Дома с собачкой (глава 11)
Глава одиннадцатая
Наступила пятница, канун свадьбы. Гера с утра пораньше был уже на ногах – бегал, выполняя рвзные поручения Веры Александровны. Как и все остальные – и Клавдия Васильевна, и Татьяна, и, конечно же, Анюта. Все крутились, словно заводные. Олимпийское спокойствие сохранял только один Степан – вчера вечером он подбросил Герасиму письмо с требованием выкупа и теперь ждал реакции.
Написал он всё, как полагается, как в детективах читал: Кутя похищен и будет зверски умерщвлен, а чтобы этого не случилось, необходимо вернуть деньги, которые Герасим откопал в саду и нагло себе присвоил. Пусть положит их в пакет и принесет ночью к реке, к лодочному причалу. Там в означенное время (ровно в полночь) его будут ждать. Пусть оставит деньги на берегу, а сам сядет в лодку и отплывет на середину реки. Затем три раза мигнет фонариком. Если все сделает нормально, выкуп заберут, а щенка вернут. И тоже три раза посигналят – в знак подтверждение. Тогда можно будет вернуться и забрать щенка.
Степка все продумал, буквально до мелочей: место у дачного причала тихое, мало кто там бывает, особенно ночью. Рядом же - густые кусты, есть где укрыться. И спокойно ждать. А в случае опасности можно незаметно смыться, вернуться к себе домой и лечь в постель. Будто бы все время спал. Поди что докажи!
Послание Степка накарябал на тетрадном листочке в клеточку и подсунул под дворники хозяйского «мерса». Герасим каждое утро мыл его и должен был заметить. И что-то предпринять… Поэтому с самого утра Степка терся возле гаража - наблюдал, как поведет себя шофер. За этим занятием и застала его Татьяна:
- Ты чего здесь крутишься? – удивленно спросила она. – Иди к себе в дом, нечего под ногами мешаться. Завтра свадьба, дел еще уйма, до вечера делать - не переделать. А тут еще ты…
Степка чертыхнулся, но ушел – не спорить же с глупой бабой! Нельзя привлекать к себе внимание, момент очень важный и чрезвычайно ответственный. Татьяна же из любопытства заглянула в гараж и нашла Степкино послание. И сразу все поняла – и кто обчистил сейф, и кто похитил Кутю. Все встало на свои места. Стало также понятно, почему Степка в день ограбления крутился возле дома и почему пачки оказались закопанными в саду. Значит, Гришка не виноват, а причина всех бед – этот дурак Степка...
«Так, что же мне теперь делать? – задумалась Татьяна. - Пойти и все рассказать Вере Александровне? Но тогда придется признаться, что присвоила себе деньги, а ведь должна была, как полагается, в тот час отдать хозяйке. Нет, так не пойдет». Татьяна еще немного подумала и решила, что следует поступить по-другому – чтобы и деньги у нее остались, и настоящий преступник (то есть Степка) понес заслуженное наказание.
Кухарка быстро сунула письмо в карман и пошла на кухню – готовить завтрак. Но по пути завернула в кладовку и взяла точно такую же тетрадку в клеточку. Потом написала свое послание – почти как у Степки, но про украденные деньги в нем не было ни слова. Просто накарябала (печатными буквами, разумеется, чтобы не узнали по почерку), что Герасим должен заплатить за похищенного щенка выкуп в пятьдесят тысяч рублей. При этом старалась писать с ошибками – якобы послание от местных алкашей, похитивших Кутю.
Расчет был у нее такой: Герасим решит, что щенка украли местные пьяницы, живущие во «второй Жуковке» (такое вполне могло произойти), и педпримет соответсвущие меры. Выкуп он, конечно же, платить не будет – не потому, что жадный, а из принципа. Скорее всего, обратится в службу безопасности поселка – к тому же Семену Владимировичу, и тот подключит своих людей. Степка придет за выкупом, его схватят и доставят в полицию. А там допросят с пристрастием. Тогда всем станет понятно – и кто украл щенка, и кто стащил деньги и драгоценности из сейфа. Надавят на Степку, припугнут – он все и расскажет. И про банковские пачки, и про колечки, невесть как оказавшиеся у Гришки в куртке, и, конечно же, про Кутю.
Тогда садовнику точно хана - упекут надолго в тюрьму (где, кстати, ему самое место), а бедного Григория выпустят. И все будет отлично: Степка понесет заслуженное наказание, Гриша получит свободу, а полицейские доложат о раскрытии преступления (и даже целых двух!). Что же касается денег, то пусть они пока полежат у нее. Это как бы ее заначка на черный день. А еще премия за долгую, преданную работу. А что? Заслужила вполне, заработала! Столько лет горбатилась на госпожу Пеншину, ни выходных тебе, ни отпусков… Хватит, пора бы и о себе подумать. Чай, не железная она, беречься нужно. И лучше средство для сохранения здоровья – спокойная, сытая жизнь на пенсии. Это все знают!
***
Татьяна в общеми целом оказалась права: Герасим, получив письмо о выкупе, немедленно отправился к начальнику службы безопасности Сергею Владимировичу. Тот это послание внимательно прочитал, хмыкнул, и позвал своих подчиненных – чтобы поразмыслить и составить годный план по поимке преступника. Или преступников.
Полицию решили пока не беспокоить: во-первых, щенок – это не тот случай, чтобы тревожить серьезных и занятых людей, а во-вторых, Семен Владимирович хотел сам во всем разобраться. Его давно смущали некоторые нестыковки в деле с сейфом, а теперь еще этот щенок... Внутренне чутье подсказывало опытному сыскарю: таинственный похититель Кути может оказаться ключом к раскрытию «сейфового» преступления. А своему чутью он всегда доверял – ни разу не подводило. Поэтому, немного подумав, Семен Владимирович решил сам взять похиттителя щенка и допросить с пристрастием (но без членовредительства, разумеется!). А потом уже, если понаботся, вызвать полицию.
К проведению ночной операции местные секьрити подошли серезно, подготовились основательно. Семен Владимирович лично осмотрел всю территорию возле причала и наметил место, где лучше всего устроить засаду. Решили действовать так: трех людей он поставит на дороге, чтобы перекрыть преступнику путь к отступлению, а сам заляжет в кустах у места встречи. И лично схватит негодяя.
Герасим придет, как и условлено, в положенный час к реке – якобы с выкупом. В руках у него будет плотный полиэтиленовый пакет, куда заранее положат свернутую газету – чтобы походило на конверт с деньгами. Шофер оставит свой «выкуп» на берегу, в положенном месте, а сам, как говорилось в письме, сядет в лодку и отплывет на середину реки, а затем мигнет три раза фонариком. Похититель Кути выйдет из своего укрытия, заглянет в пакет... Вот тут-то его Семен Владимирович и возьмет его теплленького. Прямо за шкирку. А потом допросит, как надо, и выяснит, что к чему.
Опытный сыщик понимал, что похищение Кути может действительно оказаться делом рук местных пьяниц, решивших умыкнуть красивого щенка ради выкупа. Пятьдесят тысяч рублей для них – большие деньги, можно накупить изрядное количество алкоголя. Вымогатели наверняка рассуждали примерно так: «Чай, не обеднеют эти богатенькие буратино, заплатят выкуп. Что для них пятьдесят штук? Так, копейки, а нам как раз хватит. И на выпивку, и на опохмел. Если разобраться, то это будет даже справедливо: эти сволочи разворовали страну, похитили нашу общую собственность, нажили свои капиталы воровским путем... Так пусть теперь делятся, сволочи!» Экспроприация экспроприаторов, так сказать. Что полностью в традициях отечественого люпен-пролетариата.
Если дело будет обстоять действительно так, то тут просто: с дураками-алкашами проведут простую и доходчивую беседу – вломят, чтобы больше не воровали, и отпустят восвояси. Пусть катятся на все четыре стороны, не тот случай, чтобы полицию вызывать. А спасенного Кутю вернут Гере. Но если это все же не местные алкаши… Тогда возможны разные варианты, вплоть до самых фантастических. И принимать решение придется уже на месте, исходя из обстоятельств. Как говорится, там будем посмотреть.
План, придуманный Семеном Владимировичем, был прост, логичен и понятен, Герасим его полностью одобрил. Ради Кути он был готов на все. Ну, или почти на все. Кроме того, Гере очень хотелось самому взглянуть на тех идиотов, кто похитил его щенка и сделал ему такую гадость. И лично их наказать. Опять же, без лишнего членовредительства, просто хорошенько морду набить.
Обитателям особняка про операцию решили ничего не рассказывать – из соображений конспирации, прежде всего. Вот когда все закончится и преступника (преступников) поймают, тогда можно будет все и рассказать. И даже похвастаться успехами. Если, конечно, будет чем...
***
Между тем Степан также старательно готовился к вылазке. Он прекрасно понимал, что дело будет рискованное, опасное, но, с другой стороны, иного выхода у него не было. Как говорится, кто не рискует, тот не пьет шампанское. Тем более что терять ему по большому счету было уже нечего – и так, считай, все потерял. Зато в случае успеха он мог получить очень немало. И осуществить свою заветную мечту – стать богатым.
Чтобы не спалиться раньше времени, Степка весь день провел у себя в лачужке, а под вечер пошел в дачный магазин, откуда вернулся (открыто, демонстративно!) с двумя бутылками водки и пивом. На замечание Клавдии Васильевны, не много ли всего одному, нагло ответил, что теперь он человек свободный, вольный, что хочет, то и делает. Вот, к примеру, сегодня ему вдруг вздумалось напиться вусмерть, отметить, так сказать, окончание своей трудовой деятельности у Веры Александровны. А что? Имеет право, никто ему больше не начальник и не указ!
Клавдия Васильевна осуждающе покачала головой и пошла по своим делам, Степка же нагло, в открытую устроился на крыльце своего домика и принялся злоупотреблять. Гремел бутылкой и громко пел – в общем, изображал активную лютую пьянку. Хотя на самом деле принимал на грудь мало - чтобы не ужраться в самом деле. Понимал, что от успеха ночного мероприятия зависит вся его судьба. По крайней мере, на ближайшие десять-пятнадцать лет.
Татьяна внимательно наблюдала за Степкой и хмурилась - чувствовала, что тот ломает комедию, только создает видимость запоя. Уж она-то садовника прекрасно изучила за столько-то лет! Но ни Гере, ни кому другому сказать ничего не могла – иначе бы себя выдала. Потому молчала и делала вид, что это ее совсем не касается.
***
Поздно вечером, когда совсем стемнело, Степка наконец отправился к назначенному месту. Оделся в старый ватник (и тепло, и незаметно), на голову напялил шапку-ушанку – для маскировки, а в качестве оружия (мало ли что) взял с собой тяжелый молоток (сунул сзади за ремень). Бедного Кутю опять посадил в плотный мешок, предварительно связав лапы и заклеив морду скотчем – чтобы не скулил. Вышел заранее, в десять часов - загодя осмотреть место и выбрать удобную позицию. Но Степка не знал, что люди Семена Владимировича (да и он сам) уж были у причала, причем с девяти вечера. Заняли места для наблюдения и терпеливо ждали.
Погода благоприятствовала Степану – небо затянуло тучами, пошел мелкий, нудный дождик. Ни в лесу, ни возле причала никого, разумеется, не было – все сидели по домам. Степка осторожно спустился к реке, постоял, осматриваясь, затем выбрал кусты погуще и затаился.
Место было удачное – подходы хорошо просматривались, а его самого видно не было. Степан был уверен, что Гера выполнит его условие, явится на встречу один, никому ничего не расскажет – ведь он тоже был замешан в деле с деньгами, хоть и косвенно. Что ни говори, а украл хозяйские пачки. Вряд ли Вере Александровне это понравится, да и у полиции могут быть разные неприятные вопросы.
Лежать в засаде было холодно и сыро – осень, и еще безумно хотелось курить, но Степка героически терпел – понимал, что нельзя. Время тянулось нескончаемо медленно – казалось, вообще не двигалось. Степан нетерпеливо поглядывал на часы и чертыхался – ну сколько еще ждать!
Коттеджный поселок постепенно замирал: стало меньше света в окнах, а больше темных, уснувших домов. Наконец часы показали без трех минут двенадцать. На дорожке к причалу показался Герасим. Степка сразу же его узнал – по высокой, спортивной фигуре и решительной походке. В руках Гера сжимал пакет. Издалека было заметно, что тот не пустой, внутри что-то есть. Сердце у Степана бешено заколотилось, он забыл даже про холод и сырость. Неужели все выйдет, как он задемал, и он все-таки получит деньги? Степка не верил своему счастью: еще намного, и он станет обладателем целого состояния. И тогда прощай, старая жизнь, здравствуй, светлое, богатое будущее!
Степка весь подобрался, напрягся, кажется, даже дышать перестал. Герасим же, наоборот, сохранял полное спокойствие. Оставил пакет на самом видном месте – под фонарем, отвязал лодку, сильно оттолкнулся от берега и заработал веслами. Отплыл подальше, на самую середину реки, и мигнул фонариком три раза – как было сказано в письме.
Степка не стал отвечать – заранее решил, что все сделает по-тихому и незаметно скроется с деньгами, а Кутю просто оставит в мешке. Пусть Гера подольше посидит в лодке и подождет, а потом еще поищет своего щенка, побегает по кустам, понервничает. Это будет маленькой местью шоферу, расплатой за все прошлые обиды. А он сам тем временем вернется домой, спрячет деньги в тайник и спокойно ляжет спать. Если его разбудят, то сделает вид, что мирно дрых после тяжелого дня и никуда не выходил…
Итак, настал решающий момент. Степка еще раз огляделся по сторонам и тихо вылез из кустов. Вокруг не было ни души, лишь ветер шелестел листьями да мелкий дождик бил в лицо. Осторожно, бочком подобрался к пакету. Хотел сразу же взять и смыться, но не удержался, заглянул внутрь - что там? Хотел убедиться, что все в порядке, что все вышло.
Внутри лежала толстая свернутая газета. Степка ее развернул, перетряхнул и замер в ступоре – а где же деньги?
Семен Владимирович именно этого и ждал, на это и рассчитывал – что преступник замешкается, отвлечется, а он тем временем... Так и вышло: пока похититель тупо пялился в пакет, начальник службы безопасности выскочил из засады и набросился на него. Попался, голубчик! Но преступник дико вскрикнул и неожиданно ловко двинул ему кулаком в лицо. Попал прямо в нос, и довольно-таки сильно. Затем как-то хитро, по-ужиному вывернулся и рванул прочь прямо через кусты.
- Врешь, не уйдешь! – азартно крикнул Семен Владимирович, бросаясь в погоню.
Но ему крупно не повезло – зацепился ботинком за какой-то корень и растянулся во весь рост на тропинке. При этом сильно ударился коленкой о некстати подвернувшийся камень. Вскрикнул от сильной боли, схватился за ушибленное место, зашипел сквозь зубы. А его подчиненные, вместо того, чтобы преследовать преступника, бросились к своему начальнику – думали, что тот ранен и нуждается в помощи...
В общем, пока разобрались, пока побщались, таинственный похититель исчез. Рассмотреть его, как следует, не удалось – все произошло слишком быстро, да и ватник с ушанкой мешал, не поймешь, кто это был. Семен Владимирович, сильно прихрамывая и зло матерясь, поковылял к машине – вызывать полицию. Пусть немедленно приезжают с собакой. Далеко негодяй уйти не может – побежал в сторону поселка, значит, живет где-то здесь, неподалеку. Если поторопиться, можно догнать и схватить довольно быстро - пока дождь не смыл все следы.
Степан же с испугу рванул через кусты, где только что прятался. По дороге подхватил с земли мешок с Кутей – чтобы не оставлять улик. Но быстро опомнился и с силой зашвырнул мешок в реку – следы преступления скрыть. Да и просто от злости. Иди, Кутя, ко дну, раз ничего не вышло! А заодно была месть ненавистному шоферу.
К счастью, Гера услышал шум на берегу и привстал в лодке – что там происходит? И заметил бегущего по берегу человека, а затем - брошенный в реку мешок. Сердце у Герасима нехорошо сжалось – а вдруг там Кутя?
Щенок, оказавшись в ледяной воде, отчаянно заскулил и забултыхался. Его приглушенное повизгивание каким-то чудом услышал Герасим – скорее, просто почувствовал сердцем. «Кутя!» - воскликнул он и, как был, прямо в одежде, кинулся в реку. Вот где пригодилась прежняя спортивная подготовка! Плыл, будто на рекорд, побивая все мировые и олимпийские достижения.
За несколько секунд достиг места, где упал мешок, и огляделся – нет ничего. «Кутя!» - еще раз крикнул Герасим. И тут заметил пузыри на поверхности. Не раздумывая, нырнул и уже почти у самого дня на ощупь схватил мешок. Вынырнул обратно, чуть отдышался и поплыл к берегу. Задыхаясь и отплевываясь, вылез на скользкую, глинистую отмель, разорвал мешок. Внутри действительно оказался Кутя, целый и невредимый. Мокрый, страшно испуганный, жалобно скулящий, но все-таки живой!
- Маленький мой, родной, потерпи немного, сейчас я тебя согрею, – приговаривал Герасим, разрывая веревки на лапах щенка и освобождая его морду от липкой, противной ленты.
Наконец он совсем освободил Кутю от пут. Щенок благодарно прижался к Гере и горячо лизнул его в щеку – выражая горячую любовь и преданность. Герасим, пошатываясь, вышел на тропинку и побрел в сторону поселка. Он даже не замечал холода и хлюпанья воды в ботинках – настолько был счастлив, что дорогой Кутя жив.
- Никому тебя не отдам, маленький мой, никому и ни за что, - счастливо повторял Гера, мокро шлепая по осенней листве.
Щенок, как бы понимая, что обращаются к нему, отвечал Герасиму радостным повизгиванием.