Облачно, ожидается магнитная буря
В туалете районной поликлиники мужчина средних лет достал из пакета пластиковую бутыль с пивом, приложился к горлышку и высосал почти половину.
— Лайонель! Ну чего? Да нихуя...
Этой фразой он выражал крайнюю степень удовольствия.
Его место на диване заняли, он спустился вниз, где гардероб и регистратура. Здесь тоже все диванчики были заняты. В киоске «Оптика» включили музыку, радиостанцию из этих ретро — дорожных с их бесноватыми утренними шоу. Слушать это невозможно. Ведущие пердят, хихикают, дудят в какие-то дудки, изображают возню у микрофона, захлебываются счастьем.
— Курс доллара на сегодня много рублей ха-ха-ха, сорок пять копеек хи-хи-хи!..
Мужчина получил в гардеробе куртку и пакет с ботинками, переоделся и вышел на улицу. У метро взял с ящиков бесплатных газет и по асфальтовой тропинке пошел домой. Родной дом, как вытянутая грязная ладонь, четырнадцать парадных, ебаное гетто...
Мать готовила обед.
— Ты?
— Я...
— Ну, что сказали?
— Да ничего, анкету написал, позвонят. Я завтра еще в одно место съезжу, ты мне дай на дорогу.
— Хорошо. Давление померяй, сегодня магнитная буря...
Телевизор грохнул аплодисментами.
— А теперь мы узнаем, кого Киркоров выгнал из спальни!
...Единственная комната в квартире классически поделена шкафом пополам, у него меньше жизненного пространства, но зато с окном. Еще есть бра над головой, тумбочка с телевизором, возле окна книжный шкафчик. Книги спят, склеены страницы, все перечитаны по нескольку раз. Начнется ядерная война, думал он, электричество, конечно же, кончится, телевизоры вымрут, будет, чем заняться.
Пролистал газеты, которые раздавали у метро. Он не работал, каждое утро говорил матери, что идет по объявлению. Сам гулял в торговом центре или сидел в поликлинике на диване. Мать давала деньги на дорогу.
— Ну что сказали?
— Да ничего, анкету написал...
Они не бедствовали, пенсии матери хватало на двоих, но безделье надоедает, да и шлятся холодно. Хорошо еще зима такая плюс пять на улице, снега нет.
Набрал номер какого-то завода, было бы замечательно, подумал он, пара остановка на электричке, не надо никаких денег...
— Здравствуйте, по объявлению беспокоят.
— Сколько вам лет? Хорошо. Приезжайте завтра по этому адресу, все документы возьмите с собой.
— Спасибо...
Так просто? Надо же...
По телевизору повторяли новогодние шоу. Новый год они встречали вдвоем, мать купила ему бутылку водки, в одиннадцать вечера ушла спать. Он первый раз в жизни посмотрел «Иронию судьбы» до конца. Фильм неожиданно понравился — новогодняя ночь черная, тихая, самая обычная, балет «Лебединое озеро» перед торжественным боем курантов, пробки на бутылках с вином из белой мутной пластмассы. Он помнит, алкаши поджигали спичками такие пробки, потом корявыми пальцами сдирали оплавленную пластмассу, булькал портвейн по стаканам...
— Жофрей! Ну чего? Да нихуя...
Контуженный сытным обедом, проспал до самого вечера. Матери дома не было, на столе записка. Читать не стал, нашел деньги, что она оставила ему на завтра и пошел гулять.
В метро занял место в углу вагона. На Удельной ввалилась толпа, обступили со всех сторон, сумки уперлись в колени. Только бы не блядь старая, подумал он, глаза не закрываются, выспался. Вот дерьмо, баба повисла беременная, уступить или нахер? Ладно...
— Присаживайтесь, девушка.
— Спасибо.
Да все нормально.
...Раньше это заведение называлось просто, без затей «Кофе — пирожки». Он знал это место еще со времен «совдепии вонючей», когда-то так называли Родину все без исключения, уже было можно. Здесь тогда не было алкоголя, продавали сосиски в тесте и кофе с молоком в граненых стаканах. Пара «гусениц», стаканчик «кофа» и ты сыт несколько часов. Сейчас здесь два зала, продают пиво и коктейли, телевизоры висят в углах.
Он купил две кружки пива, подсел к мужикам.
— Не занято?
Один шевельнулся — садись, второй дядя плакал, утирал усы и постоянно повторял:
— Это все «Фотострана» ебаная...
Друг успокаивал, совал ему закуски:
— Сама первая позвонит, не ной!
— Это все «Фотострана» ебаная...
...Дрогнули руки, вот он, здесь. Недалеко, через несколько столов, компания детей — два парня и девочка пили лимонад из банок. Они всегда здесь в это время, он не опоздал, не промахнулся. Какая смешная мода нынче, вместо ботинок тряпочные утюжки на плоской подошве, голые лодыжки торчат, холодно же.
— Не вертись, сиди спокойно, — прошептал он в ладони, — я не хочу, что бы ты меня видел, я старый и некрасивый...
...Все началось с пачки сигарет жарким летом девяностого года. Девяностый год! Господи, всех этих детей еще не было на свете, безумное время в ненормальной стране, магазины весело пусты, талоны на еду, водку, мыло. Очереди в булочную на всю улицу.
Зарабатывал он прилично, осталась на память красивая печать с вензелем в трудовой книжке, монолитные впрессованные буквы по кругу — «Фонд народной дипломатии частное сыскное, охранное агентство Алекс». Охраняли какое-то НИИ на Василевском острове, дежурили ночь через ночь. Самая первая частная охранная фирма в СССР.
Невыносимая жара стояла в тот день. Они получили первую зарплату, рулоны рублей не помещались в карманы слаксов. С приятелем, купили пива с ящиков на улице Желябова, пошли дворами в сторону Лиговского проспекта. Приятелю надо было в какую-то контору.
Каменное ущелье Казачьего переулка встретило прохладой. Приятель скрылся в подъезде с табличкой «Жилхоз», а он остался один на крошечной площади с истлевшим тополем и скелетом скамейки. Читал вывески над пыльными витринами — «Ремонт пишущих машинок» и еще какие-то заведения. На солнечной стороне кучкой стояли ящики с грушами и виноградом, мокрый таджик напевал, что-то свое, родное. Покупатель йок. Только цокот каблуков где-то за углом, да осы жужжат над ягодами. Тишина...
И вот падает пачка сигарет непонятно откуда. Через минуту скрипнула дверь парадной... дальше, как фотовспышка или ослепляющий «заяц» электрической сварки, может быть потому, когда тебе двадцать и в твоей памяти еще мало вот таких высоковольтных мгновений. Вышла босиком, в одной футболке, на два размера больше ее плеч. Спокойно, не торопясь собрала рассыпанные сигареты, потом будто очнулась, изумилась и убежала обратно. Грохнулся в обморок таджик, опрокинув весы. А он уставился на распахнутые во всем доме окна, где-то под сводами «колодца» мелькнул силуэт...
Он увидел ее осенью, на книжных развалах. Столы с книгами занимали половину тротуара Невского проспекта, было много покупателей и не меньше продавцов. Здесь на углу Малой Садовой и Невского, он и начал читать книги. Прямо у стола раскрыл «Компромисс», фамилия автора показалась знакомой, не глядя расплатился, так и пошел, не отрываясь от магических строчек.
— ...Фред Колесников курил, облокотясь на латунный поручень Елисеевского магазина, — читал он вслух, расталкивая прохожих.
Потом купил всего Булгакова, Веллера, Лимонова, Аксенова, Войновича.
Веллер со своими «Легендами» разочаровал — причем здесь Шостакович, Дали, еще кто-то? Нечисть из подворотен Лиговки и копченых коммуналок, лохматые туловища с Сайгона и Рубинштейна 13, их имена были легендами на Невском проспекте. Еще он убедился, что у Булгакова самая потрясающая вещь это «Белая гвардия», «Мастер и Маргарита» — попса, Войновича второй раз читать невозможно, у Аксенова есть только «Остров Крым», а Юрьенен очень хорош...
И вот, они встретились, он сразу узнал ее. Она поймала его в отражении витрин, зашла в телефонную будку, ей не отвечали. Смотрела ему в глаза, стала грустной, будто уже видела свое будущее. Так сложилось, ее где-то не хотели видеть именно в этот день и, в эту минуту не брали трубку, дальше до ее переулка они пошли рядом.
— Меня зовут Таня, ты не отстанешь...
Поженились следующей весной, прошло еще время, родился сын. Потом все как обычно, он пил, не работал. После очередного скандала ушел навсегда. Сын уже спал, ему не дали с ним попрощаться...
Уже ничего нельзя изменить, это все, что у него осталось — смотреть сквозь мглу воспоминаний. И какая красивая девочка у него. Они сейчас все такие красивые, едят, что ли чего-то?..
Заскрипели стулья, компания детей, громко смеясь, направилась к выходу. Кафе опустело, пора было и ему.
Машина скорой помощи стояла у парадной. Мужчина врач что-то писал за столом на кухне.
— Конечно, может быть. Сегодня магнитная буря...
— Здравствуйте.
— Добрый вечер.
Он закрыл дверь в комнату, его мутило от запаха корвалола. Включил бра над подушкой и рухнул на кровать. Он часто мечтал о том, как заживет, когда мать умрет. Сделает ремонт, выкинет этот шкаф, найдет свою страницу «ВКонтакте»...
Врач уйдет, надо сходить побриться. Работа! Некое сообщество людей, коллектив, сборище идиотов. Завтра он начнет что-то передвигать, толкать, поднимать, напарником будет добрый узбек. И все наладится, все будет хорошо.
— Паскуаль! Ну чего? Да нихуя...
Для того, чтобы оставлять комментарии, необходимо авторизоваться или зарегистрироваться в системе.
-
как же отлично читается эта монотонная летопись тех окаянных дней... все было так, даже местами хуже, и лучше будет едва ли, но, пока живы, надо все же как-то разгонять эту русскую тоску.
6 -
-
-
Не знаю, Леха...ну, если не лень, загляни в профайл, прогуляйся по ссылке. Хотя там тоже, так себе...
1 -
-
😂
Кто нить расскажите Темновой, что такое указ "Об утверждении Основ государственной политики в Российской Федерации в области исторического просвещения".
(Темновой на заметку-Это основополагающий документ, который определяет идеологический фундамент России.)
Он объявляет целью распространение в обществе "достоверных и научно обоснованных исторических знаний" и воспитание подрастающего поколения на основе присущей нашему обществу системе ценностей и любви к Родине.
Это учебники и утвержденная государственными стандартами внеклассная литература (а так же на всех уровнях госпрограммы).
🙈тот случай, когда услышала звон, а не знает , где он. Это из той же области , что и "присвоил чужое имущество без умысла, который надо доказать" 😂😂😂😂
5 -
Вообще похер, чего она там мечет. Спасибо, Нинель.
2