Третий Полюс

«There is a house in New Orleans,

They call the Rising Sun...»

 

2029 год был полон перемен. Правительство приняло решение объединить детскую исправительную систему с системой общего образования. Средние школы и дисциплинарные интернаты были упразднены повсеместно. На их место за бетонные заборы с колючей проволокой под неусыпный контроль вертухаев тяжелой кирзовой поступью встали строгорежимные Точки Передержек. Детей, как раньше животных, родители сдавали на передержку с возможностью посещения один раз в месяц. Вызов родителей в такие учреждения был событием из ряда вон выходящим и крайне редким. Многие взрослые восприняли реформу как избавление и бросили чад на произвол псевдопедагогической тирании.

Одуревшие от свободы мамашки и папаши пустились во все тяжкие. В их жизнь снова вернулся необузданный секс, алкоголь, наркотики, шумные компании, стильное музло и позабытый дух авантюризма. Упадок нравственности заботил лишь то ограниченное в свободе меньшинство, которому пришлось так рано осознать непостижимую и неестественную реальность — детство закончилось.

 

Точка Передержки №47, или, если коротко, ТП47, которую брошенные туда детки нарекли Третьим Полюсом, располагалась на отшибе рабочего квартала и славилась строгостью нравов тамошней администрации. Это учреждение раболепно демонстрировало патриотическое всесогласие и одним из первых ввело на практике программу цифрового дознания.

 

Электронный дознаватель

 

Перед Артёмом сидел забавный робот. Железный квадратный ящик, заделанный под полицейского. Под каждым погоном был динамик, вместо глаз — зелёные лампочки, во рту был спрятан объектив видеокамеры. И ещё кто-то догадался надеть на это чучело каску с красной звездой. Вся неодушевлённость, железная непробиваемость и грозная неподвижность металлического лейтенанта должна была олицетворять беспощадную беспристрастность, а наличие процессора в недрах ящика — интеллект и логику. Образец был экспериментальный и планировался под внедрение на все Точки Передержки.

Артём артистично развел руки и посмотрел по сторонам, прекрасно понимая, что за ним наблюдают:

— Нет, вы серьёзно? Железный мент? Нужно будет рассказать ребятам, что скоро мусора начнут ржаветь. Предвижу слоган: Уголовный розыск погубила коррозия! Ржавые гаишники требуют солидол и ежегодное техобслуживание!

Мальчишка хрустнул суставами пальцев, сплюнул сквозь передние зубы и ехидно вступил в диалог с машиной:

— Вечер в хату, начальник.

В полицейском что-то щёлкнуло. Глаза вспыхнули. Каска задребезжала. Из динамиков гнусаво прозвучало:

— Крепкая будешь? Я свежий кулёк собрал, скоро вывезут. Ну, погоди. Что? Вырвался негодяй? Где чифир, чепушило?

Услышанное привело мальчишку в восторг:

— Хуясе информация! Что, ребята, ошибка ввода данных? Вы уверены, что такая форма допроса одобрена женевской конвенцией?

Где-то за стеной задвигались стулья, кто-то застучал по клавиатуре. Дознаватель погас, затем мощно загудел, пискнул, и на мониторе в виде нагрудного кармана загорелась надпись: ГОТОВ К РАБОТЕ.

Артём понимающе улыбнулся:

— Что, долбоящер, перегрузился?

— Посерьёзней, брат. Глухарь тогда рысцой припустит, а твой Кикаревич-Маховой своего сосёт.

Пацан захлопал в ладоши:

— Помогла перезагрузка! Зашибись! Кикаревич-Маховой своего сосет! Лейтенант, колись, тебя в Сколково собирали?

— Нет. По Москве скоро рейды пустят. Но можешь с окружным писарем парой слов перекинуться. Маляву кинешь?

— Командир, мне тринадцать, я малолетка. Не уверен, что мне уже можно с окружным писарем базлать.

— Поэтому ты лучше у меня вначале спроси. Как тебе моя вышка синяя? Кто входит в вашу ячейку?

Услышав про ячейку, Артём и ухом не повёл, но для себя отметил, что следует быть осторожнее:

— Всё, расколол ты меня, начальник. Пиши чистуху. Партийную ячейку возглавляет Кикаревич-Маховой. За разведданные отвечает Бонч-Бруевич, на шухере — Мамин-Сибиряк. У наших соратников фамилии обязательно через дефис должны писаться. Мария Кюри-Склодовская — полевая медсестра.

— Драка? Вот это? Или наоборот? А? Не отвлекайся… Вот так… А-а- а-а!! Рамсы попутал! Технический перерыв! Системный сбой!

Мальчишка засмеялся:

— Что, фраерок, сдулся? Электронная полиция пасует перед малолетним хулиганством! Цитадель правопорядка рухнула под натиском фени!

Из робота посыпались искры. Каска подлетела к потолку, лампочки-глаза полопались, монитор расплавился, из всех щелей повалил едкий жёлтый дым. В комнату вбежали воспитатели и охрана. Артём одел каску и, приняв боевую стойку, крикнул:

— Всем ша! Сволочи! Живым не дамся!

 

Педсовет

 

Возглавлявшая педагогический совет Директор ТП47 Вера Андреевна Кума отбивала пальцами ритм австрийского военного марша по дубовой столешнице и со снисходительной улыбкой смотрела на чету Васильковых, которых срочным порядком отозвали с Казантипа. Сидящие полукругом педагоги заискивающе смотрели на директрису.

Предчувствуя нелегкий разговор, мама Артёма пролепетала:

— Неужели что-то серьёзное, Вера Андреевна? Мы так волнуемся. С сыном всё в порядке?

Кума многозначительно вздохнула:

— Седьмой «Б» вообще проблемный класс. Непростые дети. Гниды редкие. Недавно спросила у Антона Новикова, почему он не хочет быть космонавтом, так он мне ответил, что ему и на земле проблем хватает. Пока, конечно, волноваться повода нет. Ваш говнюк даже делает успехи. Подтянул географию. Но данные от стукачей внушают опасение. Нам кажется, что зреет бунт. И именно Артемий возглавляет радикалов.

Отец мальчика облегчённо выдохнул:

— Слава Богу, политика. Мы уж испугались. Я так понимаю, его повысили до говнюка. В прошлый наш визит он был засранцем.

— Выродком, голубчик. — Вежливо поправила его директриса. — Выродком. Засранец для Артёма пока что недосягаемая высота. Хотите спирта?

Мама Артёма засмущалась:

— Нет, спасибо. Я на экстази, муж под ЛСД. К тому же мы оба за рулём.

Вера Андреевна понимающе кивнула:

— Понимаю. Старая школа. Кайф не мешают. А я, с вашего позволения, наебну…

— Конечно-конечно, не стесняйтесь.

Папа мальчика вежливо поднял руку:

— Позвольте вопрос. При в ходе в главный корпус мы видели девочку, висящую на проводах и мальчика, по горло зарытого в песочницу. Так надо? Или нас глюкануло?

Педагоги рассмеялись:

— Нет-нет, что вы! Это Юлька «Выше ноги от земли» и её брат Саид. Если ему в рот бросить монетку, он споет вам замечательный тирольский йодль.

Внезапно все встали, взялись за руки и, весело подпрыгивая, запели - Hodarolo, Iohodraleho, Holadaittijo, Drololo.

 

Встреча с родителями.

 

Артём нажал на звонок. Дверь открыл отец. Из квартиры сильно пахло гашишем, жареной капустой и дешёвым трубочным табаком.

— О, сын! Чё? Как сам? Надолго домой?

— Здравствуй, отец. Где мама?

— Я её в ванной запер. Она утром две «марки» приняла, с ней сейчас особенно не поговоришь. А зачем она тебе?

— Последний раз я видел маму осенью 2027го. Я тогда в самоволку соскочил.

— Как же, помню, тебя два дня ловили. Весь в меня, сорванец, весь в папу.

— В тебя? Серьёзно? Тебя дед тоже на передержку сдавал, а сам с бабулей, вооружившись плакатом с пацификом возле здания райкома комсомола, требовал прекратить войну в Анголе?

— Блин, Артём, только не начинай. Тогда другое время было, и не я это всё придумал. Сейчас совсем другое государство, всё другое. Ты лучше скажи, что там у тебя в школе случилось? Ваша директриса такого наплела. Говорит, что ты там чуть ли не Че Гевара местный. Подпольная ячейка, заговор, радикальная оппозиция, манифест. Во что вы там играете?

Артём раздосадовано покачал головой:

— Играем? Школа? Школа, папа, это учебное заведение для получения общего образования. В такой учился ты, мама, дед, прадед. А наше поколение тянет срок в Точках Передержки. И их скупое определение гласит, что передержка — это режимное заведение тоталитарного контроля (лагерь, общежитие, барак, обособленная зона) для временного содержания детей предподросткового и подросткового возраста, где они находятся до совершеннолетия под присмотром групповых кураторов-наставников. Садистов и лизоблюдов. Разница понятна? А та сучья особь, которую ты называешь директрисой, мечтает увидеть портрет Гитлера на развороте журнала «Time». Это не игра, папа, а борьба за детство. За выживание нас, детей, как вида. И это на моей руке выжжен штрих-код подросткового учёта, а не на твоей.

— Ну, мне кажется, ты сгущаешь краски, Тёмка. Относись к этому, как к поездке в пионерский лагерь со сверстниками. Объединённые одной идеей, вы — строители светлого будущего, счастливые кирпичики государственного фундамента, неугомонные стрижи…

— Пап, ты под каким кайфом? Плотно дунул марокканского дерьма? Какие кирпичики, стрижи и пионеры? Ты себя слышишь? Вы те паразитирующие приспособленцы, кто уже не способен бросить вызов системе. Государство держит вас на строгом поводке низменных удовольствий. Вы деградируете ежесекундно. Открой ванную, я хочу увидеть мать.

Мама Артёма лежала в пустой ванной с засохшими следами рвоты, закинув ноги на полку с шампунями. Лицо её было белым. Посиневшие губы безостановочно что-то шептали. Глаза с расширенными зрачками смотрели в одну точку. Кисти рук нервно подёргивались.

Парнишка посмотрел на мать и сказал, обращаясь к отцу:

— Вот такое будущее ты предлагаешь мне строить счастливым стрижом? За это я должен бороться? Вас погрузили в бессознательную эйфорию фантомного счастья. Вы овощи, которые играют в альтернативную реальность. Ваша воля подавлена опиатами и алкоголем. А наша игра более чем реальна. Вот только игрой её назвать трудно. Это жестокая необходимость отстаивать право быть человеком. Мы единственные, кто ещё способен сопротивляться. Кто находится в трезвом уме. Чья воля не сломлена. Поэтому мы — угроза. Угроза всей системе в целом. Борьба начинается с малого. И мы сделаем всё, что сможем. На вас надежды больше нет. Когда мать придёт в себя, скажи ей, что я заходил. Я буду помнить её такой, какой она была в моем потерянном детстве. Прощай.

 

Двадцать первого августа 2030 года подпольные ячейки восемнадцати Точек подняли восстание, которое положило начало величайшему противостоянию детей и нового государственного строя.

No pasaran!

 

«Oh, mother, tell your children,

Not to do what I have done.

Spend your lives in sin and misery,

In the House of the Rising Sun»