Заплыв

Леха греб третий час. Витек дремал на корме лодки, вздрагивая во сне. Над ними раскинулось звездное небо и полная луна, символизирующая полный писец в перспективе. Зачем он повелся на эту ночную рыбалку, Леха не знал и сам. Когда после выдутых «четыре по полкило», Витек предложил спионерить лодку с причала и порыбачить, он и не подозревал, что их плавание может затянуться. Они вышли в море еще до того, как зашло солнце. Удочки забыли на берегу. Зато не забыли прихватить упаковку пива. Рыба на пиво не клевала. Леха, как заправский флибустьер орудовал веслами, а его дружок орал морские песни и пытался изобразить танец «Яблочко». Потом они покурили. Потом как-то одновременно задремали. А потом Леха открыл глаза и не увидел берега. Зато он увидел Витю, спящего в обнимку со спасательным кругом. Леха растолкал приятеля и культурно спросил:

— Где земля, долбоеб?

Витек промычал в ответ, что он не брал и вообще ему завтра на работу и трахаться он не хочет. Пришлось ткнуть его в бок кулаком и слегка поелозить лицом о борт. Витя пришел в себя:

— Мы где?

— В пещере Алладина, мать твою! — Леха нервничал, — скажи мне, придурок, на хер мы поперлись ночью в море?

— Так порыбачить, — Витя огляделся. Его мозг постепенно просыпался а зрение прояснялось. И это зрение рисовало ему бескрайнее море и приближающуюся пиздюлину. И то, и другое не сулило ничего хорошего, — а я что тебя заставлял что ли?

— Ну и как, наловил рыбки, Костя-морячек? Лупалы свои продирай и начинай думать — как выгребать будем? И куда?

— А давай на юг. Там тепло и фрукты круглый год, — Витя проснулся окончательно.

— На хуюг! Ты хоть знаешь, где он находится?

— Я знаю, что мох растет на деревьях со стороны, где север. Меня дядька учил. Он геологом был и много чего знал. Как из БФ спирт сделать, например, или как по зарубкам дорогу к привалу найти.

— До хера ж ты тут зарубок нарубал. Давай теперь, прямо по ним к привалу.

— Ну, у меня еще хуй постоянно по утрам на восток стоит. Людка говорит, что это какая-то аномалия, но я думаю просто дар, — Витя гордо посмотрел на Леху. Терпение последнего заканчивалось.

— Мох у тебя в башке вместо мозгов. И распределен он по всей черепной коробке независимо от сторон света. Давай, надрачивай свой компас, я отвернусь если что.

— Ты что? Я не дрочу с седьмого класса. Это противоестественно, — возмутился Витек, — а может лучше по звездам поплывем? Как пират Дрейк. Я читал в детстве. Надо найти самую яркую звезду на небе и грести на нее. Она, кажется, Полярной называется. Давай поищем.

 

Звезд на небе было до хуя. Еще там светила Луна. Еще, какие-то планеты. Возможно, даже летали кометы и искусственные спутники, фотографирующие разнообразные секретные объекты. Яркость всего этого многообразия была примерно одинаковая. Начали вспоминать основы астрономии. На память пришло что-то про Большую и Малую медведицу. Про то, что Витек по знаку зодиака Козел. Ну и по жизни в нем тоже было немало чего от парнокопытного. Еще припомнились, какие-то зеленые человечки, которых гонял с полгода назад отчим Витька, называя их гуманоидами. Но, как это могло помочь добраться до берега, было не понятно. Знаний явно не хватало. Витя опустил руку за борт. Вода была мокрой и холодной. Ее было много. Слишком много. Почему то сразу захотелось пить. Парадокс этого утрене-ночного сушняка заключался в том, что воды целое море, а пить нечего.

— Блядь! Пить охота, — Витек жадно смотрел на прохладную гладь воды, выпивая ее глазами, — А если сделать глоточек, ничо не будет?

— Сделай. Животным можно. У тебя ж мозгов меньше чем у камбалы, так что тебе не повредит.

Витя насупился и затих. Леха бросил весла и снова тоскливо посмотрел на небо. Где-то там ему подмигивала заветная Полярная звезда: — «Хорошо хоть тихо. И дождя нет. А то бы вообще охуели» — подумал он...

 

Через пятнадцать минут они все-таки охуели. Набежали тучи. Подул ветер. И пошел дождь. Дождя, как и моря, было много. Хватило и чтобы напиться, и чтобы захекаться вычерпывать его из лодки. Когда он прекратился, небо стало сереть. Наступал рассвет. Пить уже не хотелось, зато захотелось есть. Обшарили лодку в поисках съестного. В ящике под банкой нашли немного масла. Машинного. Пару старых кроссовок и подмоченный журнал «Катера и яхты». Познавательно, но мало питательно.

— Слушай, — Витек снова обратился к товарищу, — а я помню, что когда есть нечего было, моряки сапоги ели и ремни. Может попробуем? Впиздячим по кроссовочку?

— Блядь, Витюша, а я читал, шо потерпевшие кораблекрушение начинают хавать друг друга. Може тоже попробуем. Отчекрыжим тебе руку и погрызем?

— Та пошел ты на хуй! Давай тебе отчекрижим.

— Давай. Только у меня ты можешь просто отсосать. Глядишь, и чувство голода притупится. А если будешь стараться, так вообще наешься.

— Греби лучше и не пизди.

— Ща ты у меня выгребать по своему тупому лицу будешь, и в мире одной жертвой кораблекрушений станет больше....

Они замолчали. Море билось волнами о борт не ласково и совсем не романтично. Есть хотелось еще больше.

— Может, попробуем рыбу поймать. Или птицу, какую-нибудь. Водятся же в море, какие-то птицы? 

 

Жирная чайка уселась на нос лодки, как бы отвечая на Витин вопрос. Она была похожа на Мартина — друга Нильса, того самого, который с помощью палочки и девяти дырочек победил целое войско. Леха помнил эту сказку с детства. Она ему нравилась. Чайка тоже. Было в ней что-то завораживающее. В глазах друзей она уже вертелась в шкафу гриль и обильно поливалась кетчупом.

— Не спугни, — прошептал Леха. Витя сидел, боясь пошелохнуться. Чайка, словно дрессированная, прошлась по борту и, лениво взмахнув крыльями, уселась Витьку на голову.

— Сиди, сука, и не дергайся, — Леха осторожно достал весло из уключины. Чайка искоса посмотрела на его манипуляции и, почувствовав что-то неладное, начала активно срать. Размах: Птица была ловкой и проворной. Витя — медленным и неуклюжим. Леха — не точным. Все эти три составляющих сложились в картину улетающего в облака пернатого, сломанного весла и выпавшего за борт матерящегося Витька с разбитой головой. Завтрак сделал круг почета над лодкой. Еще пару раз прицельно серанул на свежую рану мокрого Витька и пизданув на прощание — «Ааа!! Аааа!!», что в переводе с чайкинского языка означало: «Сидите голодные, придурки» — ушелестела на встречу к новым приключениям. Витя сказал ей на прощание несколько напутственных слов, пожелал счастья в ее большом перелете и не забыл напомнить о сущности происхождения всех птичек по классификации которой все они явились на свет через жопу, что, в принципе является правдой, состоят в половых отношениях друг с другом, с рыбами, с дельфинами и с самим Витьком. В общем текста было много. Витя оглашал криками водную гладь и дрейфовал за лодкой словно Ди Каприо за айсбергом. Потом он замолчал. Потом заорал с удвоенной энергией, в несколько гребков достиг их ковчега и влетел в него, окатывая Леху фонтаном брызг. В плавках у Витька что-то шевелилось.

— Что, компас заработал? — Леха явно издевался.

— Там что-то есть! — Витя прыгал по лодке как брачующийся кенгуру и пытался стянуть с себя мокрые трусы.

— Витек! Ну его на фик, — Леха возмутился не по детски, — Че ты орешь? Ты радуйся, что у тебя что-то там есть, а не паникуй. Было бы там пусто вот тогда самое время издавать подобные звуки. А ща останови свой стриптиз. Тут из зрителей только я — жадный и неблагодарный, так что не жди что я тебе в трусы купюры начну пихать,

Витя стащил наконец то плавки. Ну не совсем на конец, потому что конец был занят небольшой, размером с ладошку, рыбкой. Она трепыхалась на хую борясь за свою жизнь.

— Сосет? — спокойно спросил Леха

— Грызет, падла! — проорал Витек

— Че там грызть то? Ты, бля, ни телку нормальную, ни рыбку на свой член поймать не можешь. Давай, отдирай это недоразумение от своих причиндал и прекращай пугать всю морскую флору своими воплями.

— Та не отдирается, сука! Она мне сейчас откусит хер и что я Людке скажу?!

— Лучше бы откусила, — задумчиво ответил Леха, — потому как объяснить ей, свой приезд с моря с хуем в синяках и погрызенным как молодой початок кукурузы, будет трудно. То, что не догрызет рыба — дооторвет Людка. Это без вариантов.

 

Рыба отрываться от хуя никак не хотела. Ей там понравилось. Возможно она получала эстетическое и сексуальное удовлетворение от контакта с Витиным членом, а может просто приняла его за гигантского червяка. Кто там знает, что у рыбины в голове. В конце концов, она устала бороться с судьбой и Витей и, разомкнув челюсти, плюхнулась на дно лодки, жадно хватая ртом воздух. Витек злобно пнул подлую развратницу и, осмотрев свое хозяйство, пришел к неутешительному выводу — пиздюлей от Людки не избежать. В прошлом году когда он показался ей на глаза с таким же хуем, но покусанным Танькой с Лесного, то ему пришлось две недели лечить не только хламидиоз, но и легкое сотрясение мозга с переломанным носом. У Людмилы рука была тяжелой, особенно когда в ней оказывалась подходящий предмет. В тот раз в руку удачно лег утюг.

— Давай ее сожрем, — Витек решил отомстить по-полной.

 

— Как бы тебе сказать. Ну, вот смотри. Сожрать того, кто только что у тебя сосал я не смогу. Принципы не позволяют. Да и сам подумай. Может она тебе удовольствие хотела доставить, а ты словно неблагодарный скот ее сожрать в предлагаешь. Если хочешь отомстить, то лучше тоже укуси ее за член И дело с концом, — Леха явно издевался.

— А у рыб он есть?

— Блядь! Да нет конечно. Это тебе не дельфин или кашалот какой-нибудь. Ты совсем ополоумел. Выпусти ее в жопу. Ну, в море в смысле, а то я уже боюсь, что ты все буквально понимать начал.

— Вот так просто взять и отпустить?

— Нет, сука. Можешь три желания загадать. Только не забудь хотя бы в одном попросить чтобы на горизонте показался какой-нибудь кораблик. А потом уже мозги и пиво проси....

 

На горизонте показался какой-то кораблик. Прогулочное судно везло пьяных туристов с Лебединого острова, где они на славу нажрались бормотухи и погоняли несчастных птиц по всем закоулкам этого клочка суши в открытом море. Собственно говоря, из огромного количества белых птиц лебедь там был только один. Роль остальных успешно выполняли гуси, периодически завозимые туда турагенством. Дорога до острова занимала около трех часов и поэтому когда любители слиться с дикой природой доплывали до места, им уже было по хуй — кто там живет. Пить обычно начинали задолго до отправления и уже на полпути не отличили бы и чайку от домашнего петуха.

 

Витя с Лехой орали, как на стадионе. Витек, вдобавок, размахивал трусами, надетыми на весло, а Леха пытался разжечь сырые «Катера и яхты». «Яхты » загорались плохо. Зато неожиданно хорошо занялась сама лодка. Когда они уже потеряли надежду быть замеченными и услышанными, на них все-таки обратили внимание. Единственным трезвым существом на прогулочном судне была такса некоей дамы предбальзаковского возраста. Сама дама видеть ничего не могла, поскольку уже минут сорок ее тошнило с правого борта, но услышав громкий лай своей сучки, она нашла в себе силы повернуться, чтобы успокоить собачку ласковым словом и хозяйским пинком. Тут-то она и заметила дым над водой. Она любила в молодости «Дип Перпл» и в ее голове сразу возникли бессмертные аккорды Ричи Блэкмора. Хозяйка собачки так бы и приняла данное явление за галлюцинации, вызванные то ли трехчасовой качкой, то ли трехлитровой бутылкой «Мартини» выкушанной во время путешествия, но обрывки слов «Суки... Блядь... Мы здесь... Ослепли что ли!» никак не вписывались в слова легендарной песни. Дама обратила внимание остальных пассажиров и капитана корабля на данное явление и уже через десять минут заинтересованно рассматривала голого Витька, забыв про тошноту и морскую болезнь. Сам же Витек вместе Лехой, поняв, что спасены, очень быстро выдавили слезу сочувствия у представительниц слабой половины группы и начали активно пользоваться их гостеприимством и радушием. Что-то еще было там не допито и не доедено. Кто-то оставался и недотраханным. Так что, по прибытию на берег, они мало чем отличались от остальных пассажиров по внутреннему духовному и материальному наполнению. Короче — ужрались в хлам.

 

Итогом этого увлекательного путешествия было то, что Витек послал Людку куда подальше и переехал к даме с таксой. Дама оказалась еще очень даже ничего и игриво называя Витю — Мой Дельфиненок, каждый вечер предлагала поиграть ему в пиратов. Витя исполнял роль Джека Воробья, а дама предпочитала быть бесстрашной Анжеликой. Леха же зарекся от всех рыбалок и максимум на что соглашался, так это посидеть на берегу с удочкой и бутылкой водки. Впрочем если удочки не было он и не расстраивался. На кой ему такой экстрим. Он вообще предпочитал рыбе раков.

#скитания