«Пожалуйста, умри!»

— ...Пожалуйста, умри!

— Стоп, снято!.. Снова паршиво… 

— Ну, Тринадцатая нормально отыграла. Не идеально, но нормально. А вот он опять подкачал. Чёрт, а ведь кадр шикарный получился! Но эмоций никаких... Говорил же, надо было Брайана на эту роль брать!

— А смысл менять актёра, если с клонами работаем? Расмус на пробах идеально подошёл, его и утвердили. Наверняка научники опять напортачили! За что только деньги получают... 

— Ладно, давай следующего сюда… Господи, мы заменили актёров на клонов, по-настоящему их убиваем, взрываем и калечим ради зрелищности и настоящих эмоций, но всё равно вынуждены снимать по несколько дублей! Какой смысл от такого научного прогресса? 

*** 

Створки саркофага с шипением разошлись и я увидел нависших надо мной людей в халатах. Каждый записывал показания с многочисленных мониторов и только один, в накинутом поверх костюма мятом халате, с недоверием смотрел на меня. 

— Ты знаешь, кто ты? — Первое, что я услышал. 

— Клон номер семьдесят, оригинал — Расмус Грин. Текущая задача — играть роль, — на автомате выдал я, прежде чем успел осознать сказанное. 

— Передача памяти прошла успешно, — коротко резюмировал один из людей в халатах. 

— Отлично. Одевайся. 

Я осторожно выбрался из саркофага и надел рубашку с брюками, которые лежали рядом. Ботинки, стоявшие тут же, оказались маловаты, хотя до меня их точно носили ещё трое. 

— Мы сейчас снимаем последнюю сцену, — начал Костюм, когда услышал мои шаги у себя за спиной. — Главная героиня находит своего заклятого врага и убивает его. Этот враг — ты. Но за эту сцену мы израсходовали больше клонов, чем за все остальные. 

Костюм остановился и, резко развернувшись, посмотрел на меня. 

— Всё, что тебе нужно — изобразить на лице отчаяние. Уже двадцать клонов пытались, и ни у одного не вышло. Но если каждому из вас действительно загружают в башку воспоминания ваших "предков", то будь добр — изучи всё это и выдай нормальную эмоцию. О'кей? 

Я молча кивнул. 

— Хорошо, — без особого энтузиазма отозвался Костюм и вновь зашагал вперёд. 

*** 

На съёмочной площадке царила суматоха. Перетаскивали декорации, убирали грязь, настраивали камеры, поправляли макияж актерам.. Свою "напарницу" я увидел сразу — немного высокомерная Тринадцатая, которую не меняли практически с самого начала фильма. Большая заслуга для клона. 

Нас даже толком не познакомили. С моим появлением все засуетились ещё больше. Тринадцатая уже ждала в центре съёмочной площадки, держа в каждой руке по пистолету (несомненно, настоящих, как и смерть “злодея”) и меня практически сразу же подтолкнули к ней. Я уже знал весь сценарий, а потому молча опустился на колени. Так надо. 

Заработала дождевая машина и я быстро промок. Приглушили свет, отдали последние команды. Я стоял на коленях перед Тринадцатой и слушал её длинный и чрезмерно пафосный сценарный монолог, между делом пытаясь собрать воедино опыт всех прошлых клонов. Но что-то настойчиво не желало сходиться у меня в голове... 

И вот, когда Тринадцатая поднесла к моей голове пистолет, готовая завершить сцену, я резко поднял на ноги и крикнул: 

— Я не верю! 

— Что? — Изумился режиссёр. По съёмочной площадке прошёлся шёпоток. — Я не вижу ненависти в её глазах, — пояснил я, — и не могу сыграть сожаление. Если была проблема в клонах, то не с нашей стороны. Невозможно играть без отклика! 

Ненадолго в павильоне воцарилось молчание, после которого грянул гром: 

— Да драть вашу мать, опять! — Костюм уже не стеснялся в выражениях. — То один бревно, то другой полено, то третий недоволен! Десять часов торчу здесь! Одиннадцать вечера на дворе! 

— Все по домам, продолжим завтра! — прервал его режиссёр и съёмочная группа начала расходиться. Режиссёр же, что-то сказав проходившему мимо оператору и указав в нашу сторону, бросился следом за удаляющимся Костюмом. — Грег, погоди!.. 

— Пошли за мной, — приглашающе махнул рукой оператор и мы с Тринадцатой безропотно подчинились. 

— Сегодня заночуете в комнате отдыха, а завтра продолжим съёмки. 

Что Тринадцатая, что я, молча шли до самой комнаты, где помимо двух кожаных диванов имелся телевизор, пара столов с ноутбуками, кофеварка и холодильник. Достаточно уютно. 

— Всё, располагайтесь и не шумите особо, — отдал напутствие оператор и скрылся за закрытой дверью прежде, чем я успел его поблагодарить. Впрочем, на разговор меня тут же вытянула Тринадцатая. 

— Ты знаешь, что ждёт клона, который снимется в более чем половине фильма без замены? — Её голос был холоден и я в который раз подумал, что сцена не получалась вовсе не из-за моих предшественников: всё-таки эмоций Тринадцатой недоставало. — Он получит право встретиться с оригиналом. И если оригиналу понравится клон, то его могут взять дублёром с возможностью сниматься в отдельных с оригиналом проектах. 

— Странно, — ответил я, — ни один из моих предшественников не владел такой информацией. 

— Потому что Расмус Грин — бездарность, как и его клоны! — выкрикнула Тринадцатая. — Ты семидесятый, в то время как я всего лишь тринадцатая! Разница в уровнях наших оригиналов огромна, как и разница между нами! И я не позволю тебе как-либо осуждать мою игру! И в этом фильме тринадцатый клон Анны Грей будет последним клоном! 

Несмотря на столь гневную тираду, лицо Тринадцатой оставалось удивительно спокойным. Всё же, ненависть — это не её. 

— Что ж, раз ты так хочешь, я буду молчать, — смиренно пожал плечами я. — Очевидно, что твой талант ценнее с каждым убитым мной. Завтра можешь убить меня и ещё десяток меня. Такова судьба. 

Тринадцатая фыркнула и пошла занимать один из диванов. Я было тоже собрался лечь спать, но внезапно в глаза бросились пистолеты, что Тринадцатая положила на стол. 

Реквизит не забрали. 

Теперь мне было уже не до сна. Пара слов в браузере на ноутбуке, и я уже понял, что мне нужно делать. 

*** 

Престижный район для известных актёров располагался совсем недалеко. Яркие огни, дорогие машины, роскошные виллы — признак богатства и славы, который именно здесь смотрелся весьма обыденно. 

Нужный дом ничем не отличался от других, даже охрана на одно лицо. Но стоило мне назвать своё имя, как я без проблем попал на крыльцо дома Анны Грей. 

Дверь мне открыли практически сразу же. Весёлая девушка, не имеющая ничего общего с Тринадцатой, кроме внешности, искренне обрадовалась мне. 

— Рас, привет! — Широко улыбнулась она, — Я думала, ты сейчас в Китае веселишься. Уже вернулся? 

— Ну, обстоятельства изменились, — неопределенно протянул я, пожимая плечами и засовывая руку в карман. — Слушай, у меня тут есть вопрос… 

Щелчок предохранителя был едва слышимым — девушка с лицом Тринадцатой вряд ли успела осознать происходящее. Её тело с глухим стуком упало на пол, и я вошёл дом. В пистолете ещё восемь патронов. За окном пошёл дождь… 

*** 

Когда я вернулся обратно, повсюду уже сновала полиция. Напряжённые, с оружием наперевес, они бродили между павильонами, постоянно осматриваясь по сторонам. То тут, то там раздавались команды, слышались возмущённые крики прерванных режиссёров и продюсеров. 

Маленькими перебежками, крадучись, я пробрался в свой павильон, обойдя патрули на улице, но внутри, где не было дождя, копов было больше, а возможностей укрыться — меньше. Откуда-то спереди доносились возмущенные выкрики Костюма и успокаивающий, но твердый голос полицейского. 

— Да не знаю я, откуда у него ствол! Запираем мы их! Запираем!.. 

— Но поймите и меня, на камерах в доме чётко видно — убийца именно господин Расмус... то есть, его клон. На месте преступления семь трупов, убито всё семейство Грей и нам просто необходимо убедиться, что оружие с вашей студии не причём... 

— Да мать вашу драть!.. 

Дорога дальше через павильон была заказана. Я снова вышел на улицу и собрался пойти другим путём. Дождь всё сильнее расходился — я будто только что вылез из бассейна и каждую секунду нырял обратно. 

— Стой! 

Знакомый голос. Очень знакомый. Я обернулся. 

Всё было как и должно было быть в фильме. Пасмурно, дождь, вокруг только серые безжизненные стены. Но на этот раз не было ни ярких прожекторов, ни тёмных силуэтов съёмочной группы, ни едва заметного жужжания дождевой машины. Только эмоции. Настоящие эмоции. 

Растрёпанный мокрый пучок на голове, стекающая, вперемешку со слезами, тушь по лицу, искривлённые от неподдельной боли губы, горящие ненавистью глаза. Тринадцатая ненавидела всей своей сущностью, каждой клеткой своего тела. Она ненавидела меня. 

Я медленно достал из кармана пистолет. Тринадцатая дважды выстрелила, я почувствовал, как меня будто толкнули в живот, но на ногах удержался. Я молча поднял руку с оружием и выстрелил в воздух. Последняя гильза с едва заметным всплеском упала в лужу у меня под ногами, а затворная рама пистолета так и осталась сдвинутой назад. Пусто. 

Если у неё и были какие-то сомнения, то сейчас они точно пропали. "Убийца" — вот и всё, что ей нужно было знать. 

Я чувствовал, как мои ноги слабели с каждой секундой. Раны на животе кровоточили, кровь смешивалась с дождём, пропитывала рубашку, брюки, стекала в ботинки и лужи. Я упал на колени. Я не мог больше стоять, но голову держал ровно. Я запоминал. Запоминал эмоции. 

Вряд ли фильм доснимут и выпустят в прокат после такой шумихи. Людям хотелось крови и зрелищ, но не этим способом. Съёмочную группу разгонят, режиссёру и научникам предъявят обвинения, клонов из моей партии уничтожат. Но я всё равно хочу всё запомнить. 

Металл коснулся моего лба. Тринадцатая подошла в упор, чтобы не промазать. Такое тоже было в сценарии. Даже с настоящими эмоциями она всё равно играла роль. 

Сквозь дождь начали продираться крики. Нас искали, и Тринадцатой следовало поторопиться. Она будто бы не слышала приближающейся суматохи и смотрела в мои глаза, что-то выскивая в них. Может, сожаление? Но я не смог его освоить, а играть я тоже не хотел. 

— ... стреляли где-то здесь! Ищите, живо!.. 

Нас вот-вот найдут. Нужно ещё немного времени... 

Тринадцатая внезапно зашевелила губами. Поражённая незнакомой для неё болью, она попыталась закричать, однако смогла только прошептать, прежде чем выстрелить. А я услышал. Услышал и понял за ту долю секунды, что мой мозг умирал, безвозвратно повреждённый пулей. 

Она снова сыграла роль. И я снова услышал: 

— Пожалуйста, умри!..