Последний должок

Иллюстрация Валентина Губарева

Вечером 31 декабря Авдотья Сергеевна надела своё лучшее платье, накрасила губы оранжевой помадой, повернула замок на входной двери до состояния "открыто", разложила диван в гостиной, постелив на него свежую простыню, включила гирлянду на искусственной елке и торжественно легла, скрестив руки на груди. Полежав так минуты две, Авдотья Сергеевна поняла, что не видит настенные часы, а умереть ей надо было строго после наступления Нового года. Так завещала цыганка, которая несколько лет назад подловила Авдотью Сергеевну на вокзале и сказала, что в ночь, когда Кролик сожрет Тигра, придёт та, которой нужно будет отдать свой последний должок. Авдотья Сергеевна сразу поняла, о ком шла речь, и наглядно представила эту самую «ту» с косой в руках и лицом бывшей начальницы.

Авдотье Сергеевне недавно исполнилось 75 лет. Подходил к концу год Тигра. Она, конечно, ещё готова была потоптать своими небольшими ножками эту землю и, кроме отрыжки, по вечерам её особо ничего не мучило, но человеком она была организованным и послушным. Сказали умирать, значит, надо следовать поставленной задаче.
Повернувшись ногами к часам, Авдотья Сергеевна поймала себя на мысли, что можно было бы ещё и телевизор включить - послушать речь президента. Но тут же подумала: а не всё ли равно, что пожелает президент, когда Новый и последующие года она проведёт в мире ином? А там и телевизоров-то нет. Хотя, какой-нибудь сериальчик она бы на том свете посмотрела. 

До Нового года оставался час. Авдотья Сергеевна лежала и смотрела в одну точку, ожидая прихода "начальницы". Взгляд Авдотьи Сергеевны соскользнул на ноги. Большой палец предательски торчал из дырки на капроновых колготках. Она представила, как утром соседи найдут её окоченевший труп, восхитятся напоследок красотой Авдотьи Сергеевны и тут - этот никчемный голый палец.

Авдотья Сергеевна встала со своего траурного ложа и пошла в прихожую. Там она вытащила свои лучшие бежевые лакированные туфли и надела их. Туфли жали. Но Авдотья Сергеевна успокоила себя тем, что мучиться придётся недолго.

Вновь растянувшись на диване, Авдотья Сергеевна посмотрела на часы. До Нового года оставалось сорок минут. Главное - ни о чем не думать. Но мысли сами лезли в голову. Точно ли она оставила открытой дверь? Вдруг соседи не смогут войти, и она начнёт разлагаться прямо на чистенькой простыне? Потом она вспомнила, что не отдала соседке снизу лук. Но тут её пронзила еще одна страшная мысль: она не вытащила бельё из стиральной машины. Авдотью Сергеевну буквально снесло с дивана. Достав из машинки постиранные трусы и плюшевого Карлсона, купленного внучке Верочке, Авдотья Сергеевна аккуратно развесила вещи на сушилке, а Карлсона унесла с собой в гостиную, посадив на батарею.

С чувством выполненного долга Авдотья Сергеевна вновь легла на диван. На душе наконец-то было спокойно. Она попыталась представить, как именно умрет в эту ночь. Падающий на голову потолок и потоп она отмела сразу. Это были не ее варианты. Она должна умереть красиво. Лучше всего - во сне. Зря, что ли, платье все утро гладила? На часах было 23.45. Авдотья Сергеевна задремала. В полудреме к ней зачем-то приперлась противная тетя Шура из Конотопа с кислыми мандаринами. А потом появился поэт Асеев, кумир школьных лет, и начал декламировать голосом Эдуарда Хиля:

Я твердо знаю: умереть не страшно!
Ну что ж — упал, замолк и охладел.
Была бы только жизнь твоя украшена
сиянием каких-то добрых дел.
Лишь доживи до этого спокойства
и стань доволен долей небольшой —
чтобы и ум, и плоть твоя, и кости
пришли навек в согласие с душой.

Авдотья Сергеевна вздрогнула и проснулась, машинально потрогав свои кости. Может, они уже пришли в согласие с душой? Но тут она увидела настенные часы, показывавшие 23.55, и Карлсона с дурацкой усмешкой. «Спокойствие, только спокойствие», - сказала сама себе Авдотья Сергеевна и провалилась в сон, забыв сложить руки на груди.

- Бабушка, с Новым годом!
- Где я? – очнулась Авдотья Сергеевна. - Все, да?

И тут она увидела пятилетнюю внучку Верочку с Карлсоном в руках. А рядом стояла дочь Юля.

- Вы тут что делаете? – с удивлением спросила Авдотья Сергеевна решив, что находится на том свете.

На часах было четыре утра. Юлю с Верочкой она не видела три года, с того момента, как они переехали жить в Австрию.

- Мы с самолета, сюрпризом, - ответила Юля. Ты чего в туфлях улеглась и дверь не закрыла?
- Я... - начала было отвечать Авдотья Сергеевна, но сразу запнулась.
- Помнишь, когда Верочка родилась, ты сказала, что твой последний должок – баловать внучку? Можешь начинать! Меня на полгода отправляют в командировку на Крайний Север.

И тут с Авдотьей Сергеевной случилась истерика. Она начала смеяться - да так звонко и громко, что сбежались соседи. Смеялась она очень долго, до коликов в животе, подумав в какой-то момент что умрёт, если не остановится. Но умирать уже было нельзя. «Должок» звал играть в снежки на улицу.