Артель (часть 1)

Вставать было неохота, папа кричал с дивана через всю квартиру:

— Дима! Дима, спать собираешься?

— Ага!

— Полчаса назад было «Ага»!

— Ага!

— Не засиживайся! Что ты там? Физику сделал на завтра?

— Ага!

— Ну и ложись!

— Ща!

— Почитай лучше! И прыщи не дави! А лучше ложись!

— Разберусь!

Дверь в детскую захлопнулась.

— Разберусь... — пробурчал папа. — Дофига взрослый, что ль?

Он допил из стакана виски, потянулся к тумбочке за бутылкой, налил ещё. Задел и поправил рамку с фотографией жены.

— Слышала? — обратился он к фото. — Вырос какой...

Звякнул стаканом о стекло рамки, выпил, после расселся удобно и продолжил смотреть сериал.

Серии через три папу выхватил из полудрёмы Димин крик:

— А-а-а! Да что!

— Дим, в порядке? — Папа выбрался с дивана и, со стаканом в руке, пошатываясь, отправился проверять

Включил свет в детской. Сын стоял на кровати и обеими руками держался за трусы спереди.

— Пап! — голос испуганный. — У меня стрекоза в трусах!

— Дим, скажи нормально, я этот ваш слэнг не это... Про бабочку в животе слышал только. Болит, щипет — что?

Дима только озирался по сторонам.

Видимо, пришло время для разговора. Что ж, папа готовился.

— Смотри, ты растёшь, так? — спокойно начал он. — Тело твоё меняется. Что бы тебя ни напугало — это нормально, у всех мужиков так. Я тоже был как ты и тоже удивлялся: ой, что это вдруг тут такое? Нравится одноклассница, например... Э-э-э... Или даже учительница... И всякое бывало... Э-э-э... И...

— Фу, пап, хватит! Дай... — Дима отобрал у него стакан, плеснул капли виски в угол, отвернулся и закопошился. — Ах ты... Тихо мне... — зафыркал он куда-то вниз.

Когда сын повернулся снова, то на ладони у него, накрытое сверху стаканом, сидело что-то с крыльями.

— Правда, что ль, стрекоза? — удивился папа издалека. — Здоровенная! Хотя, апрель же ещё... Погоди-ка...

Он приблизил лицо к ладони сына. Зажмурился, снова открыл глаза.

— Ты тоже видишь? — спросил ошалело. Дима кивнул.

Под стаканом скрючилась маленькая женщина с прозрачными крыльями насекомого за спиной. В такой костюмчик, как на ней, в папином детстве наряжали на Новый год девочек-снежинок. Юбка из нескольких слоёв занавесочного тюля. Расшитый кругляшками блёсток атласный топ. Пластмассовая диадемка на голове. Наряд её был сильно поношен, замызган, и растянут, блёстки выцвели и частично отвалились. Казалось, давным-давно жила-была девочка, она пошла на утренник, но отбилась от хоровода, потерялась и лет тридцать искала себя по гаражам и притонам. То же ощущение вызывало её злое лицо. Прям злое.

Стоя на четвереньках, женщина затрепетала крылышками, замолотила кулачком по стеклу. Она так усердствовала, что из растянутого топа выскочила грудь, которую та мигом заправила обратно. Кричала что-то высоким голоском, слов не разобрать.

— Злюка какая, ругается... — Обалдевший папа щёлкнул пальцем по стакану, женщина завопила яростнее. — Как мышка, глянь: пи-пи-пи, чего-то там, пи-пи-пи...

Женщина замерла и посмотрела на папу. Широко улыбнулась. Из перекосившегося рта блеснули жуткие металлические зубы. Папа с Димой одновременно вскрикнули.

Женщина вгрызлась в ладонь.

***

В черноте над зоной, над миром мерцала Звёздочка. Она любила взлететь высоко-высоко, чтобы постройки как на ладони, чтобы малюсенькие зуфы задирали головы и гадали: кто же это там, такая энергичная, молодая, красивая, в милом зелёном платье?

Бросилась камнем к земле: в ушах воздух свистит, в глазах слёзы. В последний момент расправила крылышки, замахала, подняла над дорогой пыль. Ух! Страх и восторг! Ну, как?

Её подруги остановились. Ланита прикрыла лицо платком, интеллигентно прокашлялась. После отряхнула строгое, чёрное платье. Поправила пучок седых волос.

Другая — Девочка — сплюнула под ноги. То ли пыли наглоталась, то ли выходка Звёздочки ей не по душе. Этой злюке всё не по душе. Дурацкий, карнавальный наряд запылился, а ей хоть бы что. Мышуля-грязнуля. Конечно, вслух такое Звёздочка никогда бы не произнесла.

— Смотрю, мало тебе работы. Ничё... Мерцай, пока мерцается... Не заметишь, как зад от койки не поднимешь, не то, что... — Девочка скорчила противную рожу и мелко замахала руками будто крыльями. Её собственные вяло висели за спиной, их кончики оставляли следы в дорожной пыли.

— Всё верно, сейчас тебе силы надо беречь, — учила Ланита. — Вам в школе сколько порошка давали?

— На двадцать часов в неделю.

— Фига! — удивилась Девочка. — Зажрались. Ясно, чё ты мерцаешь до сих пор.

— Теперь будет сильно меньше, — продолжала Ланита.

— Если вообще будет, — пробурчала Девочка.

— Твой пессимизм заразен. Сегодня дадут. Должны дать.

Девочка замечаний не любила, сделала рожу, но выругаться на старшую в тройке не посмела. Пошли молча.

Звёздочка чуть ли не бежала впереди всех и сдерживалась, чтобы снова не полететь, так ей не терпелось попасть на своё первое собрание. Но возле доски объявлений пришлось подождать. Ланита шла не торопясь, прямая, как жердь. Девочка тащилась и спотыкалась. У неё свалилась диадема, а когда нагнулась поднимать — грудь выскочила. Фу такой быть.

На доске объявлений, среди яркой рекламы ведьмовских шаров, чернела афиша. С плаката лыбился бледный иностранец, этот, как его... Дракула. Приезжает в зону с лекцией: «Сила через веру, вера через популярность». Вход за человеческую кровь.

Подошла Ланита, просмотрела:

— Стыдно. Вера в Дракулу у детей давно на спаде, а он всё цепляется за прошлое, врёт, будто популярен и силён. Чему такой научит?

— Согласна с вами. Ещё слащавый какой-то. Лицо пудрит.

— И мозги публике.

— Одно слово — инфоцыган.

— Он не цыган, он румын, — произнесла Ланита учительским тоном.

— Да какая разница! — всплеснула руками догнавшая Девочка. — Всё равно не пойдём. Не будем же мы кровь у ребёнка брать, да, Ланита? Прям вот брать? Или может...

— Нет, — отрезала та.

Зашагали дальше.

Звёздочке стало интересно:

— А правда, что Дракула умеет превращаться, ну... В эту...

— В кого? Скажи! — подначивала Девочка.

— Ну, в летучую...

— Кого?

— Нас в школе наказывали за это слово...

— Тут не школа, ну!

— Мш...

— Что?

— Мышь! Довольна? В летучую мышь!

— Ха! Слышали, Ланита? Звёздочка научилась ругаться!

— Это тебе от недосыпа померещилось. Пожалуйста, перестань, — попросила Ланита. — Я этих тварей с войны не переношу.

— У нас Ланита ветеран, — с гордостью поделилась Девочка со Звёздочкой. — В зуфо-мышиную в авиации служила. Летала порезвей тебя. Летучих мышей на таран брала, полевых ядом бомбила. Асс! Медали-ордена и дополнительный порошок. Правда, Ланита? Вам сколько порошка дают, как ветерану?

Ланита только вздохнула:

— Успокойся ты с этим порошком. Получишь сегодня.

Тройка добралась к Дому культуры. Маленький актовый зал наполнился зуфами — вся районная артель здесь. Звёздочка впервые увидела одиннадцать троек сразу. В основном коллеги выглядели как разновозрастные женщины с прозрачными крылышками, и только один как лысый, перекаченный мужчина. Некоторые женщины вместо платьев носили белый халат с нарисованным человеческим зубом. Сели на свои места.

Зал шумел, артель болтала в ожидании Председателя. Обсуждали новости и сплетни из ведьмовских шаров. За пять минут Звёздочка узнала, что:

Недовольный Колобок пытается давить Смешариков за плагиат.

Готовится коллаборация, надо будет узнать что это, Иисусов с Дедом Морозом. Хотят объединить верящих в них детей и ещё больше усилить свои позиции.

Маша, вероятно, снова станет самым сильным персонажем страны и её снова выберут Императрицей. Всё из-за популярности мультфильма «Маша и Медведь» на Ютубе. Впрочем, шептались, что Императором могут выбрать и Медведя, ведь уже было такое несколько лет назад. Другие разъясняли спокойно, что мультфильм один, а значит разницы между ними нет, не о чем тут и говорить.

Челонавты пытаются внедрять в детей района сказку про Песочного Человека, а дети никак не хотят в него верить. Мнения зуфов разделились. Одни считали, что надо не сюсюкаться, а качественнее пугать этих сволочей. Чем сильнее боятся, тем сильнее верят. Другие напомнили, что челонавты сами не дураки, кроме Ивана-Дурака, они избранные профессионалы и разберутся без ваших советов. И вообще помолчите, Председатель идёт.

На сцену вышел зуф-мужчина, лысоватый, в белом халате с вышитым синим зубом и радугой. Встал под флагом с устаревшей эмблемой «З. Ф.» Звёздочка ловила каждое его слово в надежде, что её похвалят за работу, она ведь уже целых пять дней старалась.

Но Председатель начал с плохих новостей:

— На неделе, друзья, молочного зуба человека до́быто мало, но к этому все привыкли. Детей на районе стало меньше — меньше и продукта. Однако, артель непродуктивна также по слезе, ногтю и волосу. Почему? Ведь этого добра полно. Дети полысели за неделю? Перестали плакать в подушку? Что? Будем разбираться. По ушной сере, по сопле, «утренней радости» и прочим выделениям претензий нет — тут все молодцы. Крови почти не добывается, понятно, ещё не сезон комаров. Вот только запрос на кровь от Ведьминститута пришёл уже сейчас.

В зале недовольно зашептались.

— Ни в коем случае я не призываю отбирать кровь самим. Всегда помните правило — только собирать! Только то, что выпало или вышло само, как ненужное человеку. Это важно. Но и делать с кровью что-то надо. Подумайте. Может, придётся отправлять по несколько троек к детям из неблагополучных семей, там её часто много. По прыщу тоже недобор. Ищите следы на подушках, на зеркалах. Хотя, зачем я вам говорю, все профи, да?

Зал одобрительно загудел.

Вдохновлённый Председатель от плохих новостей перешёл к ещё более плохим.

— Знаю, все ждут сонного порошка, но его не будет.

Что? Зал начал закипать.

— Выдаём только по социальной льготе и лучшим тройкам, как поощрение. Конечно, работы много и все устали...

Крики и свист. Председатель только развёл руками

— Вы же понимаете — мы сами его не производим! А поставки от Песочного Человека блокируются. Вредит, извините, мышонок Перес, король этой зубной мерзости. Не может забыть освободительную войну и оставить нас в покое. Настраивает мир против зуфов.

В зале: У-у-у! Фу-у-у!

— Мы отправили запрос на сонный порошок нашим лучшим специалистам: Бабе Яге и её дочери. Не Ведьминститут, конечно, но бабы дело знают, преступили к работе. Скоро изготовят отечественный заменитель. Кроме того работают челонавты, вы в курсе. В общем, проблема решается, но придётся потерпеть!

— Сам-то терпишь? — раздалось из зала.

Председатель молчал и ждал. Зуфы погалдели, погалдели и успокоились.

Началось награждение:

— Исходя из массы, качества и количества до́бытого материала было принято решение наградить... Тройку номер пять, старшая — Рыбка!

Пятая тройка завизжала от радости, выбежали на сцену. В зале заохали и заругались.

— Да как так-то! Опять они! — не верила Девочка. — Ланита, вы же говорили...

— Я сама не понимаю, как они смогли нас обойти.

— Да понятно всё! — не унималась Девочка. Она вскочила и закричала:

— Вы чё думаете, мы не в курсе, как вы собираете? Вам же все правила побоку! Наказывать надо, а не порошок давать!

— Слышь! — заорала со сцены Рыбка. — Ты свечку держала? За базар ответишь?!

— Слышь! Понюхай мышь!

— Ты чё там пищишь, сыру объелась?! Сначала шерсть с морды побрей!

— Успокойтесь!!!

Девочка махнула рукой и села на место. Согнулась, уткнулась лицом в ладони и замерла.

На сцене в это время приступили к ритуалу. Из большого ведьминского шара заиграла колыбельная, под которую троим лучшим выдали по пакетику с золотистым порошком. Те, не теряя времени, специальной ложечкой высыпали часть порошка себе в глаза, часть оставили на потом. Помощники Председателя вынесли ритуальные мешки, напоминавшие коконы бабочек. Спальные мешки. Разложили на полу. Рыбка с подругами быстро залезли внутрь, закрыли глаза. Они лежали там с блаженной улыбкой, когда помощники на руках отнесли каждую в комнату отдыха, где счастливые зуфы проспят четыре часа. Потом очнутся бодрыми, отдохнувшими, придут в общежитие и своим мерцанием напомнят каждому: надо было лучше работать!

Девочка так и сидела скрюченная, молча. Это немного пугало. Пропустила красивый ритуал. В конце только тихо пообещала кому-то:

— Я без порошка сдохну.

Ланита погладила Девочку по засаленной голове.

— Ну-ну... Что ты. Здесь невозможно умереть.

Девочка застонала ещё сильнее.

Звёздочка тоже жалела Девочку, грубую и страшненькую, хотела её успокоить и подбодрить, только не знала как.

***

Оно может и к лучшему — сдохнуть. Эта мышиная возня надоела. Сил нет. Порошка нет. Можно покушать стимуляторов, только всё равно привыкнешь. Каждый раз надо будет больше и больше... Проходили уже. Перед работой — да, чтобы с детьми не тупить. Перед работой и всё. А до работы надо как-то дожить.

Утром собрание. Туда, сюда — обед. Пожрали сухофруктов, твёрдых, как дерьмо мышиное. А дальше? Восемь часов куда деть? Проспать бы их. Проспать бы половину. Поспать бы час хоть. Прогнать бы эти мысли.

Девочка мяла крылья на койке.

— Страдаешь? — спросила Ланита.

Промолчала.

— Не страдай. Есть идея.

Девочка отмахнулась. Зато тихо, как мышь, подошла любопытная Звёздочка. Что?

Ланита оглядела общежитие. Одни зуфы уставились в ведьмовские шары. Другие наглотались стимуляторов и шатались по комнатам. Кто-то лежал на кровати с зажмуренными глазами, симулируя сон. Главное, что никто не подслушивал.

— На участке есть ребёнок, мы его с первого зуба ведём. Ночью выходим на работу и собираем только его. Берём всё, но главное — зуб. Он последний.

— Реально последний? — заинтересовалась Девочка.

— Именно. Последний молочный зуб. Правая нижняя семёрка. Возьмём его — соберём всего ребёнка.

— Ланита, подскажите, а что значит это «соберём»?

— Не тупи, мышь!

— Не срывайся на Звёздочке!

Девочка скорчила недовольную рожу.

— Звёздочка, не обижайся, ей трудно. Смотри, собрать ребёнка — это значит взять все молочные зубы и достаточно материала, чтобы в Ведьминституте сделали его точную копию. Чем больше материалов — тем копия точнее. После ребёнок уже не нужен.

— Ага, — согласилась Девочка. — Потом феи или тролли или кто там, нечисть заграничная, подменяют ребёнка на нашего такого же, которым управляет челонавт. А родители, мыши тупые, не замечают.

— Так и есть. У людей в странностях поведения ребёнка всегда принято винить переходный возраст.

— Это я всё зна-а-ю! — обижено протянула Звёздочка.

— Тогда за какой мыш... Ладно... Говорят, кстати, что следующий челонавт — Ряба.

— Хороший выбор. — Ланита улыбнулась. — Мы во время войны познакомились. Сильная зверюга! И врага больше нашего ненавидела. Помню, несётся, шея вытянута, топчет, квохчет...

— Ладно, ладно. Мышь с ней, с Рябой, с ребёнком что?

Ланита понизила голос:

— Отчитаемся за ребёнка целиком. За это порошок досрочно. Так и поспим.

Тройка переглянулась.

— Остальной материал тоже сдадим, выиграем недельный конкурс и опять поспим. Как вам?

— Идея понятна. А если зуб сегодня не выпадет? — Девочка пристально посмотрела на Ланиту.

— Придётся ему помочь немножечко, — прошептала та. — Но, только в этот раз.

— Ну наконец-то! Тогда я вот это возьму. Ща... — Девочка вытащила что-то из-под кровати, обмахнула тюлевой юбкой от пыли и вставила в рот. Повернулась к Звёздочке:

— Ы-ы-ы!

Звёздочка вскрикнула. Ещё бы — рот Девочке растягивали огромные металлические зубы.