Страшные истории от отца Онания

1.
Было у одной бабы две пизды. Кто-то скажет, роскошь. Ан, нет, мучение. 

Но и на эти две пизды было у неё два добрых молодца. И у каждого своя любимая пизда. И в чужую никто из них не лез. Потому что на чужой каравай рот не раззевай. То-то же.

Но однажды спьяну, один из добрых молодцев перепутал пизду и в чужую семя своё слил. А сам задрых без задних ног. 

Явился второй добрый молодец, расчехлил уд свой красноголовый и засадил в свою пизду. Да почуял, что там уже семя чужое плещется, головастики вот-вот новую жизнь зачинать будут. Только это не его головастики. Понял он тогда, что на его пизду другой добрый молодец покусился. 

Вытащил он уд и засадил доброму молодцу по самые гланды, а тот и задохнулся. Асфиксия. Такая вот хуевая смерть.

А потом для пущей убедительности в своих намерениях, обе пизды зашил, чтобы никому больше не доставались. Зашивает и напевает любимую песню «мы из Кронштадта». Потому что моряк в прошлом. Зашил и ушёл. Далеко ушёл, вероятно, нахуй. Или в плавание. Моряк же.

А баба та плакала пол часа, потом взяла ножницы да и распорола свои дырки. Вздохнула с облегчением и стала дальше жить-поживать. 

2. 
У одного охотника в дупле застряла белка. И смех и грех. Но пить надо меньше. Однозначно.

Белка, кстати, ничего, держалась молодцом, стараясь особо дупло не расширять. Хотя, мысли были. Потому что, как говорил дедушка Ленин: «лишний хуй — в жопе не лишний». А охотнику ни сесть, ни лечь. И достать не получается. 

Когда он окончательно протрезвел, то воскликнул «Эврика, блядь!» и немедленно сел срать под ближайшей сосной. Белки, признаться, пришлось туго. Но и охотника тоже понять можно. Дупло одно и чтобы в него каждая тварь лазила, где это видано. 
С матами, с кровью, высрал белку охотник. Жопу корой вытер. Пустил горькую слезу и пошёл в свой балаган. Идёт, еле ноги волочит. Кровь из дупла сочится по ляжкам. Худо ему.

А белка, ничего, выжила, хотя в говне вся. Её муравьи тут же облепили, думала, хана. Но вырвалась. Отряхнула с себя ошмётки и на дерево. Там никто не достанет.

Охотник не дошёл. Упал и умер. Дупло его снова под «уплотнение» пошло. Сначала барсук пристроился. Тесновато, но ничего, жить можно. Потом мыши набежали. Муравьи наползли, жучки, паучки. И другие мелкие твари. Уж вселился. Хорошо стали жить. Одним словом, коммуна-теремок.