ЛАБИРИНТ АФРИКАНСКОЙ НАДЕЖДЫ

Размышления о романе Мохамеда Мбугар Сарра «В тайниках памяти»

(Мохамед Мбугар Сарр «В тайниках памяти». М: Синдбад, 2023, пер. с французского Нина Кулиш)

В 2021 году французская пресса и просвещенная публика рассыпалась в комплиментах молодому и бесспорно талантливому сенегальцу Мухамеду Мбугар Сарру. Впервые в истории престижную французскую литературную премию вручили африканскому писателю. Победа франкофонии, французского мира, победа интеграции - ура! В России перевод четвертого романа Гонкуровского лауреата вышел в маленьком независимом издании «Синдбад» и, на мой взгляд, не получил заслуженного внимания. А анализировать и дискутировать там есть о чем, помимо общих похвал изящному слогу, к которому неравнодушно французское сердце.

Прологом повествования служит приведенная цитата из романа Роберто Боланьо «Détectives sauvages» («Дикие сыщики»). Подобная отсылка не случайна, но слишком прямолинейна, поскольку «В тайниках памяти» был явно вдохновлен текстом чилийского писателя. Достаточно упомянуть некоторые совпадения: кольцевая структура, отсутствие крепкого сюжета, имитация детективного расследования, дневниковые записи, путешествие во времени и в пространстве, смешение жанров и стилей. Иными словами, хорошая заявка на интеллектуальность и постмодернизм.

Если кратко описать сюжет, то он сводится к следующему: молодой сенегальский писатель Диеган Латир Файе находит рукопись «Бесчеловечный лабиринт» забытого писателя Т.Ш.Элимана. О судьбе загадочного Элимана не осталось никаких сведений, за исключением пары критических статей тридцатых годов прошлого века, в которых его сравнивают с «негритянским Рембо». Вместо того чтобы писать «великий африканский роман», Файе ведет собственное расследование в надежде найти больше информации о забытом соотечественнике, подлинном и непонятом гении. Через его поиски разворачивается лабиринт человеческих судеб, литературных персонажей, подобных путешествующим по Центральной Америке героям Боланьо, мест – от Парижа до Дакара, от Парижа до Конго, от Гаити до Аргентины. Вымышленные критические статьи соседствуют с рассказами от первого лица и записями, стилизованными под личный дневник, драматические истории конголезского писателя Мусимбвы и сенегальской писательницы Сиги Д. переходят в рассуждения главного героя о литературе и о жизни.

Роман пестрит литературными и философскими отсылками: здесь и Малларме с его поэмой «Исигур», и упоминания Гомбровича, Борхеса, Льва Шестова и, конечно же, «Улисс» Джойса, чье влияние распространяется на саму структуру романа. Прототипом Элимана служит малийский писатель Ямбо Уологем, чей роман «Необходимость насилия» произвел страшный скандал как во Франции, так и у себя на родине. Позже обвиненный в плагиате, Уологем возвращается в Мали и ведет затворническую жизнь.

Однако нагромождение цитат и экивоков в сторону классических писателей и поэтов не делает текст автоматически великим. Игра в «интеллектуальность» работает в том случае, когда автор намеренно зашифровывает послания в контексте и в словах (как Умберто Экко). Мохамед Сарр же, будто понимая, что его будут читать массы, потрудился объяснить практически каждую свою отсылку, отчего интертекста не получается, а радость читателя от самолюбивого эффекта узнавания скрашивается.

Через личные драмы выстраивается большая картина истории человечества, показанная через призму отношений Европы и Африки. Мимоходом упомянуты первая мировая война, на которую отправляется отец Элимана, затем вторая мировая, затем военная диктатура в Аргентине. В некоторых эпизодах проявляются наивные клише, например, в части про издателя Шарля Элленстайна. Тот отправляется в оккупированный в 1940 году Париж и встречает там бывшую секретаршу своего издательства, которая собирается замуж за немецкого офицера. Как и во многих современных французских романах об этой эпохе, немецкий офицер предстает элегантно одетым, с прекрасными манерами и обязательно франкофилом (вспомните хотя бы Джонатана Литтелла). Других эсэсовцев у нас для вас нет!

ЛИТЕРАТУРА КАК ОТДЕЛЬНЫЙ ПЕРСОНАЖ

Весь роман «В тайниках памяти» представляет собой долгое размышление на тему литературы как таковой и роли писателя, - традиция, тянущаяся со времен «Дон Кихота». Для Сарра автор его произведение неизбежно соединены между собой одиночеством. Великий писатель – почти всегда непонятый современниками герой.

«Лабиринт бесчеловечности» принадлежал к иной, альтернативной (или, наоборот, основной) истории литературы – истории затерявшихся в закоулках времени даже не проклятых, а попросту забытых книг, чьи невостребованные останки усеивают полы темниц без тюремщиков и служат вехами на бесконечных и пустынных оледеневших тропинках.

Восстановление памяти (литературной, исторической...) необходимо для автора и для общества не просто для того, чтобы восстановить справедливость, а чтобы двигаться дальше.  Это применимо к антиколониальным авторам, а также, например, к некоторым женским писательницам, задвинутым в дальний ряд на полке мировой литературы. 

Утверждая, что «великая книга - всегда ни о чем, но в ней - всё», автор как бы заранее отвечает всем будущим критикам, которым роман покажется бессюжетным и несвязным.  Прекрасный пассаж, с которым сложно поспорить:

«По общему мнению, книга обязательно должна о чем-то рассказывать. Но правда в том, Диеган, что только посредственная, или скверная, или банальная книга рассказывает о чем-то. У великой книги нет сюжета, она ни о чем не рассказывает, она лишь стремится выразить или открыть нечто, но это «лишь» уже содержит в себе всё, и в этом «нечто» опять-таки заключено всё».

Можно задаться вопросом: а действительно ли автору стоило так опасаться подобной критики? Постмодернистские эксперименты Мохамеда Сарра не выглядят революционными, а наоборот – устаревшими лет на десять, поскольку пик постмодернизма пришелся все-таки на девяностые и начало двухтысячных.

АНТИКОЛОНИАЛИЗМ – ПУЛЬСИРУЮЩЕЕ СЕРДЦЕ РОМАНА

Африканский роман в двадцать первом веке не может обойтись без темы колониального прошлого, поскольку вся история этого континента связана с угнетением коренного населения белыми европейцами и навязыванием ему собственных «цивилизованных» стандартов. Мохамед Сарр иронизирует над «оправданиями колониализма», которые иногда раздаются в публичном и медийном поле, и разоблачает расизм, распространенный в колониальной Франции. Например, одна из издателей «Бесчеловечного лабиринта» так высказывается об Элимане: 

«Для вас он был вроде диковинного зверя, которого показывают на ярмарках. Вы привлекли к нему всеобщее внимание, но не как к талантливому писателю, а как к обитателю некоего человеческого зоопарка. Превратили в объект унизительного любопытства.»

Иными словами, книгу Элимана судили исключительно за ее экзотичность, в дихотомии «черный/белый», а не за ее художественные достоинства. Эти мысли, как ни странно, описывают и сегодняшнюю реальность: когда литературные критики и обозреватели склонны хвалить произведение только из-за идеологической принадлежности автора к той или иной группе; или наоборот ругать из-за его политических взглядов.

Главы про Сенегал, самые яркие и запоминающиеся, удались намного лучше, чем другие, потому что каждое слово в них писалось так, будто вырвано из самого сердца. Описывая историю семьи Элимана, писатель обращается к магическому реализму: мертвые и живые сосуществуют и общаются друг с другом, что обусловлено сохраняющимся в африканских племенах анимизмом, чувствуют глубокую связь с природой и обладают жизненной мудростью, наследованной от предков.

ПОЛИТИЧЕСКИЙ АСПЕКТ

В фильме палестинского режиссера Элиа Сулеймана «Должно быть это рай», главный герой ищет финансирования на новый фильм, а продюсеры непременно требуют от него снимать про борьбу палестинского народа. Так вот Мохамед Сарр, подобно герою фильма, становится заложником национальной идентичности. Раз ты сенегалец, то пиши про борьбу сенегальского народа!

В финальной части романа герой Файе возвращается в Дакар, чтобы найти Элимана и деревню, в которой тот вырос. Тем временем после самосожжения молодой активистки Фатимы Диоп в столице начинаются волнения оппозиции. Революционная борьба ради борьбы во имя всего хорошего – именно такой она предстает на страницах романа. Не прописаны требования оппозиции и причины народного недовольства – всё намеками и полутонами. Читатели, не погруженные глубоко в политический контекст Сенегала, вряд ли поймут, в чем именно там суть противостояния и необходимости «révolution populaire».

ПИСАТЬ ИЛИ НЕ ПИСАТЬ?

Мохамед Сарр хочет, чтобы его воспринимали не как африканского писателя, а как писателя вообще, чья книги рассказывают великую историю человечества. Он призывает африканцев самим действовать, создавать новый язык и новые формы литературного выражения, а не копировать западную манеру письма. Потому что свобода приходит не с объявления независимости, а с освобождения в головах.

Действительно, по моему скромному мнению, самобытные африканские голоса — это то, что должно громко звучать сегодня, в эпоху, когда ослабляется западное мировое культурное доминирование. Одно то, что Мохамеду Сарру удалось встряхнуть болото Гонкуровской премии, сформировавшееся после победы Уэльбека, отвечает на заданный им в конце вопрос, от которого «замирает сердце каждого, кто одержим литературой – писать или не писать?»:

Надо писать, Мохамед, однозначно надо.



#сенегал #мохамед_сарр  #боланьо #франция