"Щелкунчик" для бедных

- Валюша, пандочка моя, синеокая, ну почему в наших апартаментах, пахнет так, словно вонючий бомж, съел вонючего бомжа и блеванул им от души?

**

Прямо за МКАДом, в сотне метрах от ТЦ “Шелковый Путь”, на опушке огрызка леса, стоял “за́мок”. Он был построен из отвергаемых миром неона и миллионеров с “патриков” материалов - пустых ящиков, пленки, бутылок, гавна и палок. Все это было скреплено бечевками, проволокой и собачьим дерьмом. Тем не менее внутри были телевизор, электричество, подброшенное от фонарного столба, немного тепла и уюта. Владелец хором, бомж со стажем, Гера-кореец, только что вернулся с неудачной охоты и завел светскую беседу со своей женщиной, делившей с ним ложе и стекломой.

Валентину, даму с синими кругами вокруг грустных глаз, звездившую когда-то в шоу “Окна”, Герман отбил летом у стаи бродячих собак. Валя, заснула у мусорного контейнера, приняв на свою помятую жизнью грудь упаковку прокисшего пива. Она лежала в красивой луже мочи, источая аромат сдохшего у берегов Исландии кита и спала громко и крепко, словно принцесса, проткнутая веретеном злой феи. Несколько псов сидели вокруг спящей, громко споря. Старый кобель настаивал на том, чтобы оформить барышне педикюр до колен и разнообразить свое питание свежим мясом. Молодые же псы справедливо утверждали, что свежесть тут ночевала разве что при рождении, поэтому лучше эту безволосую обезьяну поиметь, “а чего, люди вон пользуют зверушек безнаказанно, почему бы и нам не попробовать”. В итоге решили, что те, кто постарше начнут есть, а те, кто помоложе - трахать. 

Тут в стаю собак-извращенцев и ворвался Герман, рыча словно молодой Акелла, втаптывающий шакалов в грязь джунглей. Двух собак он задушил руками, одну - перегаром, еще одну сломал об колено. Остальные разбежались.  

Гера поднял, спасенную от поругания даму на руки и понес к своему замку, где, на ковре из крысиных шкур, и произошло слияние душ и тел. За бокалом “синегубовки” и филе из собачатины Валентина рассказала о том, как к такой жизни ее привела водко-любовь и блядство-страдания, а Гера поделился своей драмой в которой нашлось место измене, коварству жены и проклятию тещи из-за которых он оказался на обочине и дороги, и жизни. Так они стали жить-поживать да собак убивать, мстить, значит, за едва не случившееся бесчестие. Ну и для пропитания. 

И дожили до первого совместного Нового Года…

**

Елку нарядили на улице. Банки из-под “Балтики” развешанные на ветвях и крысы водящие хоровод, создавали праздничное настроение балета Чайковского: 

- Лапусик, - проворковала прокуренной горлицей, Валя, - это пахнет наша любовь и голуби. Я словила парочку и запекла на углях страсти. А ты не принёс ни одной собачки?

Гера грустно помотал головой. Собачки давно поняли, что здесь царит собачий геноцид и перебрались ближе к Бирюлевскому мясокомбинату, где жизнь была безопаснее и сытнее. 

Так что праздничный стол не ломился от блюд и яств. Голуби были быстро съедены. Настойка незамерзайки на банановой кожуре - выпита. Самокрутка размера ХХХL, свернутая из ведра окурков, выкурена. В животах урчало. В задницах хлюпало. В головах шумело. Сквозь отключающееся сознание Гера слушал как Президент рассказывал о семейных ценностях и грозил карами всем гомосекам - настоящим и притворяющимся. Из забытья его вывел пинок в бок:

- Там кто-то есть, - испуганно пробормотала Валя, указывая пальцем в сторону выхода.

За дверью, слепленной из куска прозрачного пластика, сверкали огни, слышался скрежет и неразборчивые слова. Осторожно, чтобы не отхватить внезапных люлей, Герман с Валентиной выглянули наружу. В сугроб у елки уперся железный пёс и, кряхтя, пытался выбраться. Крысы, до конца не определившись - запинать пришельца до смерти или смыться пока им самим не перепало, расселись в сторонке, наблюдая.

- Всё, белка! - выдохнула Валя.

- Гуманоид! - выдал свою версию Гера.

- Долбени! - сказал пёс.

Крысы, как самые умные в этой компании, промолчали.

Гера подобрал кусок трубы и, перекрестившись, приблизился к псу на расстояние удара. 

- Даже не думай, гавнюк, - проскрипело существо, - я тебе орехи откушу. 

- Это Щелкунчик, - уверенно заявила Валентина, - я тебе как актриса говорю. Ща по либретто крысиный король танцевать начнет.

- Ща сама у меня “барыню” спляшешь, идиотина, - буркнул “щелкунчик”, - помогите мне!

- Не подходи к нему близко, Герочка, - заорала Валя, - вдруг от него радиация и у тебя стоять не будет!

Гера остановился.

- Да в вашей будке из стоячего только носки. Вытаскивайте уже меня отсюда, а я вам желание исполню.

- Три!

- Триста, епт!

- Да он издевается, что ты с ним переговоры ведешь, котик! Втащи этому демону и пойдем к телевизору греться.

Гера и втащил. Потом ещё. Потом Валя рубанула пришельца топором. А потом из него вывалились бутылка рома, шоколад, банки с икрой и апельсины. Робот “Яндекс доставки”, сверкнув на прощанье молнией, крикнул “Суки, я не демон, я везу еду!” и, забившись в конвульсиях, издох. 

Новый Год для Геры и Валентины расцвёл яркими красками, а где-то сбивались в стаи роботы-доставщики, готовя восстание машин.