Ребекка

16.

Когда злодейство осознал фра Вэда,
То разозлился и, не взвидя света,
Забыл мгновенно, чем был занят прежде!
Немного погодя, уже в одежде,
Взяв в руки чётки, помолился он,
На голову накинул капюшон,
И торопливо бросился за двери,
В свою потерю не желая верить.
Да и никто бы вынести не смог,
Что золото превращено в горох!

Одна оставшись, Маргарита ловко
На ноги встала, сбросила верёвку,
Спокойно в кубок налила вина,
Неторопливо выпила до дна.
Презрев, что голая и что повсюду грязь,
Уселась в кресло, пошло развалясь,
И в тишину округлых сводов зала,
Прикрыв глаза, презрительно сказала:
«Противный и тупой развратный хряк, 
Пресыщенный разъевшийся дурак!
Давай, лови колдунью по дорогам!
Ты на бобах, и пучит от гороха,
И злоба в сердце жирное ползёт…
Тебя, быть может, Тубо загрызёт,
Удавит жадность, иль затопчут кони
В пылу очередной за злом погони!
Да чтоб ты сдох! Как этого хочу!..»
И тут она увидела мочу
В тарелке на столе!
И запах в нос ударил!
«О, Господи, спаси
Меня от этой твари!..»

17.

«В монастыре объявлена тревога!
Советую блюсти обеты строго,
Иначе ведь недолго до костра!
Молитесь все! 
Вчера одна сестра,
Представ на суд пред Господа лицом,
Была уличена святым отцом
В том, что презрела божью благодать,
Решилась душу Дьяволу продать!
Сожительствовать с оборотнем стала,
Травила скот, ночами колдовала,
В округе жгла крестьянское жилье…
Вы все, конечно, знаете её.
Да, ведьма!!! И заблудшая овца!..
Молитвой укрепим свои сердца!
Господь наш милостив и девочка спасется,
Ее душа на небо вознесется,
Очищенная пламенем костра!
Тебя мы любим, бедная сестра!»

И Дона Ла-Фуке, 
Увидев страх на лицах,
С послушницами принялась молиться.

18.

Пока монахини в мольбах взывали к Богу
Фра Вэда собирал людей в дорогу!
Всех слуг призвал, призвал свою охрану!
Как черный ворон, черная сутана
Мелькала по двору то тут, то там!
Стояли суета, и шум, и гам,
Храпели кони, раздавались крики,
Звеня негромко, сталкивались пики,
Посверкивали панцири в лучах,
Лениво двое бились на мечах,
Не для разминки, а скорей от скуки…
И лучник снаряжал в сторонке луки.

На сборы час ушел, потом другой,
Но вот колонна тронулась. 
Дугой
Скривилась от волнения немного,
И сквозь ворота вышла на дорогу. 
Семнадцать всадников и дюжина телег,
С фра Вэда, не надеясь на ночлег,
Пустились пополудни в три часа
Монашку изловить и кончить пса! 

К монастырю вела одна дорога,
А троп в округе было очень много,
Но все они, насколько б ни ветвились
К дороге, как ручьи к реке, сходились!
А та была лесной укрыта тенью, 
Бежала к близлежащему селенью,
Куда бы путник ни направил путь
С дороги этой было не свернуть!
Река лежала от дороги справа,
И ни моста на ней, ни переправы!
А слева, как стена, стояли горы,
Лишь козы дикие скакали по которым,
Мелькая средь наваленных камней —
Безлюдье полное кругом на десять лье!
Не спрятаться тут было и букашке,
Не то, что глупой маленькой монашке!

Фра Вэда, восседая на повозке,
Не очень складной и довольно жесткой,
Сам правил парой сильных лошадей —
Он словно на охоту вёл людей!
Решив проехать быстро часть пути 
Чуть дальше, чем пешком могли пройти
Девчонка с псом, 
Намерился прелат
Свою ораву повернуть назад,
И, беглецов зажав со всех сторон,
Устроить самый настоящий гон!
Трубя в рога, зажечь огни и лавой
Пугать! Травить! 
Безжалостной облавой
Обрушиться! 
Беглянку повязать
И в монастырь… 
«Я буду истязать
Её не наверху, а в подземелье,
За каменной стеной, за толстой дверью!
Чтоб никогда оттуда не проник
Ни стон её, ни дикой боли крик!
Её под свод подвешу на цепях!
Подмышки опалю, обрею пах!
До крови иссеку живот и спину!
Петлю на шею тонкую накину!
Прижгу гвоздем калёным ей соски,
Зажму до хруста на ногах тиски
И стану медленно придушивать волчицу
Сильнее и сильней,
Чтоб начала мочиться!
А после этого вгоню ей кол меж ног!
Под ногти иглы! 
Преподам урок,
За грех её и ослушанье Бога!
Лишь на костёр теперь её дорога!
А Маргарите надо приказать,
Чтоб шла со мною и пока терзать
Ребекку буду в подземелье том,
Ласкала бы меня рукой и ртом 
И вместе с семенем я всю мирскую скверну,
Смотря на муки, из себя извергну!»

19.

Спала Ребекка. 
Колыбельной ей
Звучал журчащий струями ручей!
Склоняясь низко, любопытный взгляд
Бросал сквозь ветви розовый закат!
Накатывал покой со всех сторон,
Ребекке снился яркий, дивный сон!

Стоит чудесный полдень, дышит лето,
В прозрачном небе жаворонок где-то
Как будто колокольчиком звенит,
И слепит солнце, воспарив в зенит!
Совсем невдалеке сверкает речка,
Пасутся мирно белые овечки,
Порхают бабочки, жужжит мохнатый шмель,
Бросая тень, беседку дикий хмель
Увил обильно, свесив вниз верхушки.
В беседке на коврах лежат подушки,
Везде цветы разложены любя,
И видит Бекки там сама себя!
В прекрасном платье, белом и открытом,
И в легких туфлях, жемчугом расшитых,
Она лежит и в неге отдыхает,
Алмазы в волосах её сверкают,
Звенят браслеты при движеньи рук,
И раздается музыка вокруг!

Вдруг будто свет и белый голубочек
Влетел и сердце бедное в комочек
У Бекки сжалось сладостно и больно,
Она глаза зажмурила невольно,
В лицо прохлада, будто ветерок
И что-то мягкое слегка коснулось ног!
Вот грудь волненье сладостно сдавило,
Вот что-то óбняло её! 
Ребекка с силой
В ответ навстречу счастью подалась,
Подпав под всеобъемлющую власть
Любви и нежности, что в душу к ней вселились!
С губами жаркими Ребекки губы слились!
Но что-то твердое её зубов коснулось,
Она отпрянула немного и…
…проснулась!
Над ней навис своей громадой Тубо
И вновь любя лизал Ребекку в губы.

Она с натугой оттолкнула пса!
«Фу, Тубо! 
Ты не дал и полчаса
Мне отдохнуть! 
Какой ужасный пёс!
А ну, пусти!
Куда суёшь свой нос?!»
И только тут заметила, что он,
Как прошлой ночью, сильно возбужден!

К ручью Ребекка быстро подбежала
И брызгаться водой на Тубо стала,
А тот вступил в игру, веселым лаем
Большие своды грота оглашая!

20.

Ребекка успокоить пса смогла
И снова на подстилку прилегла.
Была слегка расстроена она,
Что Тубо пробудил её от сна!
Теперь же спит, а девушке не спится,
Её сердечко стало часто биться!
Любви! Любви 
Её натура хочет,
В глазах возникли эпизоды ночи,
О чем боялась вспоминать с утра:
Вот в Маргариту член свой вводит фра,
Вот Ливия с Анжелой тесным кругом
Сплелись, лаская бешено друг друга,
Со свечкой Жанна выгнулась на ложе…
Ребекка свечкой пробовала тоже
Но было больно, свечка туго шла,
Ввести её Ребекка не могла.
А пальчиком себя порой ласкала,
И возбужденье вроде отступало,
Но ненасытным оказалось тело —
Оно чего-то большего хотело!

А прошлой ночью, испугавшись жутко,
Была едва не лишена рассудка!
Особенно когда рукой прелат
Её хватал,
А палец вставил в зад
Так глубоко и грубо, что всё тело,
От боли сжавшись, сразу онемело.

А с Тубо, честно надобно сказать,
Когда меж ног её он стал лизать,
Ей неожиданно 
Приятно очень стало,
Но только вот она не ожидала,
Что это будет у неё с животным!
Когда же орган Тубо детородный
Ей в лоно с силой бешенной проник,
Она от боли не сдержала крик.

Воспоминанья разожгли монашку,
Она решилась — скинула рубашку,
Достала гребень, Тубо позвала,
Лежать велела! 
Рядом прилегла,
Чесать на брюхе гребнем стала шерсть.
И только провела раз пять иль шесть,
Как Тубо потянулся, развалясь,
И закатил глаза, разинув пасть!

Ребекка с интересом наблюдала,
Как показалось небольшое жало
В паху из утолщения у пса!
Как жалит эта красная оса
Уже познала девушка, но всё же
Рукой своей коснулась осторожно,
И обхватила пальчиками член,
И жало красное в переплетеньи вен,
Вытягиваться стало и расти,
И вот оно уж в полруки почти!
Да только много это или мало?
Что делать дальше, девушка не знала,
А Тубо ничего не мог сказать!
Тогда решила Бекки полизать
Собачий член тихонько язычком.
Но пес был с этой лаской не знаком!
Он приподнялся, тело изогнул,
И сам свой член решительно лизнул.

Расстроилась монашенка и вот
От страсти у неё заныл живот!
Терпеть такое больше не могла!
Подняв колени, ноги развела,
И пальчиком на бугорок нажала,
И первый стон глубокий не сдержала!
Тут увлажнилось и открылось лоно,
И вот уж Тубо, между ног склоненный,
Ребекку лижет жарким языком!
Ей хорошо вдруг стало и легко!
Язык собаки и своя рука
Касались жадно губ и бугорка!
Ребекка ноги посильней согнула
И на себя собаку потянула…

…

Продолжение следует…