Десять тысяч желаний назад
Сверкающая точка пересекла небосвод, после чего внезапно исчезла и вновь появилась там, откуда только что вылетела. Снова пересекла — и снова исчезла. Пересекла — исчезла. Пересекла — исчезла.
Мбук сидел на траве, подставив лицо вечернему ветру, которого почти не было в родном городе. Дома в нём стояли так плотно, что редко по какой улице можно было пройти вдвоём бок о бок. Отец говорил Мбуку, что из-за такой "сжатости" города его было легче защищать и прятать под землю в далёком прошлом. Сейчас, кроме этих городов, о тех днях ничего и не напоминает.
Пересекла — исчезла. Как-то Мбук от скуки решил посчитать, за сколько времени светящаяся точка пересекает небо. Ровно сорок секунд — и точка начинает новый цикл. Кажется, она тоже осталась с тех древних времён, а может, даже была старше. Ещё отец отца рассказывал Мбуку, что эта точка — напоминание об ошибках прошлого всему их народу.
— О чём задумался?
Тюфа подкрался неслышно, но Мбук даже не дёрнулся. Он привык к таким "сюрпризам" от друга, который собирался стать великим охотником. Вот только из многочисленных элементов подготовки у Тюфы получался только один — крадущийся шаг. В остальном же бедолага заметно отставал от соратников: что в меткости, что в силе.
— Приближается праздник совершеннолетия. Думаю о том, как его можно избежать...
Тюфа с недоумением посмотрел на друга.
— Чего?! Избежать своего совершеннолетия? Отказаться от возможности предстать перед самим Литомоном и загадать желание?
— Это будут не наши желания, ты же знаешь.
— Ну и что? Это всё равно чудо!
Мбук покачал головой.
— Чудеса будут, когда нам позволят самим выбирать, что мы хотим. А пока мы лишь слушаем старейшин.
— Старейшины берегут нас.
— Литомон бережёт нас. А старейшины просто пользуются этим. Ты никогда не думал, что будет, если эти здания, отстроенные предками, рухнут? Механизмы, облегчающие нашу жизнь, сломаются? Множество мелких деталей, о которых мы не имеем представления, выйдут из строя? Как мы тогда будем жить?
Тифа сел рядом с другом и погладил прохладную траву.
— Тогда мы снова будем загадывать желания Литомону.
Мбук ничего не ответил, молча поднялся с земли и последний раз бросил взгляд на сверкающую в небе точку.
***
В этом году на празднике было гораздо меньше народа. Всему виной осенний торнадо, что принёс с востока тучи песка, забившие вентиляционные отверстия большинства домов и вынудивший хозяев приступить к ремонту. Но из нынешнего поколения никто хорошо не разбирался в технологиях и конструкциях прошлого, а потому многие умельцы по неопытности калечились или погибали. Только на глазах Мбука со строительных лесов сорвались трое, а ещё одного расплющило неправильно снятым вентиляционным коробом.
Но несмотря на все эти несчастья, из окон всё равно выглядывали радостные горожане, а некоторые сидели на хрупких мостках, перекинутых из одного дома в другой. Сверху сыпалось конфетти, играла музыка, и даже солнце, редкий гость в последнее время, сегодня будто бы забралось в каждый угол. Старейшины, сухонькие, но гордо держащие осанку, широкими улыбками приветствовали зрителей.
Процессия в честь праздника совершеннолетия проходила через весь город, и к концу церемониального шествия Мбук порядком устал. Однако едва закончились городские стены, а ноги ощутили под собой тёплый песок вместо холодного бетона, все члены процессии приободрились. Ещё чуть-чуть — и они станут свидетелями великого чуда!
Литомон появился здесь много раньше любого из старейшин. Легенды гласили, что он упал с неба в час великой нужды и с тех пор не отказывал в просьбах тем, кто его о чём-то просил. Но без подвоха здесь тоже не обошлось: Литомон исполнял желания не всех, а лишь тех, кто подходил по возрасту, и лишь по одному желанию на просителя.
В том числе и поэтому был создан праздник совершеннолетия — день, когда всех, кто имел право загадать желание, вели к Литомону. Там они озвучивали единое желание для всех — мира и спокойствия. И Литомон успешно его выполнял вот уже... А сколько?
Мбук точно знал, что его отец загадывал. Его дед загадывал. И прадед. И прапрадед, насколько он знает.
Сколько же времени они живут только на желаниях?
Литомон показался впереди минут через десять. Огромный сверкающий купол святилища посреди поля. Литомон никто не охранял, да и нужды в этом не было.
— Дети мои! — Один из старейшин начал свою речь, когда группа подошла ко входу в святилище. — Сегодня вам представляется удивительная возможность сделать неоценимый вклад в жизнь нашего народа! Сегодня вы становитесь совершеннолетними, и сегодня же вы выбираете себе мир и спокойствие!
Все похлопали старейшине и Мбук тоже. На самом деле, он слушал лишь вполуха, наблюдая за бегающей по небу светящейся точкой. И Мбук подумал, что если бы он и хотел чего пожелать, то точно не мира и спокойствия, а, например, прикоснуться к звёздам.
***
— Гина, Ури, обедать! Мбук, ты тоже давай за стол!
Мбук вздохнул и грузно поднялся со своего рабочего места, перемещаясь к обеденному столу. Жена на этот раз постаралась на славу: рыба, овощи и даже немного фруктов. Возможно, переехать из постепенно ветшающего города было действительно хорошей идеей. Здесь и дышалось свободнее, и своё хозяйство вести сподручнее.
— Папа, папа! — Дети маленьким радостным смерчем ворвались в деревянную хижину. — Там дядя Тюфа пришёл!
Тюфа появился на пороге лишь через пару минут, раскрасневшийся и улыбающийся.
— Ну и быстрые же у тебя сорванцы, Мбук, — поприветствовал он друга детства, пока жена Мбука накрывала стол на ещё одну персону. — Мои не такие энергичные.
— Не удвительно, ведь ты остался в городе. Там и во времена нашего детства простора было немного.
— Да.
За столом Тюфа больше ни слова не проронил о городе. Вспоминали старых знакомых, детство, развлечения. Дети с раскрытыми ртами слушали о том, как дядя Тюфа в прошлом мечтал стать охотником, но так и не смог пройти все испытания. Впрочем, Тюфа горевал недолго — так и не сумев освоить премудрости охотничьего ремесла, он с энтузиазмом взялся за освоение домашнего хозяйства, в частности — устройства домов, что остались в наследство от предков. Теперь Тюфа был профессионалом в этом деле, и не один десяток городских жилищ до сих пор функционировали лишь благодаря ему.
— Ты же не просто так пришёл?
Они уже отошли достаточно далеко от дома, когда Мбук задал этот вопрос. Ему очень хотелось продолжить работу над своим проектом, но в то же время визит Тюфа — вещь неординарная.
— Вчера упала ещё пара домов. Я не сумел их спасти. Механизмы и крепления износились в пыль.
— А заменить?
— У нас нет таких знаний, которые бы позволили воссоздать необходимые части.
Мбук остановился и перевёл взгляд вдаль. Раньше с этого места было хорошо видно две вещи — бесконечно сияющую точку в небе и стремящиеся ввысь дома города.
Сейчас точку было всё также видно, а город будто бы уменьшился вдвое.
— Так зачем ты пришёл ко мне?
Тюфа немного замялся.
— С каждым годом праздник совершеннолетия всё скромнее и скромнее, потому что детей становится всё меньше и меньше. В этом году его уже не будет...
Мбук жестом остановил друга.
— А когда будет следующий?
— Следующими совершеннолетие смогут отпраздновать только твои дети.
— Так долго?!
Тюфа ничего не ответил. Но это и не требовалось — он понимал, что Мбуку сейчас лучше всего побыть в тишине.
Они молчали где-то с час, каждый думая о чём-то своём. Мбук лежал на траве, наблюдая за бегающей по небосводу точкой, а Тюфа складывал травинки в один ему понятный узор.
— Хорошо, — первым нарушил тишину Мбук, — ты сказал мне новость о детях. Но ведь это ещё не всё, верно?
Тюфа кивнул.
— Ты помнишь наше совершеннолетие?
— Смутно, но полностью такое забыть трудно, — ответил Мбук. — А к чему ты это спрашиваешь?
— Ты помнишь, как выглядит Литомон?
— Это очень большая... Машина?
— Да. А раз это машина — её можно разобрать, узнать устройство и собрать. И настроить, как удобно нам.
— Старейшины знают?
Тюфа помотал головой.
— Я пытался с ними поговорить издалека, но они даже слушать не хотят о подобном. Литомон священен, как наш защитник и хранитель. Никто не знает, что будет, если вмешаться в его работу.
— А если ничего не выйдет?
Тюфа промолчал и поднялся с земли, оставив вопрос без ответа. И лишь уходя обратно, нерешительно обронил:
— Возьми с собой детей. Может, Литомон сжалится хотя бы над ними...
***
Тёплый песок приятно обволакивал ноги тех, кто направлялся к святилищу. За многие годы здесь ничего не изменилось: всё тот же песок, та же растительность, даже солнце на небе будто в том же положении, что и тогда. Ури, поначалу нерешительно и с опаской подглядывающий по сторонам, сейчас носился вдоль тропы, иногда падая чуть ли не под ноги Мбуку и Тюфу, стараясь как можно глубже зарыться в песок. Мбук взял с собой только сына — по легенде они пошли учить маленького Ури азам ремонта домов.
Двери святилища открылись сразу же, как только все трое оказались перед ними. Что-то тихо щёлкнуло — и толстые створки разъехались в стороны.
Литомон выглядел абсолютно также, как много лет тому назад. Огромный зал с огромной полусферой посередине; множество труб, проводов и экранчиков переплетённых в едином клубке; и абсолютное безмолвие, будто здесь никогда ничего и не работало. Но это было лишь первым ощущением, а оно, зачастую, обманчиво.
Вот и сейчас тишина сохранялась ровно до того момента, пока Литомон не "почувствовал" присутствие гостей. И вот, загудело что-то в глубине, заискрили провода, вспыхнули белым цветом мониторы.
— [Приветствую вас! "Литомон девять-девять-четыре-цэ" к вашим услугам! Пожалуйста, подождите завершения калибровки системы...]
— Что он говорит? — Спросил Ури у отца, но тот лишь пожал плечами.
— Никто не знает. Считается, что Литомон разговаривает на своём наречии, которому его научили создатели. Но при этом он понимает наш язык.
Пока Мбук разговаривал с сыном, Тюфа взглядом следил за проводами, пытаясь найти точку, откуда они все выходят. Пусть не все, но большинство из них выходило из-за прямоугольной панели в конце помещения и Тюфа уверенным шагом направился туда. Он пытался как-то поддеть и открыть панель, но ни руками, ни с помощью подручных средств этого сделать не вышло.
— Я хочу загадать желание!
Тюфа обернулся на озорной мальчишеский крик. Мбук с улыбкой наблюдал за сыном, который без тени смущения стоял перед огромной реликвией.
— Я хочу, чтобы папа снова смог загадать желание! И дядя Тюфа! И все-все!
Тюфа посмотрел на Мбука, но тот лишь развёл руками с лёгкой улыбкой. Мол, он сам, я не при чём.
— [Подтвердите команду: отменить последние десять тысяч запросов?]
Мбук с Тюфом дёрнулись. Литомон никогда не отвечал. Он либо сразу исполнял желание, либо молчал. Что он сказал? Судя по интонации, это был вопрос. Но прежде чем взрослые успели среагировать, Ури произнёс:
— Исполняй желание!
— [Команда подтверждена. Отмена последних десяти тысяч запросов.]
Литомон повёл себя как обычно — тихо зашумел чем-то внутри, а потом резко умолк, озарив комнату зеленоватым свечением.
— [Очистка завершена. Внимание! Заряд батарей Литомон девять-девять-четыре-цэ опустился ниже двадцати процентов. Пригласите специалистов для дозарядки или замен батарей.]
Мбук первым вышел из святилища. Сверкающей точки на небе больше не было.
***
— Скоро ещё?
— Почти.
— Долго-о-о-о!..
— Я уже почти закончил...
Пока дети скучали, Мбук затягивал последние гайки. С тех пор, как Литомон отменил все "желания" и открыл взглядам разрушенную планету, ему стало намного проще.
Без красивой картинки поверх развалин и свалок стало легче находить новые запчасти, чертежи и технику. Мбук быстро разбирался в необходимых схемах, Тюфа — искал детали. Кто-то из горожан роптал на них, кто-то помогал. Но Мбук обещал, что в его творении будет место каждому, и народ медленно, но верно начинал доверять Мбуку.
Из всего пейзажа, который раньше генерировал Литомон, неизменными остались лишь дома города. Тюфа высказал догадку, что они контактировали с домами слишком близко и часто, чтобы морок Литомона мог обмануть горожан, а потому тот не стал прятать истинное положение дел. Мбук в ответ издавал согласное "угу", на пару секунд показываясь из технической ямы.
Сейчас Мбуку оставались последние штрихи. Он заканчивал с внутренним убранством корабля, старательно прикручивая разномастные сиденья к полу, просматривал швы корпуса на предмет возможных дефектов, раз за разом проверял работу кустарной электроники и импульсных двигателей. Единственное, что он не мог проверить — маршевый двигатель, который должен был оторвать корабль от земли и унести в космос. Его должно было хватить всего на один раз, как и топлива, изготовленного по руководствам предков. И результат работы они смогут увидеть только на взлёте...
***
Мбук смотрел в иллюминатор на постепенно удаляющиеся улицы родного города, по которым, будто по венам, растекался жидкий огонь. В каких-то старых записях Тюфа узнал, что это называется лавой и она выбирается на поверхность из-за разрушенной во время войны поверхности планеты. Исполинские корабли, уничтожаемые предками, падали вниз, нанося колоссальный урон и уничтожая всё живое на поверхности. На этот случай и были придуманы тесные сложные города, которые можно было прятать под землю.
Что-то пискнуло на панели управления и Мбук отвлёкся от созерцания, вернувшись к управлению кораблём. Пока он настраивал аппаратуру, на мостик вошёл старейшина.
— Мбук, я правильно понял, что всё наше окружение было лишь мороком Литомона?
— Да, старейшина.
— И Литомон создавал этот морок из того, что в нём было записано о наших предках?
— Да.
— Тогда что это была за точка, постоянно пересекающая небо?
Мбук повернулся к старейшине.
— Вы никому не расскажете?
Старейшина улыбнулся.
— Не больше дозволенного.
Мбук достал из кармана небольшой чёрный прямоугольник и, что-то сделав с ним, зажёг его голубоватым сиянием на глазах удивлённого старейшины.
— Согласно записям предков, эта точка — последний корабль, подобный нашему, что улетел с планеты, забрав с собой её жителей.
— Но тогда почему мы остались на земле?
— Экипаж не стал дожидаться подъёма городов после очередной атаки и улетел в одиночестве.
На несколько секунд на мостике воцарилась тишина.
— Вот как… Интересно. Получается, мы как тот корабль десять тысяч желаний назад?
Внезапно на мостик прорвался детский смех, в котором потонуло чьё-то замечание о том, что нужно вести себя прилично.
Мбук улыбнулся.
— Нет, старейшина. Мы совершенно другой корабль — десять тысяч и одно желание назад...
