MARCO PRETO — 2
— Вот примерный план на Эль-Пасо. — я почесал лоб, невольно изумляясь складности невольной истории, — но где это «Пасо»? Чего он подобие?! Эль-Пасо, Пас- Пс.. Псков?! ...
Походил туда-сюда вдоль кровати.
— А ведь нынче граница. За Псковом — Европа, блаженные земли. Но что значит «погоня подскажет» — беги куда гонят? А если засада?
Паук взгляда пополз по синим глянцевым шторам, заполз на карниз, и нырнул в характерную воздушную белесость, где странным созвездием чернели жирные точки засохших мух. Она слегка трепыхалась на сквозняке, словно вуаль на лице загадочной дамы с нежными родинками...
— Что во всем виноваты проклятые гринго я нисколько не спорю. Конечно, лучше оказаться в заднице по чьей-то злой воле, а не по своему кретинизму. Но что-то не бьется.
Я отодвинул гардину — за окном внизу тихо шумела эспланада. По краям ее белели: музей, церковь, кинотеатр — казенные здания, и огней в них не было, они маячили, словно полуночные скалы на побережье квадратного озера, в середине которого светилось кольцо автомобильной развязки с гирляндой мелькающих фар. Красиво! Ближе ко мне ели — пушистые голубые кроны беспорядочной свитой телохранителей окружали статую Земляка. Свет посекундно обливал его контуры, потом фары смещались — и абрис головы исчезал за косыми плечами елей. Мгновение — и он опять появлялся в лучах! Статуя словно отступала... или нет! Она — приседала, да-да, приседала — как мой физрук из активного сна! Или мне показалось? Но ведь: «что кажется — то и есть?!» — по Системе!
«А почему шериф назвал меня «Шоколадкой»?
«Ты сам себя так назвал, не придуривайся»
Я скинул сланцы. Забрался под зеленое одеяло.
«Да, вечно приходится вечно приходится додумывать за высшие силы!»
«Что тебе еще надо додумывать, дебил? Мостик кому показали?»
«Гимнастический, на котором упал?»
«Дурацкий трамплин»
Я мигом приподнялся на локте.
— Мне показали мостик! Мое проклятие! Чертов трамплин, что бросает меня не туда! И... и... что это значит?
Я долго думал.
И не нашел, чем ответить себе.
С тем и заснул.
Но дело не кончилось одной отсебятиной. Уже под утро, в минуты предрассветных озарений, когда земное чрево отзывает темные силы и с первыми петухами слышатся звуки пророчеств, пришел новый сон. Там я стоял возле машины, над высоким обрывом реки. Свет приближавшихся фар обливал меня посекундно. В их бликах я видел блестящую воду, серебристой змеей уползавшей во мглу. А я стоял — и кричал. Только — что? А не помню. Вспышка — а я стою и кричу над обрывом, потрясая кулаками во тьме...
...А в полдень я снова катил в своем полушарии и не помышлял о вендетте. Шумела, дымила и лязгала трасса. Мимо «жигуля» сновали импортные машины, заставляя чувствовать зависть и грусть. А ночные штудии провалились в свой зыбкий мир, и я был опять ни к чему не привязан. «Не того ли ты добивался? — спрашивал я себя, — Хотел расстаться с системой? Вот и забудь про нее. Утренние эксцессы — обычные совпадения... Хотя моя система только на них и стоит...»
Утром, бормоча под нос, что больше не буду рабом идиотских обрядов, я спустился в бар, чего никогда прежде не делал, чтобы не нарушить правило ночи и не осквернить мое место, откуда открывается «щель междумирья». Заплатил за стакан чая, сел на мягкий кожаный диванчик в углу, и тут старая крашенная барменша — включила маленький телек. Он висел под потолком надо мной. И там сразу надрывно загоношились вопли журналюг о Дубровке. И тут же я вылетел из бара что пуля из «кольта». А на трассе словил и второй конфуз. На сотовый позвонила тетка и мне было объявлено... Впрочем, опустим подробности, важно, что оба конфуза произошли сразу после решения расстаться с системой и их творцами оказались именно дамы. А еще пришло ощущение, что на подходе и третья, и вот она-то отгрузит сполна! И конфузом одним уже не отделаешься. Будет и финансовый, и телесный ущерб, и...
... В левом ряду автомобили дергались кошками, которым синхронно прижали хвосты. В боковые щели посвистывал ветер. Тучи драпали за горизонт монашками в разорванных рясах. Над головой бряцала мечами гроза.... На стекло беспорядочно шлепалась влага, словно пьяный банщик садил ее слипшимся веником — полоса, пятно, полоса-пятно. Дворники дергались вяло, не понимая, зачем устроились на эту работу. В унисон им тащились и мысли: Первая Дама — Вторая. Какой будет третья? Я был точно паук, застрявший в своей паутине. Система ясно давала понять, что никуда меня не отпустит и при этом ничего толком не скажет.
***
В детстве жизнь была проста как палка, где не нужен ни Бог, ни черт.
А потом в нее вошла мистика. Где тачали набойки — заторговали непонятным акциями, где бегали кроссы — забурлили толкучки. Ценники взлетели за день в разы. Мистика засемафорила в малиновопиджачных, словно с Марса упавших, братках, в переобувшихся «шишках», что встали со свечками в храме, в сошедшем с ума телевизоре, ежечасно кричащем: «Страх! Страх! Надо бояться!» Бояться чего? А всего! За здоровье, за деньги — «их нужно умело вложить». Ха-ха, да куда они денутся? Какой прокурор их отнимет? Ты честным трудом заначку скопил, вот-вот купишь «Яву» «Не важно! — загадочно возражал телевизор, — страх. Страх! Биржи! Курсы!»
Мистика...
Наваждением казалось остановки заводов, превращение рабочих в бичей, инженеров или вьючных ослов. Кошары у мусорных баков словно сошли со страниц романов Гюго. Мистическим образом, ни из чего, загремела война, сначала в Москве, потом на Кавказе... Президент обещал лечь на рельсы, если жизнь не наладится, и теперь, глядя на его благородную голову в белых кудлатинах на могучих сибирских плечах, ты вопрошал сам себя: где ответ за слова? «В кильманде! — истошно визжал взбесившийся телек, — Страх! Страх! Референдум! Демократия в опасности!»
Мистика...
И я понял — дело табак. Мне не подняться. Прошлые заслуги не в счет, для успеха сейчас нужны деньги, связи или надежное, востребованное ремесло, вроде умения играть в наперстки или ставить на грудь утюги.
Есть великая мудрость в том, чтобы идти в ногу со временем и не рвать на груди тельняшку, если оно на дворе. Но я-то считал себя выше времени! Я метил в герои! В армии, отлетав год сс... ым веником, к дембелю я сорвал все солдатские ништяки. Слава, уважение, незаменимость, благодарность командования! Два отпуска! Звание! Я познал вкус триумфа и дальше жить без него не желал.
А время в ответ говорило: ты чмо.
И логично в итоге я оказался в одном крайне непопулярном заведении. «Триумфальная» перспектива оттуда смотрелась жизнью алкаша на учете. Но, однако, там же и встретил Учителя. Он раскрыл секрет жизни, внушив не шутя, что все подчиняется сказке, важно разобраться какой. «Поймешь — снимешь половину зла, что на тебя навалилась, признаешь себя дураком — уберешь остальное». «Ведь только дурак выходит в цари!» — убеждал меня, смеясь в черную бороду, похожий на Марко Поло лесной кудесник в белой одежде.
И я поверил. И все поставил все на интуицию и чутье. Обзавелся сводом примет и обрядов, научился говорить с высшим миром, (и не надо плеваться). Словно древний охотник, по колебанию деревьев научился читать волю богов. Сложение сказок превратилось в докучное дело. Через несколько лет я придумал Систему и начал ей следовать. И в какой бы заднице с той поры не оказывался, всегда находил годный выход. К сожалению, помогала она только там, к звездам — не возносила, зачем я и хотел прекратить с ней сношение.
Итак, вы в курсе теперь, что мой уход в религиозное мракобесие вовсе не блажь и не следствие сотрясающих душу болезненных сил. Все просто: старые правила отменили, а о новых не рассказали. Пришлось доходить до них своим умом, а потом искать подручные средства преодоления. Под рукой оказались только ритуалы, обряды и за...
«Ладно-ладно, — скажете вы, — допустим, ты что-то придумал. Но чего ты своей системой добился?» -
— Чего? Да всего! Снял проклятие, вышел из лепрозория, нашел денежную работу без связей, когда их вообще не было, пролез в иностранную фирму, купил машину, расплатился с долгами, бизнес из воздуха сделал. И все в 90-е! Из ничего, с нулей, из воздуха! Сам! Последние три года на непыльной работе, на нее тоже пролез по системе. А еще нашел «счастливый билет», но о нем пока — тс-с....
«Не, — скажете вы, — чегой-то тс-с? Убедил! Давай нам систему! Мы тоже недовольны и желаем подняться!»
***
Дать вас систему, ишь вы! Дать! "Давай нам систему«....А знаете ли вы, что шаман откровенничает, только когда точно знает, что перехваченные упырями Слова уже не придут к нему с местью? Потому что они его не застанут! Рассказы о магии — лишь перед смертью! Говорить ли мне об искусстве своем?
«Но ведь ты сам хочешь от него отказаться» — напомните вы.
Что ж, ваша правда. И все же...
— Что ответят ветра?
Я вытащил из подлокотного ящика съемную панель, с щелчком вставил ее в пазы на «торпедо», нажал серый круг. Радио зашипело, динамики прокашлялись и четко и плавно, с напряженной музыкальной подложкой, женским голосом зазвучал речитатив новостей. Голос рассказывал:
«Лидер Трудовой России Виктор Ампилов призвал власти страны остановить боевые действия и начать вывод войск из Чечни ради спасения заложников в театральном центре на Дубровке, сообщает телеграфное агентство ТАСС»...
Злобно нажал на кнопку — динамики стихли.
— Ничего хорошего они не скажут, так что обойдетесь без системы. А-бай-де-тесь.
За бортом шумела Минская трасса: четырехголосное полотно: машины, заправки, ларьки... дорожные указатели, рамки ободранных остановок и — леса, леса...
