Кысь, кусь!

Огурчики ядрёного посолу
Да браги жбан. Да в рот оно ебись!
Вот мышь мохнатый бегает по полу,
И где-то в темной чаще бродит Кысь.
Расхлябится небесное еблище
Да молнией по горлу полоснёт...
И то ли ветер в дымоходе свищет,
А то ли чёрт в лесу осину гнёт.
Ужель пиздец, ужель мне всё приснилось,
Уходит жисть по капельке в песок?
Ан нет, ничо… Ничо не изменилось —
И брага есть, и хлеба, вот, кусок.
Разуй глаза, протри пустые зенки, —
Весна красна, и яблони в цвету.
Мохнатый мышь запрыгнет на коленки,
И морюшком запахнет за версту.
Крута судьба, но мы судьбы покруче.
Иначе: Хер на всё и — за порог,
До моря пробежаться, крикнуть: Тучи,
Я снова здесь, я ваш навеки бог!
Но ни хера — сидишь, прибитый к стуле,
Макаешь в брагу сизые усы,
А жаркая слеза бежит по скуле,
И опадает пеплом на трусы.
Мохнатый мышь снуёт трусливым взглядом,
И хвостиком своим — туды-сюды, —
То Кысь пришла, таится где-то рядом,
И кажется — полшага до беды.
Беда — руда, железо — смерть, по ходу,
А жажда жизни — доменная печь.
Куда бежать, в какую влиться воду?
Вот только разве ржавью в море стечь...
-
-
На грани между вымыслом и явью,
Почти Толстая, хоть и не Толстой,
Полковник набольший стекает ржавью,
За червырей приняв последний бой.
3 -
-
-