В преддверии короткого списка Большой книги

В начале июня перед книжным фестивалем на красной площади премия Большая книга традиционно огласит свой короткий список. А в конце апреля в ТАСС организовали пресс-конференцию, на которой были озвучены имена тех писателей, кто попал в длинный список самой большой литературной премии нашей страны.

У нас на сайте какое-то время публиковала свои стихи молодая писательница Полина Корицкая. Я следила за ней в том числе по соцсетям, мы там немного общались. Помню, как-то она написала, что мечтает замахнуться на роман. А мы все об этом мечтаем, правда же, а если не все, то некоторые. Ну и так вот, сижу я, значит, слушаю список прошедших в лонг и внезапно произносят ее имя. Почему-то мне было так приятно, как будто это почти я хотела, хотела и, наконец, смогла. И написать, и номинироваться, и, самое главное, пройти отбор. 

В этом году мне хочется проследить за финалистами, и я планирую ознакомиться с романами короткого списка (хотя бы по диагонали, сколько осилю), а пока вот то, что интересного говорили на конференции представители жюри премии: 

Дмитрий Данилов, писатель, драматург, поэт: отметил, что интерес к премии не ослабевает, номинировалось около 400 работ, книг и рукописей. Литературная жизнь по-прежнему идет, развивается, происходит процесс поколенческого обновления, но и «старые» авторы продолжают работать, писать новые книги. По содержанию продолжается некоторый рост автобиографического характера, жанр нон-фикшн продолжает быть популярным и укрепляет свои позиции.

Валерия Пустовая, литературный критик, эссеист: сказала, что ей понравилось то, что если раньше в романах герой страдал на фоне страданий общества, то сейчас писатели решили отдельно заняться своими личными историями, а про общество рассказывать отдельно. Вообще, можно отметить, что в литературе появился некий такой терапевтический курс, литература пытается помочь читателю, хочет исследовать — как запускаются процессы, к чему они приводят. И показать читателю пути решения  проблем личностных и социальных. Отдельно интересно, что на месте социальной прозы сейчас работает триллер, и очень сильна в текстах мистическая оставляющая, которая уже выходит за границы жанра. 

Евгению Декину, прозаика и сценариста: удивило в этом году, сколько было автобиографической прозы в отличие от предыдущих сезонов, где было много книг о фиксации травмы. От которой Евгения, как она  призналась, уже немного устала. Причем прозы не о великих, известных персонажах, это были такие «лайтовые» книги мемуарных воспоминаний о собственном прошлом, советском детстве. К сожалению, многим авторам не удалось посмотреть на своего героя со стороны, что и превращает, собственно, литературу в литературу. Хотелось бы философского осмысления, а не просто фактуры которую автор вываливает на читателя.

Алексей Андреев, заместитель главного редактора журнала «Октябрь»: поделился интересным наблюдением — сейчас с каждым годом увеличивается количество «иллюстративных» романов. Такой литературы, когда автор берет какое-то явление (чаще психические отклонения) и дальше вполне ожидаемо, вполне прогнозируемо начинает их раскручивать и показывать. Может быть, это связано с тем, что создается много школ писательского мастерства и центров, которые берут всех желающих и начинают их обучать приемам и техникам лучшей организации текстов. Но ведь приемы и техники это только подспорье, инструментарий, которым можно владеть, а можно толком не владеть и все равно написать хорошие вещи. И творчество начинается с порыва души, с того, что человек понимает, что о чем-то он не может не написать. Может он сделает не очень умело, но сможет породить у читателя эмпатию. Читатель заинтересуется и будет читать до конца. А написанное с помощью техник, когда люди закончат курсов и думают «а что бы мне написать?» Ну в первую очередь, конечно, надо писать о себе. И вот поэтому много таких воспоминательных вещей пишется и приходит на премии. 

В общем, Алексей Андреев призывает прислушиваться к себе, своей душе и думать — о чем действительно хочется поведать читателю.

На конференции прозвучал вопрос, а чего, может быть, не хватило жюристам в присланных на отбор текстах? 

Данилову не хватило какого-то литературного эксперимента, новаторской литературы, литературы инновационной. Но с одной стороны этого не хватает много лет, а с другой — премия Большая книга это все-таки премия качественного, но мейнстрима. Евгении Декиной хотелось эстетски интеллектуального, чтоб смаковать и наслаждаться. Валерия Пустовая возразила, что как раз такие произведения можно было найти. Да и самые эстетские произведения, как она считает, не очень поддержаны широким читателем и экспертами, их мало в поле зрения премий.  А хотелось бы ей янг-эдалт книг про подростков, там сейчас выходит вполне серьезная проза, которую можно предложить взрослым. По крайней мере, хотелось бы, чтобы была такая тенденция. Алексею Андрееву не хватало времени, ну а если серьезно, то меньше сейчас прозы постмодернистской, прорывной.

Если вы друг доскроллили до этого места, то признаюсь: мне просто очень-очень и ужасно хотелось не только послушать, что скажут умные люди, но и попасть в здание ТАСС. Там очень красивые коридоры и вкуснейший кофе всего за сто рублей. С вами был ваш сугубо довольный жизнью просто_читатель.