32. «В сортиры по ночам, избави Господи» (начало)
– Он просто, когда маленьким был, то пошел однажды в старый туалет, который был пристроен за сараем и как бежит в дом с криками ужаса:
– Там, в туалете что-то живое плавает!
И руками так размахивает потешно, как арлекино.
– Витя, сходи, проверь, что там такое. Только аккуратнее, вдруг там гремучая змея, – распорядилась мать. – Ты палкой пошевели сначала.
Пошел я проверить – смотрю, и правда что-то живое в каловых массах плавает, не пойми что. Пришлось вылавливать – оказывается, утка туда как-то проникла и обессиленная плавала, пытаясь крякать. Спас я невинную душу, правда, вонь от нее еще с неделю стояла жуткая. Да и самому пришлось долго нырять в железную бочку, служащую резервуаром для поливки воды на огороде. Даже пришла мне мысль сделать во дворе летний душ, которую я в течение недели и осуществил. После этого крайне инцидента боязливый и суеверный Виталик стал побаиваться туалета и ходил, мучимый фобиями, гадить в лесопосадку, а также в окружающий наш двор фруктовый сад, залезая на яблони. Но после того как напугал этим неблаговидным, хотя и вполне естественным, занятием нескольких старушек, неизвестно зачем шастающих по саду, родителями был предъявлен ему строгий ультиматум ходить в туалет. «Вечно у тебя, Виталик, одно говно в голове!» – говорила по этому поводу мать. За выполнением данного указания было поручено следить нашей двоюродной сестре Лиорке (Лариске), которая в очередной раз проводила у нас лето. Вот пошел он однажды в туалет, а она стоит на углу, возле сарая – контролирует: в туалет пойдет или в сад / лесопосадку нырнет украдкой. Вдруг раздаются его истошные крики:
– Спасите! Помогите!
Лариска подумала, что Виталик прикалывается, и стоит, громко смеется, дура белобрысая. Но так как крики перешли уже в разряд истерических неразборчивых визгов и перемежались надрывным плачем, то она побежала за мной.
– Витя, там с Виталиком что-то случилось!
– Это змея его ужалила! Я же предупреждала вас, паразиты! – вскинувшись, отреагировала мать. – Вечно вы, дикари позорные, мать не слушаете!
Я побежал к туалету. Дверь была заперта изнутри. Я взломал дверь. Она была из оргалита на рамке из брусков – помните такие советские двери? Думал, может, и правда змея его укусила. Оказывается – доска пола в туалете сгнила и провалилась, а он выставил руки враспор в стены кирпичные и висит в воздухе. Ухватил его и вытянул. После этого и пришлось строить новый туалет из бруса над врытыми в землю колодезными бетонными кольцами. Тогда такого добра вокруг полно было.
После этого родители решили построить новый туалет. На время строительства туалета пострадавшему Виталику было разрешено посещать загон для свиней. Тогда как раз пришел к нам тренд кормить свиней конским навозом. Очень хорошо свиньи с этого БАД-а массу набирают. Да и куриный навоз тоже любят кушать, при случае. Так что продукты жизнедеятельности брата шли на пользу обществу, в целом, и семье, в частности. Жалко, конечно, что не паразит какой-нибудь тогда провалился. Но с другой стороны, такое дерьмо в дерьме не утонуло бы.
– Чудно у вас было, – протянула мать.
– Это еще что! Вот дальше круче было.
Новый туалет рабочими с завода под чутким руководством матери был построен по городскому образцу, вокруг зарытых в землю бетонных колец, игравших роль резервуара для нечистот; со стульчаком и крышкой, собственноручно стащенной папашей из универсама в областном центре; с фигурно вырезанным лобзиком из тонкой фанеры держателем для туалетной бумаги, которой все равно не было (держатель папаша тоже украл где-то в городе, и как бы даже не в самой столице); за пределами нашего огражденного подворья; за новым сеновалом. Но какая-то хитрая сволочь повадилась туда ходить. В качестве туалетной бумаги мы использовали справочники атеистические и всяческую подобную отцовскую литературу, в том числе, по научному коммунизму. Очень удобно было дозировать отрыв, и почитать можно с пользой для детского ума. И вот стал я замечать, что слишком быстро эти книжки кончаются. Я заподозрил неладное, начал вести статистику и вычислил, что в полнолуние и новолуние бумаги расходуется в среднем на двадцать пять процентов больше.
– Да не сходи ты с ума, Гусена, – выслушав мои выкладки, махнул рукой папаша. – Никто туда не ходит, кроме нас. Вон Гога и тот боится.
– Ничего я не боюсь! – обиженно отозвался брат. – Просто это не гигиенично!
– Да точно тебе говорю! Ходит кто-то, – стоял я на своем. – Сам посчитай расход листов и убедишься.
– Это у тебя из-за того, что шапку не носишь, мозги тухнуть начали, – вынесла вердикт мать, – а может, квазимоды какие в голове завелись, вот и мерещится.
– Какие квазимоды? При чем тут шапка? Вы за туалетом лучше следите.
– И мне кажется, что кто-то туда ходит, – вновь подал голос Виталик. – Я поэтому туда и не хожу.
– Ты откуда знаешь, каловичок (так родители его ласково называли)? Ты же с яблонь гадишь.
– Не всегда, – открестился братик. – Я по-разному, как получается.
– Я тебе устрою с яблонь, скотина паратифная! Пускай только люди скажут, что опять тебя на яблонях видели! Так вздую, чтобы не позорил семью, срулёк мелкий, что мигом забудешь в какой стороне сад растет! – приступила к воспитанию мать. – Совсем уже ошалел от безделья! Всю посадку засрал, подлец!
– Кать, не о том сейчас речь, – вступился папаша. – Вдруг и правда кто-то в наш сортир ходит? Мало ли у меня врагов? Сама понимать должна, как говорится, не маленькая. Тогда и лучше даже, чтобы Виталька ему не попался. И вообще, по мелкому можно и с крыльца ходить.
Взбудораженные моими подозрениями, мы всей семьей начали следить за туалетом – вроде как никто не ходит.
– Вот видишь, ошибся ты, – говорил папаша. – Никто туда не ходит, а ты панику поднял.
– Вы страницы считайте, после того как сходите и записывайте. Будем считать, – отвечал я.
Подсчет показал, что действительно страницы исчезают.
– Чудеса в решете, – высказался на это родитель. – Может кто-то приписывает?
– Кто?
– Не знаю…
– Может это Вася Пепа к нам гадить ходит? – Предположила мать.
Глазки Виталика вспыхнули мстительной радостью в надежде, что за обвинением последуют и некие кары и санкции в отношении давнего недруга.
– Не, – зевнул папаша, – ментальный недомерок и близко к нашему дому не подойдет. Тут что-то другое…
– А если Моргуненок, наркоша ваш, там срет? – Мать обвиняюще уставилась на нас. – Шурик ваш задрипанный?! Эпилептик этот косматый, квазимода наркоманический. Гнилая кровь! Уж на что наши дети придурки придурками, но этот даже их умудрился обскакать! Это не он всю ночь орал «А ну давай, давай, наяривай»? Можете не отвечать, кроме него некому, даже в этой психической деревне.
– Это был риторический вопрос. – Важно выдал назидательную сентенцию папаша.
– Наглая бестия! – Мать продолжила чехвостить Моргуненка. – Натуральный дегенерат! Сукин кот! Вечно гыгыкает, как гусак! Прохиндей! Шило в заднице ему покоя не дает! Назвать его просто тупым – это значит его сильно похвалить! Он скоро станет героем моей пьесы «Кропотливый паук»! он мог бы стать умственно отсталым консультантом для умственно отсталых! Он стопроцентно вырастет половым извращенцем, если его раньше никто не прихлопнет, скотину мелкую! Давно пора ему на хвост соли и перца насыпать! Спидозник! Раздавить его как рыжего таракана! Замесить бы его в тесто да запечь бы на лопате! Богом клянусь, я его по-настоящему ненавижу! Танька должна была удавить его пуповиной при рождении!
– Разрезая пуповину животной инерции тело отдает молодое тепло… В воспитательных, конечно, целях.
– Разом бы избавила мир и деревню от этой скверны! Расстрелять проклятого недобитка! Этому шакалу хорошо бы заранее забиться в какую-нибудь нору и окончательно сдохнуть там!
– Он своего рода Анфан Террибль. – Самодовольно изрек папаша.
– Вот, – глаза матери полыхнули победным блеском, – теребит он явно свой отросток никчемный изо всех сил! Колдобина бесполезная!
– Мандрил местный.
– Что за мандрил? – Мать заподозрила подвох.
– Обезъян такой. С разноцветным задом.
– Это подходит. Надо будет запомнить. Он же даже издали производит впечатление полного идиота. Что уж говорить вблизи! Просто натуральный «Ребенок – розмарин»!
– Многие люди просто прикидываются идиотами, – высказался папаша. – Чтобы меньше спрос был. С идиота-то кто будет спрашивать? Если только такой же идиот?
– Этот не таков. Меня на мякине не проведешь. Этот кошкин сын не прикидывается, а натурально заговаривается. Явный полоумок и натуральный пигмей. Мелкий прыщ.
– Ну и фрукт. Беспринципный человек, понимать надо. Ведет себя как индивидуалист. От такого не дождешься всевспомоществования. Наглый фраер хуже танка.
– Он похож на таракана! Так и хочется взять нож и выпустить его кишки на землю!
– Он туда не ходит. – Мрачно насупившись, пробурчал Виталик, недовольный, что приходится защищать приятеля. – У них же свой туалет есть.
– В чужом срать всяко лучше. У нас вон книги на подтирку лежат. – Резонно возразила мать. – Он тварь ушлая, можа зубы тебе заговаривает, а сам в сортир и юркает мимоходом?
– Я за ним слежу, – заверил мать Виталик. – У меня он не юркнет.
– Следит он, надо же, ну ты подумай. – Материнские губы скептически поджались.
– Не ходит туда Моргуненок. – Поддержал я брата.
– Покрываете приятеля, шалопаи. – Горько вздохнула мать. – Пришлый оболтус вам милее родных родителей. Не крутите мне мозги! В жопы вам кочерыжки!
– Ничего мы не покрываем. – Насупился Виталик. – Он правда не ходит. А вот Пепа…
– Ты его давно тут видел? – Перебил папаша.
– Давно. – Не рискнул соврать брат.
– То-то и оно. Мутанты стремятся держаться подальше от логова Черного плаща! – Пафосно заявил папенька.
– В дурке заждались. – Закатила глаза мать. – Мозгоправы уже все глаза проглядели, в ожидании нашего Володи. Уже скоро плакать без него начнут.
– Не начнут. – Отмахнулся папаша. – Им там с Наполеоном и Лениным весело. Еще и Моргун с Корявым составляют компанию. Но мы в ходе дискуссии отошли от темы. Кто же пользуется нашим сортиром?
– Нечистый! – Мать перекрестилась. – Если это ни Пепа и ни Моргуненок, то это зловещее предзнаменование, может быть даже предвестие конца света!
– Кать, не нагоняй жути. – Отмахнулся папаша. – Это козни мутантов и все дела. Не надо натягивать котлеты на мух, слонов на хоботы.
– Тебе везде мутанты мерещатся, падла припадочная! Мне как теперь жить, старый шлемазл?! Может ты видеокамеру украдешь и поставим в туалете?
– Вот еще. – Пожал плечами папаша. – Видеокамера денег стоит. И на каждом шагу не валяется. Если бы я ее украл, то продал бы в видеосалон.
– Зачем?
– Как зачем? Порнуху записывать.
– У тебя одно на уме, козел похотливый! Тут в туалет пойти страшно, а ему – порнуха! Блудодей паршивый!
– А я что? – Попятился папаша. – Я ничего… Просто к слову пришлось.
– Мало тебя в детстве родители пороли! Приволокешь когда-нибудь «букет Молдавии», падла! Устроить бы тебе все тридцать три приключения Электроника, да не хочу вдовой становиться! Надо было тебя голыми коленями на горох ставить, а еще лучше на гвозди или раскаленные угли! Может тогда бы вырос приличным человеком!
– Я вырос супергероем. – Пробурчал папаша.
– Даже не начинай свою психическую блажь, – мать останавливающе вытянула ладонь, – не нервируй меня! Хватит с нас твоих бредовых идей и мании величия!
– Ничего безумного в том, что я героический супер – селезень нет! Просто серая тусклая масса быдла, ограниченные зануды, обветшалые заскорузлые тупицы, дегенераты, полные кретины, фанатичные шарлатаны – недоучки и законченные идиоты не в состоянии понять меня! Но это их проблемы, а не мои! Если я не остановлю натиск наглых мутантов, то это приведет к Апокалипсису, Армагеддону и полному исчезновению привычного мира и человека разумного!
– Даже так? – Саркастически спросила мать.
– Если дать мутантам, этим выродкам с тройной и четверной спиралями ДНК, свободу действия, то наша цивилизация долго не протянет! Она оплывет, осядет и рухнет, как подтаявший снеговик под жаркими лучами мартовского солнца!
– Уж лучше бы ты с инопланетянами боролся!
– Ничего, дай срок и до инопланетян доберусь! И заколочу осиновые колья в их серые и зеленые инопланетные рожи! И вообще, мутанты от половых контактов с инопланетянами образуются! И еще Чернобыль виноват, разумеется!
– Мы и так знаем, что ты буйный сумасшедший, не трать время. Ты просто настоящий экспонат.
– А я зато придумал что делать с туалетом!
– Что ты придумал?
– Гусена, Гога, братья – бурундуки, вам, как Чипу и Дейлу придется поспешить на помощь. Надо вести наблюдение. Наблюдение за объектом, помеченным буквами Эм и Жо, типа сортир, будет на вашей совести.
– Есть! – Отозвались мы с Виталиком.
– Ваша служба будет и опасна и трудна и на первый взгляд как будто не видна, но если вы будете вести себя как мудрые змеи; будете хитрыми как индейцы из племени могикан, то мы накроем супостата, взвесим его, оценим и отмерим ему по справедливости – поотрываем ему кривые ноги. А потом засунем в задницу! Ему. А если проморгаете, то вам, ха-ха-ха.
Он затрясся в приступе гомерическо – истерического утробного хохота. Нам было не до смеха – папаша явно сбрендил со своим черным плащом и от него можно было ожидать любой пакости или подлянки. А мог принять нас за мутантов и просто расстрелять. С него вполне станется.
– Но перед этим хорошенько допросим, кто надоумил на такое преступление.
– Думаешь, кто-то надоумил? – Нахмурилась мать.
– Сам до такого явно никто не додумается.
– Так тут же целый заговор может быть!!!
– Катерина, ты драматизируешь и гиперболизируешь. – Возразил папаша.
– Сам дурак! – Не осталась в долгу мать.
Папаша промолчал.
– А может наш Виталик лунатик и во сне туда ходит? – Вдруг предположила мать.
