Февральские сны (серия Изначальный Поток) (4)

Муся

Гурзуф. 18 февраля

 

Возьми себя в руки. Возьми себя в руки. Себя. В руки.

Слова, смысла которых Муся не улавливала, чугунными шарами с грохотом перекатывались в голове. Муся тупо смотрела на разбитую в кровь коленку. Возьми. Себя. И где я себя возьму?

Над ней склонился Антон. Выражение лица испуганное и сочувственное. Губы беззвучно шевелятся. Муся зажмурилась и потрясла головой.

— Я вас так напугал? С вами все в порядке?

Ага. В порядке. Я на грядке. Откуда это? А, Доктор Хаус. Хаос... принц Хаоса. А это откуда? Конечно, Желязны. Все, допрыгалась.

Неожиданно в голове прояснилось, грохот чугунных шаров стих, звенела одна мысль — расскажи ему все.

— Сильно ушиблись? Может, врача?

Муся открыла глаза. А он вовсе не стар, лет сорок, сорок пять, просто ранняя седина. И взгляд спокойный. Ладно, вдох-выдох.

— Не беспокойтесь, все в порядке. Вернее, в полном беспорядке... и мы с вами незнакомы.

Антон облегченно улыбнулся.

— Тогда предлагаю это исправить. Не каждый день от меня убегают девушки, сломя голову. Вас как зовут?

 

Антон

Гурзуф. 18 февраля

 

У Антона кругом шла голова. Оказывается, чудеса на сегодня не закончились. Девушка... Муся в деталях пересказала его вчерашний кошмар.

Антон махнул рукой на страх показаться безумцем и поведал историю своего перемещения.

В ответ получил историю о том, как Муся была кошкой и приглашение заночевать в съемной квартире, «потому что вы нигде не остановились, а мне сейчас страшно оставаться одной, я вообще такая трусиха».

Страшно ей. Трусиха. А вываливать подобные вещи незнакомцу, и вдобавок зазывать его к себе — ей не страшно. Трусиха, ага. Антону самому было не по себе, приглашение он принял, и не только потому, что не хотелось отпускать от себя эту удивительную девушку, но и потому, что хотелось продолжения чудес, страстно, как в детстве, в новогоднюю ночь. Это удивляло и пугало одновременно.

 

Муся

Гурзуф. 18 февраля

 

Муся сама себе удивлялась. Мало того, что новый знакомый внимательно ее выслушал, но и выкатил такую ответочку... А приглашение? Ну кто ее за язык тянул? Добрая девочка, прямо мать Тереза. Муся прислушалась к себе. Странно, ни страха, ни сожаления она не испытывала. Очень странно. Зазывать незнакомого мужика к себе в первый же вечер... как-то это не в ее стиле.

Муся внимательно посмотрела на Антона и получила вербальное подтверждение, что «я все понимаю, ты не из амурных соображений меня пригласила». Не из амурных. Еще взгляд. Даже немного жаль. И тут же, сама себе — ты совсем с ума сошла. Но встречный аргумент уже наготове — и после всего, что случилось сегодня, ты мне это говоришь, что я сошла с ума? Муся привыкла разговаривать сама с собой. Жаль, Ша рядом нет, с ним тоже можно поговорить. Правда, чуть в отдалении периодически трется уличный кот, в темноте уже не разобрать, какого цвета. Но здесь, в Гурзуфе, просто какое-то кошачье царство, у них даже памятник коту есть. Ну что, давно стемнело, похолодало, пора и домой.

Муся всегда снимала эту квартиру. Небольшая, уютная, с террасой. Сейчас не сезон, соседей нет, а вид на бухту прекрасен в любую погоду. Да и в первый раз так просто эту квартиру без провожатого не найдешь, заплутаешь в узких тропинках-переулках.

— Ну что, пошли?

— Прихватим по дороге еще бутылочку?

 

Антон

Гурзуф. 18 февраля

 

Вид на бухту и вправду был хорош. А вот кровать, хоть и большая, всего одна. Какой дикий соблазн, Муся ему очень нравилась, но... странное ощущение, что это знакомство нельзя превращать в сексуальное приключение. Интуиция просто орала об опасности. Странно, что здесь может быть такого? Антон чувствовал, что нравится девушке, и если проявит некоторую нежную настойчивость, то... на этом этапе визг интуиции переходил в ультразвук. Странно. Но Антон привык доверять своей интуиции, иначе уже давно... доверять было бы просто некому. Взять хотя бы тот джип с наклейкой.

Поэтому сослался на усталость и избыток впечатлений, и сам, сам! сказал «ты не переживай, я тут прилягу с краешку, мешать не буду». Сам! Сказал, и мысленно покрутил пальцем у виска. Интуиция фыркнула и развела руками. А Антон, как ни странно, вырубился мгновенно.

 

Муся

Гурзуф. 18 февраля

 

Муся присела на край кровати. Надо же, как быстро он уснул. Даже немного обидно. Нет, Муся ничего такого не имела ввиду, но все-таки. Ну да ладно. Пожалуй, он прав. Хватит на сегодня приключений. Да и разбитая коленка болит. Муся с неохотой отвела взгляд от мужественного лица. А он по-своему даже красив. Все, спать, так спать. Муся аккуратно устроилась на другом конце кровати, на максимальном расстоянии, и свернулась клубочком.

 

хх

 

Муся и Антон гуляли по набережной, взявшись за руки. Солнце светило вовсю, море искрилось, любимый белый сарафан Муси, короткий, на бретельках, летал на ветру, приходилось придерживать подол свободной рукой. Антон прекрасно смотрелся в белом костюме и не сводил с Муси влюбленных глаз. Муся была счастлива.

Вдруг крупный рыжий кот появился прямо перед влюбленной парой.

— Ша? Что ты здесь делаешь?

— Ша в опасности, — сказал кот.

— Коты не разговаривают, — сказал Антон.

— Какие бретельки, февраль на дворе, — с ужасом подумала Муся и проснулась.

Распахнула глаза и встретила недоуменный взгляд Антона, в яркой вспышке молнии. Удар грома.

— Ты это видела? — спокойно спросил Антон.

— Молнию? — задохнулась Муся.

— Какую молнию. Белый костюм.

Муся медленно протянула руку к выключателю, включила ночник.

— В каком платье я была?

— В белом. На тонких лямочках. А у тебя классные ноги.

Муся выключила свет, надеясь скрыть румянец. Ну что она, в самом деле. Как девочка. Снова включила лампу.

— Это был твой сон, — сказал Антон.

— Почему это мой? — возмутилась Муся. — Может, это был наш, общий.

Антон расхохотался, Муся закрыла лицо руками.

— Ладно, — сказал Антон. — Я никогда не ношу белых костюмов. Даже во сне. А кто такой Ша?

— Мой... Маринин кот. Наш кот. По-французски ша — просто кот, это Марина его так назвала... ой.

— Вот тебе и ой. Эта зверюшка во сне сказала, что он в опасности? Что это значит?

Муся быстро закивала, схватила телефон. Металлический голос начал про аппарат абонента. Муся сбросила вызов.

— Не может быть. Она никогда не выключает телефон.

Аппарат в руке ожил, засветился. Дядя Толя? Муся нервно поднесла телефон к уху.

— Дядя Толя? Что случилось?

 

Антон

Гурзуф. Ночь с 18 на 19 февраля

 

Антон видел, как лицо девушки стремительно теряет цвет. Она только повторяла — что? Что? Нет... Рука с телефоном медленно опустилась на кровать.

— Дядя Толя — это грузный алкаш из твоего сна?

— Что? — пролепетала Муся. — Откуда ты знаешь? А, черт. Да, это наш сосед, он безобидный и на самом деле вполне интеллигентный, даже где-то работает. Он говорит... — на глаза Муси навернулись слезы. — Он говорит, к Марине залезли грабители. Марина в больнице. Ша пропал. Я меняю билет, на ближайший рейс.

Пальцы Муси замелькали над экраном смартфона.

— А мне и менять нечего. Бери два, — сказал Антон и протянул девушке паспорт и кредитку.

Муся благодарно посмотрела на Антона и разрыдалась.