Working class hero — p.s.

Дуракам закон не писан, если писан, то не читан. Витька выпустили из зиндана. На свободу с чистой совестью.

— Петухом не стал? — доебался до Витька Серёга.

— Нахуй пошёл, — огрызнулся Витёк. — Курить дайте.

Мы встречались возле станции электричек в Воскресенске. Встречались, чтобы поздравить Витька с окончанием отсидки. Даже ментам, у которых план, такой лох оказался не нужен. Поэтому Витька подержали какое-то время, потренировались на нем в отработке «аргументов» и отпустили. Витёк теперь хорохорился, добавляя к своей биографии ещё и отсидку.

— Ты, наверное, и в Чечне также был, типа на войне, а сам на складе сидел, тушёнку жрал, — подначивал Витька Серёга.

— Я в Чечне снайпером был. Майкопская бригада, слыхал?

— Не, не слыхал. Я откосил. Нахуй оно мне надо два года сапоги топтать и ложиться спать по чьей-то команде.

— А ты, Руся, служил? — спросил я, чтобы поддерживать разговор.

— Угу, — уклончиво ответил он. Хотя, кажется, тоже пиздит. Это у них семейное.

Забурились в первое попавшееся кафе, заказали водки и шашлыка. Витёк ел жадно. После той баланды, что у них пищей зовётся, глотал не жуя. Водку пил не чокаясь, будто наверстывал упущенное. 

— Не подавись, нехват, — сказал Серёга.

— Тебя бы на такие харчи. Ещё и удары на мне отрабатывали, гондоны. Там один был, здоровый, пидорас, на Шварца похож. Так пиздил, я аж ссался. А следов не оставлял. Профи, сука, — жаловался и одновременно завидовал ловкости того «пидораса» Витёк.

— Повезло тебе, что на срок не прилип. А то бы все висяки на тебя скинули и пизда рулю, Сибирь mon amur, — сказал я.

— Хотели. Но я — кремень. Рассказал им, как в Чечне меня нохчи пытали...

— Пиздобол. Мы этот фильм в кинотеатре в Липецке смотрели. Хоть бы запоминал, — вставил Серёга и засмеялся.

Говорили о том о сем, кто чем дышит, какие планы. Серёга был доволен, что ему не приходится кататься в Москву из Воскресенска. И с новой бабой у него вроде тоже всё на мази. Руслан мыкался от одной бабы к другой, иногда заглядывая к бывшей жене, отдать вместо алиментов себя самого, как самое дорогое, что у него было. Я рассказал про первую вахту на Севере. Травил дикие байки. Пиздел про медведей, который водят бульдозеры и экскаваторы, а машинисты в это время пьют водку. Было весело и беззаботно. Это была наша последняя встреча. Дальше, у каждого наметился свой жизненный путь. 

Руслан переехал в Крым, который вскоре стал наш, как будто по его заказу. Серёга женился на новой бабе и удостоил её и их спиногрыза своей не звучной фамилией Таран. Витёк постоянно то пропадал, то появлялся. Про него и вспоминать не хочется, даже Руслану, который всё чаще открещивался от брата. В итоге старенький, окончательно всё проебав, осел в хуторе у родителей. Хутор Перелазовский принял своего блудного сына с распростёртыми объятьями. Батя выдал непутёвому сыну охотничьи ружья, заботливо им сохраненные. И Витёк постоянно мочил байбаков, задолбав мать с заготовкой жира. Потом этот непутёвый сын татарского народа женился. Но это всё держалось в тайне от Руслана. Почему — да хуй его знает. Наверное, потому, что татары — дикий народ.