18+ Смех продлевает жизнь

«Нет худа без добра» (народная поговорка)

Из шкафчика под раковиной Ярослав достал заранее спрятанный им чёрный пакет, вынул из него светоотражающий жилет ярко-салатового цвета, который он обычно возил в своём автомобиле вместе с огнетушителем, аптечкой, противооткатниками и прочими аварийными знаками, и надел его на голое тело. Затем напялил на голову свою камуфлированную солдатскую кепку, которую хранил ещё со срочки, и посмотрев на себя в зеркало, подумал: «Ну вылитый инспектор ДПС — даже кокарда на кепке имеется!» Осталось только палочку смастерить.

 

И начал разукрашивать кисточкой и акварельными красками свой возбуждено стоящий пенис — черно-белыми полосками. Снова взглянул в зеркало, величественно выпрямился и, выйдя из ванной комнаты, прошёл в спальню к своей любимой, где невозмутимо произнёс:

 

— Нарушаем? Нехорошо, гражданочка! 

 

Пригрозив подруге зажатым в кулаке импровизированным жезлом, скомандовал:

 

— Прижмитесь вправо! — указал полосатым членом на кровать.

 

В тот вечер они весело потрахались, а после она его помыла в ванне.

 

Ярик с детства любил пошутить. Однажды отомстил своей однокласснице, всем известной мерзопакостной язвительнице Черновой Наське, за то, что, в очередной раз она унизительно наябедничала про него учителям. И чтобы она не думала, что, унижая других, превозносишься сам, — намазал ей ручку острым бабкиным перцем, заодно отучив её брать в рот всё, что плохо лежит, на долгие годы. Хотя, может, и зря — когда она выросла, то стала злой, завистливой и вечнонедовольной вредной тёткой, словно недолюбленная.

 

В колледже были свои приколы: среди бела дня прислонял подошвами сменной обуви припорошенный снежочком автомобиль местного мажора. Истоптав таким незатейливым способом кузов, вдобавок накапал на снегу лобового стекла струйку натурального сока — яблоко+персик. Конечно, можно было и просто обоссать, но по мнению Ярика, это было чересчур гнусно, хватило и безобидного розыгрыша, чтобы мажор с тех пор на учёбу на машине не ездил и меньше хвастался.

 

В армии, куда Ярослав попал по призыву, тоже старался не унывать. Частенько огребал за свои шуточки, всякое бывало: сигареты с порохом или спичечными головками, вымазанные сажей бинокли, прикрученные шурупами к полу сапоги, а для наглых старослужащих и приближённых к ним прихвостней, которые угрозами и упрёками о крайне малом сроке военной службы Ярика, заставляли сгонять за самогонкой в неблизкую деревеньку, — умудрялся добавить слабительного в и без того опасное для жизни, неизвестно с какими примесями, пойло. После чего старослужащие были заняты полезным для здоровья очищением организма и воспитательных «инструктажей» по пьяни не учиняли — не до дедовщины в такие моменты.

 

Взрослеть Ярик не торопился, оставаясь беззаботным проказником даже при ответственной работе электромонтëра.

 

Беда пришла, откуда не ждали... Он вернулся с работы раньше обычного и обнаружил страшную картину: окровавленные стены, ошмётки пропитанной кровью шерсти, а по полу тропинка из красных кровяных капелек, ведущая в центр комнаты, где сидела его зарёванная девушка, поглаживая на коленях изрядно потрёпанного любимого домашнего питомца, точнее то, что осталось от их любимой белой крысы анфисы, какие обычно бывают в лабораториях:

 

— Я в обед её кормила и, видимо, просто дверцу прикрыла, а когда с магазина пришла, то увидела, что барсик мою любимую анфисочку сгубиииил! — проговорила девушка, продолжая рыдать.

 

— Да, ладно ты, успокойся! Новую купим, нашла из-за чего расстраиваться! — поддержал Ярослав.

 

— Нет, ты не понимаешь, эту крысу я давно знаюууу! Я хотела взять её с собой на сессию, сделай что-нибудь! — потребовала она.

 

— Поеду тогда к ветеринару, — сказал Ярик.

 

Обмотав израненную шкурку крысы, в которой едва теплилась жизнь, тряпочкой, он отправился в частную ветеринарную клинику, где ему честно признались, что ничем помочь не смогут, даже за деньги.

 

В раздумье под проливным дождём стоял Ярик, размышляя, как поступить. Он вспоминал нежные мгновения, когда вместе с девушкой они кормили эту крысу, как радовалась и улыбалась его возлюбленная в такие моменты, поглаживая торчащие белые ушки анфисы, как забавно чавкала крыса, питаясь кормом.

 

Ливень хлестал Ярослава по ушам и щекам, затекая за воротник. Тогда-то он и решился на отчаянный поступок! Позвонив своему другу детства, опытному хирургу, договорился о встрече, где и объяснил ему свою непростую ситуацию, и попросил решить проблему по-своему.

 

— Крови она много потеряла, — сказал друг-хирург, посмотрев на завёрнутое в тряпочку животное, которое уже особо и не подавало признаков жизни.

 

— Возьми мою! — предложил Ярик.

 

— Твою-то по-любому возьму, анализы ещё надо сделать на совместимость, шкурочку лишнюю придётся обрезать, ты точно в этом уверен?

 

— Да точно, точно! С твоим то опытом, тем более я очень люблю свою девушка и надеюсь, она обрадуется.

 

— А что ты ей скажешь?

 

— Ничо я ей не скажу, — ответил Ярик, — ей завтра на сессию ехать, там ещё перед этим какие-то занятия будут, кароче, её месяц точно не будет, а на работу ты мне больничный сделаешь.

 

— Ну хорошо, — сказал друг-хирург, — пойду пока её заморожу, а ты с утра приходи, анализы сдашь, то-сё.

 

Будничное утро в больнице огромной толпой нездоровых людей встретило Ярослава, который пришёл натощак и прихватил с собой кое-что, чтобы позавтракать после сдачи анализов, и коробку натурального сока — попить. Незаметно для окружающих, он налил жëлтый сок в специально купленную стерильную баночку для анализов выше краёв и нарочно, пытаясь не пролить содержимое, на глазах у изумлённой публики демонстративно отхлебнул жидкость из баночки, боясь расплескать. После увиденного люди стали пропускать Ярика без очереди, на всякий случай. До обеда он прошёл всё, что ему сказал друг-хирург, а к вечеру уже находился под наблюдением своего друга-хирурга.

 

Операция прошла успешно. Были незначительные сложности при заживлении, но это обычные рабочие моменты, с которыми друг-хирург успешно справлялся — сказывался опыт и практика. Своей девушке Ярик честно докладывал по телефону, что её любимая крыса прекрасно заживает. «До свадьбы заживёт». Тем более они ещё не были женаты, но очень друг-друга любили и вскоре собирались оформить отношения. Наконец наступила весна, солнышко пригревало и уже дарило людям загорелые лица, воздух был по-весеннему насыщен жизнью и теплотой, а заодно пришла пора возвращаться домой.

 

***

 

— Закрой глаза, у меня для тебя сюрприз, — сказал Ярик девушке, когда она вернулась после сессии домой.

 

Он поцеловал её в носик, бережно положил свои руки ей на плечи и, нажимая ладонями, заставил свою девушку присесть на колени, — и спустил свои штаны:

 

— Открой глаза, — предложил Ярик.

 

— Ни-хуя-се-бе! — воскликнула девушка.

 

Девушка увидела эрегированный пенис Ярослава, знакомый своими рельефами и выпуклыми венами, но теперь крайняя плоть уже отсутствовала, а на самой головке члена, по бокам, торчали два беленьких мохнатых ушка её любимой крысы анфисы, — как влитые! Словно, так и было.

 

— На память о ней, — произнёс Ярик.

 

— Они такие тёпленькие, какой ты у меня волшебник! — восторженно сказала девушка, с нежностью поглаживая ушастый член.

 

— Эт не я, — помог друг-хирург, капиллярчики все пришил, хрящики всякие, по этим ушкам так же кровь пульсирует — ювелирная работа! Единственное, только не слышат, а вот крысу спасти не удалось... — огорчённо вздохнул Ярик.

 

— Ну и ладно! — махнула рукой девушка, — Зато смотри какая получилась прелесть!

 

Девушка, сияя от счастья, восхищенно продолжала разглядывать член с ушами: тискала, трогала, со всех сторон им любовалась и, причмокивая в предвкушении, легонько потрепав его за ушки, спросила:

 

— А они не оторвутся...?

 

— А давай проверим!