Штампы и пустота

- Девушка, а можно с Вами познакомиться? 

- Да что ты? А на каком основании? 

- Ты прекрасная, как цветок! 

- Ну это же штамп, черный, как ночь! 

- Нет, это штамп, яркий, как солнце! 

- Руку из-под юбки убери! Аааааа? 

- Ну это же штамп! Зачем убирать руку! 

- Ну это же штамп, под юбку руку совать! 

В этот момент в их разговор вмешалась пустота, незаметная, но ощутимая. Она окружала их, как невидимый туман, и в ней не было ни звука, ни движения. Эта пустота жаждала чего-то, но не знала, что именно. Вдруг, словно в ответ на неосознанное желание, в пустоту нежданно упали макароны по-флотски. Они были горячими и ароматными, но пустота, как оказалось, не знала, что с ними делать.

Макароны сначала смутились. Они ждали, что пустота откликнется на их присутствие, как будто мечтали о дружбе, о понимании. Но вместо этого пустота лишь молчала, не реагируя на их существование. Они начали шептать друг другу, обсуждая, что же делать. Вскоре один из них, смелый и авантюрный, сказал:

— Давайте просто начнем жить! Мы же не в бездне, а в пустоте. Может, мы можем сделать её уютнее?

И макароны начали расползаться, образуя маленькие комки, как будто искали себе место в этом странном мире. Но пустота не была готова к такому вмешательству. Она начала гниться, словно не могла справиться с новым грузом. В ней не было жизни, и она не могла принять пищу, которая, по идее, должна была бы её насытить.

С каждым мгновением макароны становились всё более липкими и безобразными. Их аромат превращался в зловоние, и пустота, некогда безмолвная, начала наполняться звуками — шорохами, бульканьем, скрипом. Пустота, к которой никто не проявлял интереса, вдруг зашевелилась, оживилась, но та жизнь была гнилой, как испорченные плоды.

— Что случилось? — спросили макароны друг у друга, когда начали ощущать, как их начинка сливается с окружающей средой. — Мы же хотели сделать это место лучше!

— Мы, похоже, лишь усугубили ситуацию, — ответил другой макарон, растерянно оглядываясь вокруг на разлагающиеся остатки своих товарищей. — Мы наполнили пустоту собой, но вместо жизни принесли гниль.

Пустота, ощутив на себе груз их присутствия, начала распадаться на части, как будто искала выход из ситуации. Она не могла переварить макароны и в то же время не могла их просто выбросить. Вокруг образовалась черная воронка, поглощая все, что находилось рядом. Макароны начали исчезать, растворяясь в бездне.

— Мы не должны были приходить сюда, — прошептал один из них, уже почти исчезнувший. — Пустота не может быть накормлена. Она лишь существует.

В тот момент, когда последний макарон исчез, пустота снова стала пустотой. Но теперь она была другой. В ней не было ни звуков, ни запахов, только тихая тишина, в которой не осталось ничего, кроме осознания того, что иногда попытки наполнить пустоту могут привести к ещё большей гнили.

Итак, пустота осталась наедине с собой, вновь став невидимой, но измененной. Она больше не искала, что бы её накормило, ведь теперь знала: пустота — это не место для пищи, а пространство для размышлений.

- Руку из-под юбки убери! – заорала девушка.

- Поздно! Рука застряла! – заорал молодой человек.

И девушка бросила ему в морду пиццу.

(с) Юрий Тубольцев