одной красивой девочки. Надя была круглой отличницей, и её фотография висела на Доске Почёта. Антон любил Над. и считал, что и она его тоже любит.
Теперь, шаная по тротуару к своей новой школе, он откровенно скучал. По сути, он был пленником этого странного посёлка, посёлка, который смеялся над ним, ехидно подмигивая окнами домов.
Вера тоже шла в школу с упавшим сердцем. То стучало где-то в пятках, словно бы заблудившийся в её теле будильник. Письмо так и не было толком выучено. И двойка была неминуема.
Как назло урок литературы был самым первым в этот день. Вера постаралась дойти до кабинета, где был их восьмой класс с низко опущенной головой. И вдруг её глаза увидели совершенно нового, никогда ранее не виденного ею мальчишку. Он показался Вере самым красивым. Сердце вернулось на своё законное место и застучало быстрее.
«Что он тут делает? Неужели будет учиться в нашем классе?» - спрашивала саму себя Вера и густо , совсем по детски краснела.
Ей хотелось сказать этому новенькому много тёплых и искренних слов. И оним были теперь на её языке – такие тёплые и живые, что она боялась обжечь ими свой стыдливый язык.
Учительница литературы вошла класс, одарив всех тёплой, почти материнской улыбкой. Она посмотрела и на Веру. А затем сказала, что в их классе появился новый ученик.
- Итак, к сегодняшнему дню, вы должны были выучить письмо Татьяны к Онегину. Кто хочет выйти к доске к первой.
Вера смутилась, но всё же подняла свою дрожащую от нетерпения правую руку.
Она уже не помнила, как оказалась у доски.
Её голос задрожал, а изо рта полились знаменитые строчки девичьего признания
Я к вам пишу – чего же боле?
Что я могу еще сказать?
Теперь, я знаю, в вашей воле
Меня презреньем наказать.
Но вы, к моей несчастной доле
Хоть каплю жалости храня,
Вы не оставите меня.
Сначала я молчать хотела;
Поверьте: моего стыда
Вы не узнали б никогда,
Когда б надежду я имела
Хоть редко, хоть в неделю раз
В деревне нашей видеть вас,
Слова казались совершенно нормальными. Они были её, а не какой-то выдуманной Татьяны, и обращалась она вовсе не к выдуманному Пушкиным Онегину, а к этому слегка кудрявому и совсем незнакомому ей мальчику. Обращалась от всего своего смущенного сердца.
Антон невольно покраснел. Он теперь почти забыл ту далёкую Надю и во все глаза смотрел на девочку, что стояла у доски и говорила ему... Он невольно покраснел. Вера... Вера Иволгина... – мысленно повторял он, чувствуя, что и ему захочется выцчить наизусть письмо . Ео теперь уже Письмо Онегина к Татьяне...
# письмо
-
62252
-
"Покачивая нокой...глубоко взознула... онеа, ... шаная по тротуару" - ну правда, почему не вычитать текст? Есть ещё ряд лексических ошибок.
-