Хаус Зеро. Глава IX

Офис

Распрощавшись с капитаном, Макдональд собрал свою команду в комнате для брифингов.
«Итак, ребята», сказал он. «Плохая новость — никто не уйдет домой, пока мы не принесем Олсену что-то похожее на зацепку. Хорошая новость — объём оплаты сверхурочных в этом деле не ограничен».
«То есть, в принципе, плохих новостей нет. Думаю, я смогу это пережить, лейтенант», усмехнулся Хикс.
«Заткнись, умник. Сейчас начнется то, что тебе вряд ли понравится», проворчал Макдональд и начал раздавать приказы. Хикс, Тао, Геррера и Уайт были назначены в группу наружного наблюдения, уполномоченную запрашивать помощь у любых подразделений, которые им требовались для ведения тайной круглосуточной слежки. Амато, Флойду, Моррису, Дженсену и Дэвис было поручено проверять биографию, работать со стукачами и базами данных. Некоторые восприняли новость спокойно, другие переглянулись и закатили глаза. Детектив Анджела Дэвис, умный и опытный следователь, которая, как и Макдональд, в начале карьеры занималась борьбой с наркотиками, подошла к нему.
«Да ладно, лейтенант, это же чушь собачья», — тихо сказала она.
«Анджела, ты действительно думаешь, что я этого не знаю?» — пожал плечами Макдональд.
«Так какого черта? Долбаный Рэй Чарльз мог бы увидеть, что Бэнкс это явный тупик».
«А ты, что, думаешь, мне просто нравится тратить мое время впустую? Приказ поступил с самого верха, о чём тут ещё говорить?»
«Значит, мы должны просто ловить собственный хвост?» — повысила голос Дэвис.
«Тебе за это платят», — холодно ответил Макдональд.
«Я не подписывалась на это политическое дерьмо».
«Нет, вы подписались выполнять приказы, и это именно то, что вы будете делать, детектив! Работайте!»
Дэвис бросила на него сердитый взгляд и отошла, но ничего не сказал.
«А вы на чего глазеете?» — рявкнул Макдональд на остальных своих людей. «Вам что, работы не хватает?»
Несмотря на то, что Макдональд искренне любил свою команду, на этот раз он был кратким и деловитым, как он часто делал, когда пытался отложить неприятную часть разговора. Он отпустил остальных коллег и приказал Клиффорду задержаться. Когда детективы вышли из комнаты, Макдональд посмотрел на своего подчиненного. Его лицо оставалось бесстрастным, но за холодной и профессиональной внешностью бушевала буря эмоций, готовая вот-вот достичь своего пика и вырваться наружу. Тупая боль, вызванная предательством Клиффорда, смешанная с гневом, образовала кипящий котел желчи, готовый в любой миг переполниться. И все же за этим скрывалось что-то странное и незнакомое. Макдональд почувствовал какую-то странную тревогу, причину которой не мог толком определить, отдаленный и иллюзорный страх, ускользавший от его понимания. Он не мог сказать почему, но на секунду он был абсолютно уверен, что должен немедленно остановиться. Вместо того чтобы порвать жопу Клиффорда на британский флаг, Макдональд почувствовал необъяснимое желание убраться как можно дальше от всего этого дела. Разумный и логичный выбор — взять Клиффорда за глотку и заставить парня заплатить за свое предательство — почему-то казался абсолютно неправильным. Почему бы не забыть об этом и не избавить себя от множества бед, потому что... что-то было не так во всей этой ситуации, кричала какая-то часть его сознания, пытаясь предупредить его о неминуемой опасности.
Эта мысль промелькнула у него в голове за секунду, но Клиффорд очень хорошо умел считывать реакции людей, поэтому заметил колебания Макдональда.
«Все в порядке, босс?» — приветливо улыбнулся Клиффорд. «Как прошла встреча с капитаном?»
«О, да ты у нас остряк, Дэн! Не волнуйся, я позабочусь о том, чтобы твое чувство юмора нашло достойное применение».
«Что вы...»
«Всему свое время, сынок», — перебил его Макдональд. «А пока давай проясним ситуацию между нами».
«Что вы имеете в виду, сэр?»
Макдональд посмотрел прямо на него и почувствовал огромное облегчение, наконец-то дав выход сдерживаемому гневу и разочарованию. Его каменное лицо превратилось в маску ярости.
«Не прикидывайся дурачком, у тебя это не очень хорошо получается!» — взревел он. «Я взял тебя в свою команду, дал тебе шанс добиться успеха, а ты в качестве благодарности пытаешься ударить меня в спину?»
«Лейтенант, я не знаю, откуда вы это взяли...»
«Прекрати свои гребаные игры, Дэн!»- перебил его Макдональд. «Я знаю, ты хотел выделиться в глазах Олсена, но даже не думай, что сможешь сделать это, подставив меня.»
«Сэр, все, что я когда-либо пытался сделать, это предложить ему несколько вариантов, чтобы он...»
«Я предлагаю ему варианты, Дэн. Не ты. Ты работаешь на меня, понятно?»
«Сэр, если вы просто выслушаете меня...»
«Это подразделение, Дэн. Я знаю, что многим из вас, молодых парней, уже на все наплевать, но мы — команда. И у нас, блядь, не принято бить ножом в спину своих товарищей по команде, чтобы вырваться вперед. И точка. И разумеется, никто даже не думает подставлять меня. Если хочешь работать как крыса, прекрасно, в отделе внутренних расследований всегда есть много возможностей для трудоустройства».
«Вы что, хотите выкинуть меня из убойного отдела?» — возмущенно спросил Клиффорд.
«Я говорю, что ты получил последнее и единственное предупреждение. Еще одна подобная выходка, и, клянусь, ты вообще вылетишь из полиции, даже если это будет последнее, что я сделаю в своей жизни».
Клиффорд хотел возразить, но придержал язык. Макдональд был прав, последний ход Клиффорда был непродуманным и получился неуклюжим. Время для любой политической игры было крайне неудачным. Ему нужно будет вернуть расположение старика, по крайней мере, на какое-то время, чтобы потом не совершать ошибок. Итак, нужно было навести мосты со старым козлом. Макдональд сидел очень тихо, внимательно изучая его.
«Лейтенант, могу я, наконец, высказаться в свою защиту?» — осторожно начал Клиффорд.
«Хм,» буркнул Макдональд.
«Мне жаль, что вы так на всё это смотрите», — продолжил Клиффорд. «Но у вас и правда сложилось неверное впечатление. Конечно, я поговорил с капитаном, но только для того, чтобы помочь нам всем. Он хотел услышать свежие идеи о том, как справиться с политическим давлением, и я вызвался помочь и поделиться ими».
«Ага, а ещё ты невзначай посоветовал ему убедить нашего свидетеля дать ложные показания?»
«Мне не нравятся ваши намёки», — сказал Клиффорд, нервно переминаясь с ноги на ногу.
«Дэн», — устало сказал Макдональд. «Я знаю, что, наверное, выгляжу моложаво, но я не вчера родился. Твой план был крайне простым. Дать капитану повод подставить этого Бэнкса, видит Бог, капитан просто умолял об этом, чтобы стряхнуть политиков со своей спины, а потом крупное политическое дело пойдет насмарку, ему понадобится козел отпущения, и я буду первым в очереди. А — ты мой очевидный преемник. Стать лейтенантом убойного отдела еще до того, как тебе исполнился тридцать один год — неплохо, неплохо, сынок».
«Послушайте, это бред, все, что я хотел...»
«Кого ты пытаешься развести, сынок? Тебе очень повезло, что сейчас ты мне нужен. Я готов забыть всю эту чушь, если ты окажешься полезным. Мне нужно найти кое-какую информацию, и, несмотря на то, что ты скользкий маленький ублюдок, ты все равно лучший детектив, который у меня есть, так что придётся тебе поднапрячься. А сейчас мы едем перекусить в “Чарли”. Ты угощаешь».
«Ладно, как скажете, но если вы...»
«Хорошо, тогда встретимся внизу, мне нужно в сортир», — прервал его Макдональд и быстро вышел из комнаты. К счастью, туалет напротив был пуст. Макдональд был достаточно старомоден, поэтому не мог позволить себе ударить в грязь лицом перед подчиненным, но когда у него появилась возможность побыть наедине, он смог наконец отпустить вожжи. 
Поразившее его ощущение было новым и пугающим. Ни с того ни с сего мир вокруг него, казалось, потерял все ориентиры. Его тело было почти парализовано внезапным шоком, он даже не мог нормально дышать, его сердце билось так быстро, что, казалось, вот-вот взорвется. Для этого не было никакой очевидной причины, никакого внезапного происшествия, никакой глубокой эмоциональной травмы, которая могла бы его потрясти. Тем не менее, мир больше не казался простым и понятным, и он чувствовал, что немыслимые ужасы поджидают его прямо за углом. Мир, который он знал, разумный, надежный, предсказуемый, исчез, а за ним последовал ужас, заполнив пустоту. Макдональд падал вниз, какая-то неведомая сила затягивала его в темную бездну, он чувствовал, что вокруг него есть что-то еще, но ничего не видел, кроме коротких вспышек света в полной темноте. Он хотел закричать, но не мог. Сила, которая продолжала притягивать его, с каждой секундой сжимала его все сильнее, так что через минуту он почувствовал, что задыхается. 
Затем, на краткий миг, он увидел странный и ужасный мир. Не было ни неба, ни солнца, только бесконечный зеленоватый пульсирующий туман, покрывающий влажную, похожую на болото землю. Он увидел себя идущим сквозь туман по колено в грязи и зовущим кого-то. Ответа не последовало; мир вокруг него был мертв и пуст. Бесконечный туман, казалось, поглотил его голос, так что эха не было слышно. Он чувствовал себя пойманным в ловушку, одиноким и беспомощным, он знал, что у него едва хватает сил сделать следующий шаг, но продолжал двигаться, потому что знал, если он остановится, болото, которое уже пыталось засосать его ноги, наверняка поглотит его целиком. Ты никуда не убежишь от этого кошмара, шептал ему какой-то подсознательный голос, и с каждой секундой волна абсолютного отчаяния все нарастала, лишая его силы воли. Страх быстро заполнял его, поглощая последние мысли.
Но не сам мир был источником сводящего с ума страха. Что-то было под бесконечно меняющейся землей, что-то живое, вечно голодное и злое. Это был легион разъяренных демонов, готовых разорвать его на части, чтобы жалкие секунды, которые ему оставались, превратились в вечную агонию. Каким-то образом он знал, что они искали его всю его жизнь, а теперь они учуяли запах и приближались. Они выли и рычали, и хотя они не использовали ни один человеческий язык, Макдональд точно знал, о чем они говорят. Орда монстров сулила ему боль и страдания в таких масштабах, которые он и представить себе не мог, и от них не было ни малейшего шанса спастись. Его тело и разум были готовы сдаться, когда перед ним вспыхнула крошечная искра надежды. Он не мог определить, что это было, но почувствовал толчок в нужном направлении и инстинктивно последовал за ним.

Чувство, воплощавшее его надежду, было подобно ветру, наполняющему его паруса, дающему ему цель и направление. Дыши... просто дыши.... эта мысль заполнила его сжимающийся разум и заглушила большинство видений, заставив его забыть обо всем, оставив после себя лишь смутное беспокойство.
Макдональд застонал, схватился за край раковины с такой силой, что у него побелели костяшки пальцев, и, наконец, смог выдохнуть. Все началось с одного неглубокого вдоха. Вот и все, подумал он, вдохни раз, вдохни два, просто расслабься, ни о чем не думай, просто дыши. Постепенно ужасающее чувство исчезло, и Макдональд почувствовал себя достаточно хорошо, чтобы оторваться от раковины и выругаться себе под нос. Через несколько секунд он почувствовал, что у него достаточно сил, чтобы попытаться открыть кран и умыться холодной водой. Это помогло.
«Что, черт возьми, происходит?»- пробормотал он. «За почти тридцать лет службы ничего подобного ни разу не было». Интенсивность ощущений была неописуемой. Что бы это ни было, это чуть не вывело меня из себя, думал он, черт, даже долбаное ограбление той алмазной биржи не было таким... Ну и черт с ним, подумал он. Всё закончилось, и если и есть что-то, чего я не могу себе сейчас позволить, так это проявить слабость по отношению к Клиффорду. Чтобы иметь хоть какой-то шанс заставить пацана работать на тебя, нужно быть твердым и не отступать ни на шаг. Надавить на мелкого ублюдка как следует и заставить его заплатить. Эта мысль была успокаивающей, знакомой и умиротворяющей, его дыхание замедлилось, и он почувствовал, что пульс приходит в норму. Макдональд выдохнул.
По какой-то причине только что пережитое заставило его вспомнить разговор, который состоялся у него с отцом много лет назад. Тогда Макдональд буквально шокировал своего отца, когда объявил, что не будет посещать полный курс в колледже, а вместо этого будет посещать вечерние занятия, чтобы получить диплом, но при этом одновременно поступит в полицейскую академию. Патрик Макдональд, выдающийся профессор философии в Беркли, был в ярости. К черту деньги, к черту престиж и статус, говорил он, он был бы рад за своего сына, если бы тот выбрал профессию ипотечного брокера, автомеханика или страхового агента, но он не мог понять одной вещи: почему его сын решил каждый день рисковать своей жизнью, если он в этом не было необходимости.
«В том-то и дело, папа!» — вспомнил Макдональд свои слова. «Кто-то должен реально делать что-то хорошее, а не просто говорить об этом. Если никто не пытается навести какой-то порядок, в чем смысл твоих социальных теорий?»
Это был первый раз, когда они серьезно поссорились. Его отец повысил голос, ругался, называл его молодым дураком, привел полдюжины веских причин держаться подальше от правоохранительных органов, но Макдональд продолжал думать, что это всего лишь часть дымовой завесы. Он почувствовал страх, скрывающийся за этой агрессией, и не только страх смерти, но и, каким-то образом, гораздо более уродливый и заразительный страх неудачи. Ссора ни к чему их не привела, поэтому Макдональд ушел в тот вечер, злой и даже не попрощавшись. Он не удосужился позвонить своему отцу в течение нескольких дней, пока с ним не связался адвокат его отца, только чтобы сообщить, что его отец умер от сердечного приступа. Из того, что удалось установить его душеприказчику, следовало, что Патрик Макдональд провёл ряд очень рискованных инвестиций на европейских финансовых рынках, и недавняя атака хедж-фондов на британскую валюту сделала его банкротом. Он упал замертво, узнав новости от своего брокера. Вместо того чтобы обеспечить Патрику безбедную жизнь, инвестиционный портфель теперь задолжал банку почти полмиллиона долларов. Адвокат рекомендовал Макдональду отказаться от наследства. Так что, вместо личной преференции служба в полиции стала необходимостью, способом заработать на хлеб с маслом. Макдональда это не беспокоило. Он всегда был самостоятельным человеком и намеревался доказать, что его отец был неправ...
И теперь, думал он, после почти тридцати лет, когда я с трудом сдерживал натиск и разгребал бесконечное дерьмо, все, что у меня есть — это поколение маленьких подлецов, готовых переступить через меня, а также несколько сводящих с ума навязчивых видений. Может быть, этот мир невозможно спасти, и мой отец, в конце концов, был прав. 
Он покачал головой, снова умылся, заправил рубашку и вышел из ванной, направляясь к лифтам. Пора возвращаться к работе... И все же, как бы хорошо он ни лгал себе, пережитое оставило неизгладимый след. Что-то, скрывающееся под множеством слоев силы воли, самообладания и профессиональной гордости, было потревожено. Макдональду казалось, что весь этот ужасающий опыт затронул какую-то его часть, которой не хватало, и эхо мистических слов, произнесенных в пустоту, продолжало отдаваться внутри него, причиняя тупую боль, настолько слабую, что ее было почти невозможно уловить. В лифте он проверил свой пульс. Его сердце билось ровно, но каждый удар сердца казался... каким-то неполным. Не думай об этом, сказал он себе под нос, просто сосредоточься на работе, и это пройдет. 
Клиффорд ждал его в гараже, жуя жвачку и рассеянно постукивая пальцами по рулю.
«С вами все в порядке, лейтенант?» — спросил Клиффорд, когда Макдональд сел на пассажирское сиденье. «Вы выглядите немного бледным».
«Не лезь не в свое дело и крути баранку», — ответил Макдональд. «Я хочу поесть сегодня, а не в этом месяце».
«Не вопрос,» — пожал плечами Клиффорд.