СТРАННЫЕ ЗОРИ

О двух экранизациях одной повести

(К 100-летию Бориса Васильева).

Посмотрел новую постановку.
Делюсь впечатлениями.

Всё изложенное ниже — моё частное мнение, не истина в какой-то там инстанции.
Создатели новой экранизации прекрасно понимали, что их творение обречено на сравнение с одноименным фильмом Ростоцкого 1972 г.
Поэтому мой отклик именно в этом ключе: сравнения старой и новой экранизаций.

Есть фраза великого Руставели: «каждый мнит себя стратегом, видя бой со стороны». Предвижу упрёки сторонников нового фильма, что ворчать по поводу недостатков этой картины охотников много. Поди создай в современных условиях патриотический военный фильм. Да, с 1972 года всё изменилось — и система ценностей, и киноэстетика, и, наконец, финансирование кинематографа — наступили другие времена.
Всё это понятно. Новая экранизация к 70-летию Победы была вполне уместна. Проект получил государственную поддержку, был неплохо профинансирован.
Создателями фильма делались смелые заявления о том, что советский фильм устарел, образы героев не совсем те, надобно явить новое прочтение и новую версию. Итак, что же нового нам явили.

Прежде всего, главные герои. По сравнению с актерским ансамблем старого фильма — шаблонные, не живые, и в большинстве не харизматичные.

Самые смелые заявления делал исполнитель главной роли Фёдоров, категорически оспоривший образ старшины Васкова в картине Ростоцкого.
И вот перед нами предстал новый Васков. Фактурен и брутален до изумления. Суровый небритый мачо с внешностью Колина Фаррелла. Резок и груб. Образ простецкого мужика из повести Васильева («бродит по разъезду пенёк замшелый, в запасе двадцать слов, да и те из уставов», смотрит в землю, дабы не встретиться взглядом с подчинёнными-девушками) — не про героя Фёдорова. Какой там «отец солдатам». Такой мощный, доминантный самец легко обрюхатит половину женского гарнизона.

Тем не менее, пригламуренный Фёдоров тужится изобразить дремучего деревенского дядьку (неумелое оканье, быковатость, наигранное тугодумие). На выходе получается замкнутый туповато-агрессивный тип, укладывающийся в рамки армейской поговорки «как надену портупею — всё тупею и тупею». Причём, портупея, не понять с какого перепуга, надета через левое плечо.
Весь фильм новоявленный Васков напряжённо делает зверское лицо, что симпатий к такому персонажу не добавляет. Органика странная, явно не из повести, которую актер Фёдоров, по его утверждению, прочёл аж в шесть(!) лет, и тогда же(!) осмыслил.
Видать осмыслил как-то уж слишком по-своему, даже изрядно повзрослев.
До теплоты, простодушия и человечности Андрея Мартынова (Васков в фильме Ростоцкого) новому образу далековато.

В повести Васильева изображён невзрачный с виду мужичок с огромным внутренним человеческим потенциалом героя, который раскрывается в боевых условиях. Сыграть такое — высший актёрский пилотаж, что и удалось в полной мере великому артисту Мартынову.
Фёдоров же явил хоть и фактурный, но несколько дубовый расхожий образ в оболочке терминатора. Вроде и мужественная форма, но с неглубоким содержанием. Таких актёрских работ полно, ничего нового.

Женя Комелькова.
В этой роли выступает жена режиссера певица Евгения Малахова. Высокая статная девушка с неживой мимикой лица и специфической внешностью. Один из ключевых, ярких образов повести убит слабой актёрской игрой. До харизмы, темперамента и лучезарности героини Ольги Остроумовой из старого фильма — работать и работать.

Единственная сильная актриса Анастасия Микульчина (Рита Осянина) не спасает слабости актерского ансамбля.
Про остальных актрис даже не хочется упоминать. Игравшие Четвертак, Гурвич и Бричкину девушки не явили той глубины образов, которые есть в фильме Ростоцкого.
Телячий взгляд новой Лизы Бричкиной может и неплохая находка, но обыгрывается слишком часто и однообразно.

Самое слабое место в фильме — режиссура. Великий мастер и клипмейкер несопоставимы.
У Ростоцкого есть ключевые моменты, которые бьют по сознанию, достают до самого сердца: например, встреча оставшихся в живых девушек с раненым старшиной у водопада (да что вы, сестрёнки, какой я товарищ старшина, я вам теперь вроде как брат родной). Страшная гибель Лизы Бричкиной в болоте. Красивая смерть Жени Комельковой.
Финальная сцена: «пять девочек было всего, и не прошли вы, сдохнете здесь!..» Сцены, достойные уровня шедевров мирового кино.
Ничего подобного в фильме Давлетьярова и близко нет. Те же фрагменты в новой экранизации выстреливают вхолостую, несмотря на новые технологии и спецэффекты.

Какие достоинства у нового фильма? Ну карельская природа красивая — так она красивая первозданно. И у Ростоцкого без всяких новомодных киноэффектов снято ещё красивее в монохроме оператором-фронтовиком Шумским. Ну девушки в бане красивые. Но они не менее красивые и в старом фильме. И более естественные.
Кстати, о бане. У Ростоцкого девушки без солдатской одежды не самоцель, а тревожный предвестник того, что именно в эти тела будут безжалостно всаживать пули и совать ножи. 
В фильме же Давлетьярова это не девочки-солдаты, а томные подиумные дивы из душевой тренажёрного зала...

Флэшбеки (модное слово) — довоенные воспоминания девушек. Что тут нового явил режиссер? Сплошные штампы. Тема репрессий, врагов народа, не нова, достаточно растиражирована последние лет этак 30 в других фильмах. В данной экранизации этот пласт, на мой взгляд, и вовсе загромождает фильм, отвлекает от основного сюжета.

В новом фильме нет главного — жизненной правды. «Дети страшных лет России» — это у Ростоцкого.
А в новой версии герои совершенно не погружены в эпоху, не чувствуют её. Это не переживание глубокой темы, а игра в войну в стиле «кино и немцы». Причем, немцы в фильме хоть и настоящие, но подобраны странно, половина в возрасте ветеранов вермахта.

Самая сильная эмоция, которую вызывает новый фильм — недоумение. И острое желание пересмотреть старый, чтобы вытеснить из сознания этот утомительный набор спецэффектов со стрельбой.
Души фронтовика Бориса Васильева и гуманной составляющей повести (а это главное) в новом фильме нет.
Если говорить о сюжете, то это унылый повтор старого фильма, почти слово в слово. Вот тебе и «новое прочтение».

Зачем это снято, да ещё за такие огромные деньги? Для молодёжи? Но те молодые люди, с которыми удалось пообщаться о новом фильме, единодушно отозвались о нем, как о жалкой пародии на старый.
Кинорынок диктует новые законы? «Нетрюковый» фильм не найдёт зрительского спроса? Но в тех же трудных для проката современных условиях поставлены достойного уровня военные ленты «Звезда» и «Мы из будущего». Там тоже есть трюки и спецэффекты, но не в такой дисгармонии с содержанием.

Фильмы Ростоцкого и Давлетьярова имеют примерно такое же отличие, как оригинал отличается от подделки.
Режиссёрская отсебятина в финале новых «Зорь» — на уровне плохой самодеятельности. Равно как ни к селу ни к городу разухабистые куплеты в исполнении вездесущей группы «Любэ».
Предполагал, что новый фильм будет слабее старого. Но не до такой же степени...

И последнее. О построении кадра, которое так хвалят в новом фильме. Да, батальные сцены эффектны, но подозрительно напоминают эстетику «Властелина колец».
Подтверждение тому — неожиданное пояснение постановщика Давлетьярова о концепции фильма. Это де таинственный лес, и злые орки, коих должны прогнать добрые хоббиты во главе со старшиной Васковым. Комментарии излишни...

Эксперимент явить зрителю «новое прочтение» заведомо беспроигрышной темы закончился провалом.

Очень рекомендую всем, кто не видел, посмотреть фильм Станислава Ростоцкого «А зори здесь тихие...» Это лучшая экранизация одноименной повести Бориса Васильева.