Эпическое возвращение «фрагментарных» разборов

Обложка к нетленке

Нет никакой нужды писать. Берешься то за одно, то за другое, и бросаешь. Идеи, понадкусанные, возвращаются на полку, откуда были взяты. Нужно как можно меньше сотрясать воздух, бестолковщины и суеты и так хватает. Тем не менее, одну свою старую рубрику я все-таки восстановлю, смысл ее в том, что мне незачем читать целиком книгу-новинку, но я могу поковырять ее «бесплатный» фрагмент.

***

Итак. Автор: Софья Асташова. Название: «Любовь моя Ана». Издательство: Эксмо, 2025. Перепечатываем кусочек текста ручками и начинаем. Эпиграфы я обойду стороной, их тут сразу два. А вот пролог небольшой и подходящий:

«Я была создана для того, чтобы стать худой. Голод был моим предназначением с самого детства. Даже когда в возрасте трех лет, лежа на турецком ковре с бахромой, я слизывала с пергаментной бумаги, как кошечка, подтаявшее сливочное масло, знала, что спустя какое-то количество лет лишу себя еды, чтобы быть худой. Анорексичкой. Ей я и была.

Анорексичка — это слово смаковала я на языке, как самое сладкое лакомство. Ничто по вкусу не сравнится с этим словом. Анорексичка — это оргазм. Лучше, чем оргазм. Лучше, чем все оргазмы мира. Я улыбалась, представляя, как на моей могиле полужирным шрифтом с засечками напишут: «Она заболела анорексией до того, как это стало мейнстримом». Я хохотала, когда придумала себе эпитафию:

Легкая, как птичка,

Она была анорексичкой».

На этом все. Теперь пофразно и построчно. «Я была создана для того, чтобы стать худой». Видимо, бог этой анорексички дурак, потому что не мог сразу создать ее худой. «Голод был моим предназначением с самого детства». И как же это выражалось? Может, мама, с прищуром глядя на свою доченьку, изрекала задумчиво: «Знаешь, доча, я чувствую, твое предназначение, это голод. Да, определенно это так»? «Даже когда в возрасте трех лет, лежа на турецком ковре с бахромой, я слизывала с пергаментной бумаги…» С туфли падишаха моего сердца, хочется сказать, если бы не возраст девочки. Но автор и сам слишком сексуальные мотивы использует по отношению к трехлетней: «…я слизывала с пергаментной бумаги, как кошечка, подтаявшее сливочное масло…» «Слизывала, как кошечка». Я думаю, соответствующим органам надо проверить это произведение на скрытую педофилию. «…знала, что спустя какое-то количество лет лишу себя еды, чтобы быть худой». Я представляю эту сцену, во сне ей, трехлетней, является какой-то оракул и говорит: «Девочка, очень скоро, не пройдет и два десятка лет, а ты лишишь себя еды, будь к этому готова, девочка!»  Лиши себя еды — звучит как лозунг или слоган. «Анорексичкой. Ей я и была». Для эпичности нужно так: «Анорексичка. Ей. Я. И была». «Анорексичка — это слово смаковала я на языке, как самое сладкое лакомство. Ничто по вкусу не сравнится с этим словом». К этому вернемся в конце. «Анорексичка — это оргазм. Лучше, чем оргазм. Лучше, чем все оргазмы мира». Есть такой роман: «Все утра мира». Софья идет дальше в своем обобщении. Только непонятно, чьи оргазмы? Ее? Или она и чужие посчитала? И как она тогда может говорить за других? Или она сама во всех точках, горячих, видимо, точках земного шара получала оргазм и может теперь с уверенностью подобное заявлять? Как всегда — одни вопросы без ответов. Кто-то назовет меня новым словом «душный», но тогда читайте всякую хуйню и не заморачивайтесь. «Не все ли равно, что кушать? Не все ли равно, чем срать?» — сказал классик. «Я улыбалась, представляя, как на моей могиле полужирным шрифтом с засечками напишут: «Она заболела анорексией до того, как это стало мейнстримом». Я хохотала, когда придумала себе эпитафию:

Легкая, как птичка,

Она была анорексичкой».

Сначала улыбалась, а потом разошлась и хохотала, ну здесь хотя бы все логично. А зачем полужирным шрифтом? И с засечками? Может, лучше пунктирной линией, чтобы символично было: мол, такая она была вся худая, ну, как пунктирная линия. А засечки? Это на камне засечки? Непонятно. А насчет эпитафии и рифмы к слову «анорексичка» мы заострим внимание и вернемся к вопросу: так ли вкусно это слово? Какие ассоциации оно вызывает?

Анорексичка — истеричка — шизофреничка — клубничка. Ага, последнее — вкусно. Табличка — методичка (слово года практически) — патриотичка... Нет, такого нет, а жаль. Можно еще приблизительные рифмы: символично. Анорексичка — это очень символично и клубнично. Или: Сонечка. Анорексичка Сонечка шла по Тверской и заламывала руки при виде мороженого на туфле прохожего. Это уже прям рэп:

«Она заболела анорексией до того,

как это стало мейнстримом.

Она блевала в супермаркетах и на стриме,

она жила в своей гребанной парадигме.

Она сосала, чтобы не есть, пуговицы.

Она жила, чтобы худеть и быть худой, как устрицы.

Анорексичка — это самое вкусное слово.

Анорексичка — это лучше оргазма любого.

Лучше кунни. Лучше солей.

Анорексичка — это то, что сделало ее сильней!»

На этой бравурной ноте мы и закончим. Решайте сами, читать ли вам Софью Асташову, после такого эпилога, а я свой выбор уже сделал. Блядь, звучит как-то пафосно. Как на радиопередаче. Ну ладно, пусть так.

«Мыльная драма». Художник: Вячеслав Белов