Четыре письма
Дорогой Эрих,
Вчера вечером я закончила читать твой новый роман и с тех пор ни разу не сомкнула глаз. Когда я вспоминаю эпизод, когда тот бедняга нес на спине своего раненого друга в лагерь, а по прибытии обнаружил, что шальной осколок убил его по дороге, я начинаю плакать, как ребенок. Эта смерть в конечном итоге стала для него последней каплей, и трудно представить, как он был опустошен и раздавлен. Он видит своими глазами все ужасы войны, и в итоге прямо ощущаешь, насколько ему становится безразлично, выживет он или нет… «Пусть пройдут месяцы и годы, они у меня ничего не смогут взять, больше ничего не смогут взять...» Это гениально, братик, пошли скорее экземпляр в издательство!
Искренне твоя,
Э.
Январь 1929 г.
Уважаемый господин Р.,
Я не уверен, сохранился ли в нашей стране большой интерес к Первой мировой войне, однако думаю, что мы можем попытаться опубликовать Вашу рукопись. Ваше изображение войны с точки зрения молодых солдат вполне реалистично и ярко. Мне также нравится это чувство сочувствия к врагу и концепция «потерянного поколения». Давайте сделаем это.
Но прежде, чем мы отправим текст в типографию, я настаиваю, чтобы Вы исправили следующий абзац: «Мы убивали людей на той войне и не можем этого забыть, потому что в наш век мысли и действия связаны друг с другом. Мы не лицемеры, не трусы, не бюргеры, и держим глаза широко открытыми. Мы ничего не оправдываем ни необходимостью, ни идеей, ни Родиной – мы воевали против людей и убивали их — людей, о которых мы ничего не знали и которые не сделали нам ничего плохого; что произойдет, когда мы вернемся к прежним отношениям и столкнемся с кем-то, кто попытается встать на нашем пути? <…> Кто-то будет молчать, а кто-то возьмет в руки оружие».
Я бы рекомендовал Вам вообще от него избавиться. Не дразните гусей.
С наилучшими пожеланиями,
Н.
Март 1933 г.
Дорогая Магда,
Мы победили! Публикация этой чуши, созданной с целью исказить и очернить образ наших солдат, окончательно запрещена, и я позабочусь о том, чтобы ее автор заплатил по полной за все. Эпоха еврейского интеллектуализма сейчас подошла к концу, но внутренние враги все еще среди нас, и нам нужно быть последовательными и беспощадными, если мы хотим очистить наш язык и литературу. Я так рад, что ты со мной в этой войне.
Люблю тебя,
Й.
Май 1933 г.
Дорогой Герхард,
Я думаю, что это хорошая идея — украсить церемонию очищения какой-нибудь манифестацией. Когда студенты начнут бросать книги в костры, я предлагаю, чтобы они произносили «Огненную клятву», что-то вроде «Нет — упадку и моральному разложению! Нет — писакам, предающим наших ветеранов! Да — воспитанию молодежи в духе подлинного историзма!» Ох, дружище, я с нетерпением жду того, что произойдет! Я абсолютно уверен, что память об этой акции сохранится на все времена, а лживый бумажный хлам скоро забудется вместе с именами их создателей.
Хайль Гитлер!
К.
-
-
Мне это очень приятно, спасибо) Неожиданнее всего это было для меня: я никогда до этого не писала прозу. Первый опыт.
2 -
-
Ваша похвала для меня честь и... повод для волнений. Теперь придется соответствать!
2 -
Авторы писем эти?
1. Эльфрида Шольц
2. Хугенберг или кто-то другой из редакторов издательства "Ульштейн"
3. Йозеф Геббельс
4. Фридхельм Кайзер
4 -
Ого! Не ожидала! 4 и 4!
У Тани Станчиц есть строчки... Просто выложу этот тут.
*** Эльфриде, сестре Эриха Марии Ремарка ***
Эльфрида...Хочу посмотреть я в твои глаза...
Но старые фото серы - скрывают цвет...
Ты так же как брат - застенчива и щедра,
и так же красива, и так же нам даришь свет.
И вот - мне не кажется страшной германцев речь :
ты против войны! Но в гестапо донёс стукач...
О, если бы можно было тебя сберечь!
Мне страшно подумать, что сделал с тобой палач...
В Берлине пылают костры из великих книг.
Сжигают людей! Но души ведь - не горят...
А где-то в снегах России твой муж погиб.
А ты так любила...Но жив ещё старший брат -
он в сорок шестом заплачет, увидев счёт :
шестьсот пятьдесят рейхсмарок - ТЮРЬМА И КАЗНЬ...
Сестрёнка!
Эльф ли...
Свобода!
Душа...
Полёт!
О, как я хотела бы видеть твои глаза...4 -
-
-
-
-
-
Не хватает пятой части - заключения патологоанатома об отрыве тромба в процессе гильотинирования.
2 -
Там и шестую можно. Кусочек сочинения какой-нибудь жертвы ЕГЭ по "На Западном фронте без перемен". Но я подумала: главное вовремя остановиться.)
1 -
Ракурс интересный. Есть, конечно, комментарии, но тут про политику нельзя. Поэтому - вспоминаю Гюго - "Это победит то".
1 -