«Эй, там, на понтоне!» (часть вторая)

В вагоне, мы, с Саньком, вкусно выпили водки, закусили, чем-то жареным, жирным, вредным, но очень аппетитным. И я пошел прилечь, чтобы отдохнуть и свободно похохотать над какой-то смешной телепередачей. Саня включил музон, и принялся заполнять какие-то свои бумаги. Я же вам серьезно говорю — порт работает круглосуточно! Потому, мы даже научились совмещать срочные дела, со срочной выпивкой. Прошло минут десять, а значит, начало одиннадцати, вечера. Вы же помните, что ночи у нас уже стали темные, и только яркое освещение порта, озаряло всё вокруг происходящее.

— Толян, я не понял. А это что, так надо, что ли? Куда они у тебя поплыли-то? — Саня улыбался, и смотрел куда-то в окно вагона, которое специально было ориентировано на причал.
— Чегоооооо?! — Протянул я удивленно, и тут же подорвался к окну.
— Да ёбаное, всё! — Крикнул я, и стал наскоро одеваться. — Саня, их в Губу понесло. Я за ними, кричи по рации, чтобы крановые в лодку срочно бежали. Спасать надо! — Закончил я, и уже выбегал из вагона.
— Толян, меня дождитесь, я с вами! — То уже Саня мне вслед крикнул.

Прибежав на место, я обнаружил, одного стропальщика, растерянно стоящего на причале, и испуганно смотревшего в темень Губы. В которой, на том самом понтоне, влекомые отливом, уверенно удалялись от берега, еще два моих стропальщика. Мамонтята на льдине, «Пусть мама услышит, пусть мама придет», блять. Зайцы на понтоне, «Где же наш Мозай»? Тур Хейердал, на своем плоту. Хотя нет, этот не подходит, он опытный мореход.

В общем, я видел, то, как мои «пингвины» безнадежно суетились на понтоне, бессмысленно махали по воде багром, то вставали, то приседали, и... надежно уходили в ночную мглу, северного моря, именуемое Обская Губа. Смеяться в тот момент, нам было некогда.

Матрос с плавкрана прибыл оперативно, Санёк, тоже подбегал, на ходу застегивая куртку, и мы быстро погрузились в пришвартованную к торцу причала лодку. И начали догонять наших зайцев.

— Рацию-то взял, надеюсь? — Уже улыбаясь, нашей оперативности, я спросил Саню.
— А ты как думаешь? Когда я без рации выхожу из вагона? И водку взял, и закусить взял, и сок запить тоже взял. — Гыгынул Саня, протягивая мне пакет с продуктами.
— Во, то дело. Да. Ну, за успех нашей операции. — Выдал я скорый тост, и налил рюмку.

Мы выпили, и стали наблюдать, за тем, как приближаемся к понтону. Лодка нагоняла его быстро, и наша тревожность стала понемногу рассеиваться. Мы уже начали с юморком обсуждать ситуацию. И то, как будем выходить из неё.

— Чо, хоть случилось-то? — Скалясь в добродушной улыбке, спросил матрос с крана.
— Да чо, блин. Понтон надо было за угол увести. Кран же нам еще один везут. Вот теперь, вы там, как три богатыря стоять будете, все вместе, на радость всем начальникам, и вообще всему отечеству. Ну, и вот эти наши клоуны, когда его заводили, понадеялись друг на друга. И вместо того, чтобы каждый держал свой конец, крепко, как им было говорено. Они благополучно их из рук повыпускали, по очереди, ибо, да куда он денется-то? Хули нам, этот ваш отлив. Ну, а, тот, что с багром, разве он удержит один, этот понтон, когда его Обь понесла? Второй, зачем-то на помощь ему кинулся, бгггг. Конечно, потащило их, уже вместе, дружно и весело. А третий? Тот видимо смышлёней оказался, потому остался на бережку наблюдать за напарниками. А значит, теперь мы едем снимать этих зайцев, да понтон еще надо тащить на место, иначе, где его потом в Губе искать-то. — Закончил я вводить в курс дела нашу команду Чипов и Деелов, блять, которые спешат на помощь.

— Первый раз, что ли они у вас? Ну, бывает, чо. Все первый раз не считаются, с отливами и приливами, бггг. Ну, чо, тогда заходим с кормы к ним, пересаживаем одного сюда, к нам, второй пусть так конец и страхует на понтоне, который примем, подвяжем, да потащим обратно их в родную гавань — Посмеялся наш матрос, толково и грамотно изложив суть всей операции.
— Дельно, поддерживаю мнение. — Согласился, я.
— Саня, а там со стороны банки-то кто заходит к нам? — Это уже спрашиваю Санька, диспетчера. Показывая в сторону Губы. Откуда явно просматривался пароход с баржей, подсвеченные ходовыми огнями.
— Шестьсот второй. Соломоныч приехал, заходит как раз. — Подсказал, Санек, улыбаясь во все свои зубы.
— Ну, ты хоть маякни ему, чтобы он нас не переехал в потемках-то, а то мало ли чего.
— Да успеем, поди, до его прибытия. — Обнадежил меня, Саня.

Но случилось непредвиденное, даже нами.

Мы, планомерно подъехали к понтону, приняли от них швартовый конец, крепко подвязали к лодке и предложили одному из них перелезть к нам в лодку, второй должен остаться на понтоне, следить за узлами, да и вообще мало ли чего. Выдали ему весло в помощь, пусть тоже гребет, ибо не хуй.

— Простите нас, мы не нарочно.- Это Кирилл, про кого уже написал выше, тут же начал извиняться.
— Потом, Кирилл, всё потом. А сейчас, давай сюда, осторожно, к нам в лодку. Второй, остается на борту вашего «бревна». — Это я уже пытаюсь их успокоить, ибо там глаза были рублей по пятнадцать, железными. Я хоть таких не видел рублей, но думаю, что так и должны выглядеть пятнадцать рублей. Обреченно, крупно, тоскливо, преданно, полные всяческих надежд.

Кирилла, дважды просить было не нужно. Он ловко проскользнул к нам в лодку, уселся ближе к корме и преданно схватился за швартовый конец. Если честно, я думал, он сейчас на грудь нам кинется, и начнет лизать нам лица, как маленькая собачка. И я снова не осуждаю его. Оказаться один на один, пусть даже вдвоем, темной ночью, среди бескрайнего моря, когда тебя несет неизвестно куда, и огоньки порта лишь безнадежно удаляются... Это, как минимум, страшно!

— Ну, поехали! — Скомандовал матрос с крана, и добавил газу на своем моторе. Мотор послушно взвыл, тросик натянулся, лодка гордо задрала нос, и...

А вот хуй. Теперь всю нашу связку, только уже рычащую мотором, потянуло дальше в Губу. То есть, внезапно к зайцам присоединился и сам «Мазай». Это было неожиданно, даже для нас. Мы стали помогать мотору, махая веслами. И лишь заметили, что огоньки порта, немного остановились, но, все же продолжали удаляться от нас. Дело обернулось не так как мы задумали. Надо было срочно принять решение, что делать. Либо жертвуем понтоном, либо срочно ищем новый выход. «Пингвина-то» мы снимем, но всю связку нам не вытянуть точно. Тем временем, на нас надвигался пароход с баржей. И мы стояли ровнехонько на его «дороге». Если он еще нас не заметит, то прошу не поминать нас лихом, и сказать, что мы пали смертью храбрых. Шансы наши были нулевые, если бы мы еще под баржу угодили.
Снизу баржа выглядит, опять же как двух,- трехэтажный дом, который еще и едет на вас, но вот убежать от неё у вас уже сил нет. Мотор-то не тянет, весла не помогают. Да и за проёбаный понтон, потом не похвалят совсем, если его сейчас бросить. Возникала дилемма. Что делать? Как быть? На что будем ставить?

— Шестьсот второй, как слышишь? — Саня начал кричать по рации, в эфир. Видимо мы одинаково с ним думали.
— Да, Санёк, что хотел? — Услышали мы знакомый, и ставший уже родным грузинский акцент.
— Соломоныч, я надеюсь, это ты сейчас заходишь в порт? — Удостоверился, Саня.
— Да, я. А что такое?
— Да это, Соломоныч, ты сильно-то не газуй, посмотри лучше прямо по курсу, что у тебя происходит.
— Ого. А что там? Сейчас глянем. — Закончил эфир Коба.

Вспыхнувший огонь прожектора нам ясно дал понять, что нас хорошо поняли на теплоходе. Порыскав перед собой, луч прожектора нащупал нас в темноте. И тут же эфир ожил с новой силой.

— Саня, это чо, блять, такое там у меня на дороге? — Выразил свое недоумение Соломоныч.
— Неопознанный плавающий объект, Соломоныч. Это мы, блин. Раз, видишь нас хорошо, то хоть не задави, смотри. — Саня начал облегченно шутить.
— Ааахахаха. Вам там скучно, что ли, что вы покататься на ночь вышли? — Это уже откровенно хохотал Коба. — С кем ты там? Толик-то хоть где?
— Да здесь, рядышком, привет тебе передает.
— Ааахахаха. Ни хуя вы встречаете, пацаны! — Продолжал хохотать наш капитан.
— Давай, Соломоныч. Расходимся правыми бортами. Будь осторожней, мы же прямо под тобой будем. — Заканчивал, Санек.
— Всё понял тебя, Саня. Правыми разойдемся. — Закончил Коба.

Прожектор намертво вцепился в нас на воде, и вся эта громадина, баржа, плюс сам теплоход, деловито, продефилировала справа от нас. Само собой, проходя мимо, Коба дал рычащий гудок, оповещая, что он хорошо нас видит.

Вот на фото примерная связка. Это вот такая «чуча» мимо вас едет, а вы под ней сидите задницей, почти что на самой воде. На фото, так себе, вживую, очень внушительно. Я бы даже сказал, очково.

— Парни, может помощь нужна какая-то? — Рация снова обнадежила нас своим грузинским акцентом.
— Нужна, конечно, Соломоныч. Мы не может одним движком вытянуть связку. Может, попробуем двойной тягой? — Спросил, Саня, в эфир.
— Добро. Я уже дал команду готовить лодку. Сейчас баржу заведу. Встанем. И парни за вами поедут. Встречайте. — Сообщил нам, уважаемый, Коба.

Вот теперь мы уже точно могли расслабиться. Отложить весла, чтобы перестать тратить силы на бессмысленную греблю, начали смеяться, анализируя ситуацию. Достали водку, и стали по чуть-чуть приходить в себя.

Минут, через пятнадцать, за нами прибыла лодка с шестьсот шестого, и мы двойной тягой уже без происшествий прибыли к своей родной причальной стенке. Все расставили, как планировали, и пошли в кают-компанию, по-грузински гостеприимного, Кобы Соломоныча, отметиться, по случаю прибытия.
Вот такой был у нас там случай. Нельзя недооценивать природную стихию. И если вам говорят опытные товарищи, не щелкать носом, значит, оставить щелкать носом!

А тот эфир, между нами и Кобой, кстати, шел на общем канале, потому, там потом долго еще недоумевали или хохотали, над случившимся, люди. Это мы поняли, когда приходящие к нам флотские, всё спрашивали «Чо хоть было-то?», указывая на детали эфира той ночи.

На этом всё. Спасибо, если все же дочитали.

Если и эта портянка зайдет, то значит, напишу потом еще, что-нибудь, про наши приключения за Полярным кругом.