Хотелось об одном, получилось о другом

«Приключения в аду», (двп, акрил, лак,30×40). Худ. Вячеслав Белов.

Сегодня я проснулся с мыслью, что все когда-нибудь кончится, что я умру и меня не будет. «Но как же твое сознание? — хватался за ниточку страх. — Ведь оно же не может просто куда-то испариться, ну как же эти законы физики и прочее? А?! Если что-то где-то убыло, то где-то должно появиться?» Но трезвый рассудок выспавшегося человека охладил эти глупые попытки: если бы сознание могло летать над трупом, как привязанный к нему шарик, и наблюдать все, что происходит с ним после смерти, оно могло бы делать это уже сейчас. Знатоки некоторых практик утверждают, что это возможно, но кто им верит? Плохие сценаристы любят использовать этот штамп, если их предполагаемая аудитория, вышедшие в тираж домохозяйки с перспективой маразма в будущем. Но и все, остальных этим не убедишь, правда, один иностранный графоман написал даже целую книжку про такую чушь, но настолько не убедительную, что я даже не помню ни его имени, ни названия. Помню только, что отдал ее теще, когда она попросила дать почитать ей что-нибудь в дорогу. «На тебе, Боже, что нам негоже», — проворчала она, скептически пролистав страницы.

Правда, я и сам себя часто опровергаю, разговаривая с неодушевленными предметами, например, с проигрывателем пластинок: «Ну почему ты своевольничаешь, а? Я же все включил, нажал кнопочку, почему ты перестал крутить, когда я в аккурат уже сел и приготовился строчить ахинею, почему ты своевольничаешь?»

Выходит, я предполагаю наличие у неодушевленного проигрывателя чего-то что может услышать и понять? Также я ругаюсь на плохую погоду: мокрый снег, несвоевременный дождь (когда я не за окном и не готов его наблюдать в теплых штанах и тапочках), на собачью какашку, преждевременно — в разгаре зимы — вылезшую из талого снега и испортившую мое предновогоднее настроение.

Причин для расстройств не счесть, куда как меньше причин порадовать себя. А ведь эта утренняя мысль как раз такая. И мало ли что древние давно об этом сказали и вырезали на своих сохранившихся и не сохранившихся камнях. Этого мало для собственного осознания, каковое первый раз приходит в юном возрасте, когда не терпится лишится невинности и обзавестись щетиной, а потом, испугав, это осознание легко забывается, чтобы легче было жить и тратить эту жизнь на всякие глупости.

Поэтому ценно каждое мгновение, когда ты осознаешь, по-настоящему осознаешь, что смертен. Каждое такое мгновение заставляет ценить другие мгновения, заурядные и разные. Сколько бы их не было. Сейчас, кстати, модно стало жить моментами. Даже в рекламу просочилось это. Купи в моменте, подари в моменте. Люби в моменте. Въеби прохожему в моменте, а в следующем моменте поцелуй его в губы, обними и извинись. Живи в моменте. Будь настоящим. Будь самим собой. Но не забывай: чтобы быть самим собой, себя нужно для начала познать. А сделать это не так уж и просто в суете дней и чаде выгребных ям, над которыми кружатся в зловонии мухи, занятые не менее важным с их точки зрения делом, чем твои размышления о себе любимом и что после тебя останется.

— Мой генерал, а постскриптум?

— Сегодня без него. И так все понятно.

— Но опыт подсказывает мне, что очень скоро мне придется развернуть на полном скаку коня и мчатся за вашим постскриптумом, не могли бы вы написать его сразу?

— Сказал же, без постскриптума, еб твою мать! — грозно высунувшись из сортира. — Не видишь ты, я уже засел! За постскриптум! Блядь!

— Уже лечу, мой генерал!

«Кладбище мотыльков», пародия, (двп, акрил, лак,30×40). Худ. Вячеслав Белов.