Прощëное воскресенье
Был тихий поздний вечер воскресенья.
Привычно положив в карман свой Smart,
Я шёл с женой. Гуляли мы, как тени,
Пока теплел и плакал месяц март.
Весною двор менял своё обличье,
Сугробы никли и давали течь.
Мы шли во тьму, чтоб соблюсти обычай:
Чтоб зиму злую - Масленицу сжечь.
Мы вспоминали бабушек и детство,
И как блинов мы наедались всласть,
Что в этот день должны мы заговеться,
И в Пост Великий в понедельник впасть.
Мы пили-жрали целый день намедни.
Предел настал. Поститься будем впредь.
Как символ зла, в огонь пойдëт последний
Горелый блин. Судьба его - сгореть.
Но во дворах теперь столпотворенье.
И сколько их в округе ни пройдëшь,
Торчат на стенах камеры слеженья,
Освещены места парковок сплошь.
И в уголке, что сдобрен был мочою,
Костер языческий собрали, как смогли.
И вдруг с жетоном, в форме мрачно-чёрной
Встал полицейский, как из-под земли.
“Вы что тут жжёте?!” - спрашивает прямо.
Ну, значит, ставит он вопрос ребром.
(А я в тот день не пил ещё ни грамма.
С собой в кармане был ямайский ром).
И оттого спокойно и вальяжно
Я отвечаю: ”Мы сейчас уйдëм.
Сегодня день традиционно важный,
Вот блин горелый быстренько сожжëм… “
Но тот в ответ: “Ты фейк мне гони!
Нашли для безобразий тут закУток,
Вы что надумали? Сейчас такие дни,
Что отвечай мне, гражданин, без шуток.
Кто эту акцию вам тут согласовал?
Ссать рядом с домом - самое паскудство,
Засрали вы тут, граждане, подвал,
И этим самым оскорбили чувства…
Жена пихнула в бок тогда меня
И прошептала, погоди, мол, Витя…
“Спаси вас Бог и, в честь такого дня,
Товарищ участковый, нас простите!..”
“Да Бог простит” -, промолвил парень вдруг.
“И вы простите тоже, ради Бога…”
И я почувствовал, как будто рядом друг,
И рому предложил ему немного”
Он отказался: “Невозможно мне… “
Силён мужик! Крепка его порода!
Так значит, ценности у нас одне,
И всë-таки, полиция с народом!
