Микрорайон №9

То утро началось для бабы Нади не совсем обычно.

Нет, Бухвостов из 26 квартиры все так же трусливо попытался оставить свой куцый пакетик возле подъезда, тут удивления не было. Баба Надя на счастье окропила его жижей, настоянной на семи подъездных смывах, поскольку юркий мерзавец от ее засады уклонился. А то бы и тряпкой охватила. Тряпка та была заветная, еще с 1981 года сохранившаяся, когда молодая омичка устроилась дворником в этот вроде бы приличный район. Запахи от ткани шли непередаваемые — будто сама мерзость запустения утерлась ей как-то на заре времен. И кошачьи нежданчики в рабочее утро, и дух постоявшего на жаре мусорного контейнера, и волглая духота просушиваемой на батарее старой ветоши — все сплелось воедино в этом артефакте трудовых будней. Бабу Нюру не то чтобы боялись — скорее боготворили, видели в ней воплощении древнегреческой эринии, способной сделать твою повседневность незабываемой — стоит лишь перейти тонкую красную линию.

Линий таких было две. Не ходить по мытому и выкидывать мусор в мусоропровод. Все остальные грехи были выкорчеваны. Бычки из окон давно уже никто не кидал, а в лифты люди заходили как в мобильные храмы — блестящие и пахнущие пятипроцентным раствором хлора.

И если с первой линией все было хорошо, то вот со второй бывали проблемы. И дело даже не в мелком пакостнике Бухвостове — просто люди обленились и не могли дойти до контейнера. Эти признаки надвигающейся социальной энтропии изрядно печалили и злили.

Но в то утро не Бухвостов был гвоздем программы. Над тихим двориком, где чирикали в песке бесенята-воробьи, а шум тихих деревьев будил воспоминания об утраченном навсегда детстве, зависла самая натуральная летающая тарелка.

Баба Надя отложила тряпку и задрала голову. Даже мерзкий Бухвостов замер на выходе из двора, не веря своим глазам. Да, ошибки не было — блистающий в лучах восходящего солнца металлический диск корабля пришельцев был самым что ни на есть настоящим.

В инопланетян баба Надя не верила. Особенно когда о них начали рассказывать залетные солевые, которые постоянно застывали посредь двора — будто ожидая неведомого транспортного луча. Не дождавшись, они несли всякую околесицу, словно оправдывая свой позор и асоциальное поведение. Разговор с ними был обычно коротким — тряпкой по сусалам — и все дела.

Но теперь неопознанный летающий объект был фактом непреложным, первородным, так сказать. Баба Надя с сомнением огляделась по сторонам — нет ли рядом какого-нибудь блогера или тик-токера — с этих дармоедов станется. Но нет, утро было трепетно-безмятежным, и даже городской шум сник, угас. Никто старую дворничиху не разыгрывал.

— Вот это да! — раздался позади возглас. Толмачев из четырнадцатой квартиры. Дурак дураком — а смотри-ка — криптоинвестор! Что это такое, баба Надя не знала, но на всякий случай не трогала особо, как лишайного.

— Че да-то? — хмыкнула баба Надя. — Небось, опять хотят кого-то в космос на народные деньги отправить, как Пересильдиху. Обычно у нас на такое денег нету.

— Господи, Надежда Ильинична! — заполошно вскрикнул Толмачев. — Да ведь это же исторический момент! Первый контакт!

— Ты мой первый контакт прощелкал, милок! — фыркнула баба Надя. — А больше мне для истории предложить нечего. Ты мне лучше скажи-тко — надолго эта канитель? Сейчас оглоеды набегут — натопчут мне здесь, фантиков и окурков накидают... А у меня сегодня «Слепая» — новые серии! Нету никакого желания задерживаться тут...

— Невероятно... — Толмачев перехватил вытертую барсетку поудобнее. — Боже, мы ведь так ждали этого момента... веками, тысячелетиями...

Баба Надя давно подозревала, что криптоинвесторы ждут чего-то такого — чтоб все пялились, а они по карманам шуровали. Поэтому глянула на Толмачева построже — чтоб не шутковал.

Но внимание ее отвлек Бухвостов. Он вдруг страшно и истошно заверещал, как бабуин на случке, и куда-то ломанулся. Сначала баба Надя не поняла — из-за чего шум. А потом увидала.

По ее уютному маленькому дворику шуровал ослепительный белый луч. Напоминал он чем-то свет прожектора в омском драмтеатре, только раз в десять шире и мощнее. Упустив Бухвостова, луч метнулся к опешившим Надежде и Толмачеву, вобрал их в себя и потащил в неведомые дали.

— «Невидима и свободна!» — крутилось у бабы Нади в голове, пока она лихо взмывала над притихшим городом. Толмачев летел рядом и радовался как блажной. Восторгов этих баба Надя не разделяла — во-первых, это, как не крути, похищение. А во-вторых — про новые приключения Раисы можно было забыть.

Говорили, что наверху шибко холодно, но в луче было тепло, только гудело что-то. Сияющий корпус корабля приближался, в нем открылась дыра. В эту дыру луч не особо любезно зашвырнул обоих пленников — и истаял.

Баба Надя и Толмачев парили в каком-то стеклянном кубе. Дышать было сперва тяжело, но потом в куб поддали парку — и вроде полегчало. А потом вдруг обоих пленников сморил сон.

 

***

Очнулась баба Надя в какой-то комнате, обделанной железом и стеклом. На ней болталась какая-то тряпка — не та, конечно, легендарная — а бежевая, неброская. Тряпка приятно нагревала тело и надежно прикрывала весь срам. И еще она немного двигалась, словно пытаясь усесться на тело поудобнее.

— Кормить не будут, — вынесла приговор инопланетному гостеприимству баба Надя. Действительно, перед ней стоял металлический стол, на котором не было ничего, кроме странной коробочки из металла. На коробочке был экран и две махонькие кнопки.

— Что это?

Подлец Толмачев оказался позади. На нем тоже была живая тряпка, за что баба Надя возблагодарила Николая Угодника. Только криптоинвестора в неглиже ей в жизни и не хватало.

— Инопланетный телевизор, — с ходу определила баба Надя. — Сейчас нам начнут политинформацию читать. А ты у меня гляди, Толмачев! Я не из таковских, да и ты — не Прохор Шаляпин. Перестань на мой зад пялиться.

Толмачев изрядно смутился. Без барсетки и в тряпке он больше напоминал старшего научного сотрудника НИИ пищевой промышленности на помывке. Да и в целом стерильные условия не настраивали на романтический лад. Но все же мысли его явно были заняты другим.

Толмачев взял коробочку и нажал на одну из кнопочек. Коробочка пискнула и взмыла к потолку. Перед пленниками появились две фигуры.

Одна из них напоминала очень высокого человека, с длинными руками и ногами. Он был обильно замотан живой тканью и выглядел довольно добродушно. Если не брать в расчет огромный молот, который высотой был почти с человеческий рост.

Вторая — мохнатое существо небольшого росточка, похожее на жуткого бобтейла. Оно было обвешано какими-то металлическими прямоугольниками и выглядело весьма воинственно. Бабе Наде оно было по пояс.

Хоть двое визитеров были и проекциями, но выглядели осязаемыми — у высокого проглядывали на вытянутом лице морщины, а у бобтейла шерсть при разговоре ритмично колыхалась.

— Судя по всему, этот землянин — не Том Круз, — задумчиво сказал высокий, оглядывая своих пленников.

— А она — точно не Ольга Куриленко, — тявкнул бобтейл. Хоть в тявканье вряд ли можно было изобразить сарказм, мохнатому это каким-то образом удалось.

— Слышь ты, Накуриленко, — подбоченилась баба Надя и тряпка пришла в движение, чтобы скрыть накал недовольства. — Ты себя-то в зеркало видел, пес?

Высокий сделал какое-то необычное движение — поднял вытянутое лицо к потолку и затрясся. Бобтейл издал странный щелкающий звук.

— Ладно, посмеялись — и хватит, — высокий наконец опустил голову. В его черных без зрачков глазах блестели лампы потолочных светильников. — Пес, ишь ты... Перед вами, сапиенсы, ведущий разведчик восемнадцати космических флотов Звездного Альянса — барон Тергх. А я — бригадный генерал флота вторжения Миисук.

— Мисо-суп? — блеснула познаниями баба Надя. — Здорово, мисо-суп. Ты зачем нас похитил, сатаноид? Я как вернусь — сразу в Черемушкинское ОВД заяву на тебя накатаю, не сомневайся. Вторженец, ити его мать...

— Сейчас вы находитесь в камере временного содержания флагманского крейсера «Дор-Наал». Согласно межзвездной конвенции номер 12345324678043567125690 вы задержаны для дачи показаний об источнике информационной утечки. В случае отказа...

— Ты им еще права зачитываешь??? — пролалял барон Тергх. В момент негодования он больше напоминал не бобтейла, а мериноса — видимо, под шерстью тело было довольно щуплым. — Я бы их сначала отвел к Квакке, а потом — дезинтегрировал нахрен! Зачем этот спектакль?

— Согласно подпункту Х статьи 456123456834 Звездного Кодекса, при нарушении своих прав любой сапиенс может подать в установленном порядке жалобу...

— Жалобу? Вот эти? — взвился Тергх. Бабе Наде захотелось бросить ведущему разведчику восемнадцати космических флотов мячик — уж больно он трясся от нетерпения. — Да ты взгляни на них? Поисковый луч выбрал их только потому, что они видели искомых субъектов! Они про Кодекс и не слыхали небось!

— Теперь слыхали, — мстительно заявила баба Надя. — И обязательно вашему главному жупелу сообщим, что вы тут в край опухли!

— Вот! — воздел палец Миисук. — Это же сапиенсы, не грыдлы!

— Ладно! — будто чихнул Тергх. — Давайте переходить к делу. Нейро-транспортный луч обнаружил, что вы видели Тома Круза и Ольгу Куриленко и доставил вас в фильтрационный модуль. Вы признаете свое знакомство?

— А хоть бы и так! — подбоченилась баба Надя. — Тебе-то что с того, носок шерстяной?

— Она довольно агрессивна для самки сапиенса, — с уважением проворчал Тергх. — Я ценю сильных противников. И потому спрошу напрямую — кто слил вам секретный план номер 8760964213455687534097645? Откуда стало известно о наших тайных замыслах? То, что Великий Секретарь однажды возложил свои щупальца на ретранслятор земного мыслеварева — может ли это считаться точкой разглашения?

Баба Надя тоже была невысокого мнения о передачах на Первом канале, но про точку разглашения ничего не знала. Зато втайне и страстно любила Тома Круза и мечтала обязательно встретиться с ним на Таити под сенью цветущих тиаре. При Толмачеве предаваться откровениям она не планировала, и решила идейно и цинично блефовать.

— Про ваши планы я знать не знаю, пудель вафельный! — изрекла баба Надя. — И пытать ты меня можешь — ни словечка не пророню! Кукиш вы с маслом получите, а не Землю, ироды!

— Послушайте! — встрял некстати Толмачев. — Это какое-то недоразумение! Том Круз и Ольга Куриленко — актеры. Да, мы смотрели фильмы с их участием, но это никак не может быть утечкой! Это же фантазия, вымысел!

— Мы промолчали, когда вы сняли это мерзкий пасквиль — «Кин-дза-дза»! — угрожающе зарычал Тергх. — Не знаю, откуда вам стало известно, что мы используем воду в качестве юнитоплива, но один раз — это могло быть случайностью. Но потом это полилось как из рога изобилия — «Обливион», «Битва за Лос-Анджелес» — да мы сами со счету сбились. Кто сдал вам информацию, что мы используем вашу планету как крупнейший хаб юнитоплива перед вторжением в Дергийский разлом? Том Круз? Флот вторжения еще ждет Преобразователи, они будут здесь лишь через два световых года. Но нам поручено прекратить распространение информации любой ценой. Даже если придется сводить всех подозреваемых к Квакке.

Сердце бабы Нади не колыхнулось даже, когда горел Нотр-Дам. Но потенциального визита Тома Круза к Квакке она пережить не могла. Может, эта Квакка — межгалактическая блядина с пятым размером? Нет, тут надо соображать. Шурупить, как дед говорил.

— Да нет же, это все бред! — не выдержал Толмачев. — Уважаемые инопланетяне, ну правда, это просто...

Раздался резкий щелчок, запахло озоном. Вместо Толмачева на воздусях теперь жуировал пухленький младенчик с крыльями. Ткань вокруг его тела обернулась на манер хитона, также уменьшившись.

— Уберите этого подлеца в интегроклетку, — скомандовал неведомо кому Тергх. На потолке открылись люки, из них вылетели какие-то подвижные пуки прутьев, лихо сформировавшие вокруг розанчика подобие ретрофутуристической клетки. Становиться купидончиком баба Надя не планировала, зато в голове у нее быстренько созрел план.

— Не губи, мохножопый! — взмолилась она весьма картинно. — Все тебе расскажу, все, милок, как на духу!

Клетка тем временем улетела в люк.

— Где Том Круз??? Говори!!!

— На Таити он, там, точно, нехристь! Вот ведь ирод сладкогубый — запретил мне говорить, так уж больно страшно вы угрожаете! Не сдержалась, Бог простит!

— Таити? — поднял голову на Миисука Тергх.

— Остров во Французской Полинезии. Привычная точка сбора для высокорангового сброда. Не знаю, что он там делает, но план может сработать.

— Послушай-ка, самка, — баба Надя скрипнула зубами. — Наш план превышает всякие мыслимые разумения любого несмышленого сапиенса. Узри — это Нитранг!

На вид Нитранг напоминал небольшое зеркальце. Раньше такие ставили на туалетных столах в богатых домах. Узревать там, конечно, было нечего, но для порядку она всплеснула руками и заохала. Не зря же «Домашний» по вечерам смотрела — актерская школа имеется.

— И как же работает чудо сие?

— Смотри, самка, — бабе Нюре стало интересно, можно ли ознакомить Тергха с его обожаемым Нитрангом ректально. — Вот здесь — модулятор хроноворонки. При виде Тома Круза ты жмешь вот сюда — и он напрочь забывает и про Ольгу Куриленко, и про фильм «Обливион». Ну — и про нашу секретную операцию. Также по ментальным каналам настроенных на него людей, забвение перейдет и на них. Сейчас ты будешь десантирована на остров Таити. Тебе вменяется найти Тома Круза и применить на него Нитранг. Вопросы?

— А это что такое,

— А вот это не трога... — начал было Миисук, но было уже поздно. Неуправляемая хроноворонка вылетела из Нитранга и метнулась в экран коробочки на потолке. Сначала было тихо, голограммы исчезли. А потом из коробочки раздались вопли и она, потухнув, приземлилась на металлический пол.

Баба Надя такого явно не ожидала. Инопланетный корабль был разом обезглавлен, остались лишь мелочи. Она подняла коробочку и нажала на кнопку еще раз. Сначала было тихо, затем неживой голос сквозь невидимый динамик проговорил.

«Согласно протоколу управления космическими судами 3453218763579423, в отсутствии руководящего состава управление кораблем передается любому живому существу развитием не ниже подвида «сапиенс». Вы подходите данным требованиям. Ментальный и оперативный контроль над судном передан в ваш речевой модуль.

Баба Надя не могла поверить своему счастью, от открывшихся перспектив у нее закружилась голова. Сперва она хотела испепелить Куриленко, но потом передумала — Нитранг давал ей полную власть над вожделенным мужчиной.

— Так, кресло мне! — скомандовала баба Надя. — Вези меня на Таити, мразь! Высади — и жди дальнейших инструкций. Как понял?

— Понял, Надежда Ильинична! Ваше кресло!

 

***

Тихоокеанский прибой нашептывал ей что-то неземное и таинственное. Горели и чадили факелы, услужливые гастарбайтеры приносили все новые блюда из пальмовых листов с грудами полюбившихся лангустинов. Баба Надя смотрела в бескрайнее звездное небо — и до сладкой муки ждала своего принца. Тарелка отбыла давненько, координаты она на память ей в Яндекс-картах объяснила. Искусственный интеллект, не заблудится. Перед десантированием Баба Надя вытребовала себе безлимитный «Центурион» — карту «Мир» они, вишь, не принимают. За годы праведных трудов на счастье она накопила. Простое, женское.

И пока сияющий транспортный луч не осветил звездную ночь ее томления, баба Надя с тревогой думала лишь об одном — а вдруг летающая бестолковка привезет ей вместо Тома Круза — Бухвостова? Он ведь неравнодушен к ней был, подлец, раз задевал...

Океан шумел, звезды заговорщически перемигивались на небе...