Листья и сигареты

Жёлтые, красные, коричневые, оранжевые, зелёные. Они растут на деревьях и радуют глаз, но чаще мы видим разноцветные листья уже лежащими на земле, и тогда они уже не настолько яркие, красивые. На взрослом языке — цена снизилась. Когда я был маленьким, то смотрел на листья (да и на многое другое, но сейчас я говорю о листьях) другими глазами, более восторженно. Сейчас же, во взрослом мире, цена опавших листьев просто ужасно приближается к отрицательным величинам, а некоторые так даже называют их «мусором».

Особой ценностью обладали листья одного дерева, растущего прямо в центре детской площадки у моего дома. (Кто-то назвал мне это дерево ясенем, кто-то — не ясенем, сохранив загадку. Когда-нибудь я доберусь до справочников и узнаю это наверняка, но не будем так далеко заглядывать в будущее). По нему было удобно лазить, это единственное лазательное дерево во всём дворе, у него была очень удобная низкая ветка, дающая доступ к остальным. Листья «возможно, ясеня» слегка продолговаты и напоминали денежные купюры одной американской страны. Мы их срывали и... не помню, как именно мы обыгрывали «зелёные», точно не покупкой оружия или наркотиков, хотя сучковатыми репликами огнестрельного и холодного оружия все мои знакомые были вооружены. Возможно, мы играли в покупку продуктов, или в богачей, или в очереди. Не помню. Через день-два эта валюта устаревала, потому что было не интересно держать в руках уже пожухшие листики, и на рынок выбрасывались новые денежные массы взамен выброшенных в помойку. Ещё мы эти листики сворачивали в трубочки и играли в курение. Да, да. Инфляция, курение, шоппинг. Обычные детские игры. Сигареты без фильтра получались короткие, но аккуратные. Клубы воображаемого дыма поднимались в самое настоящее небо, не отравляя атмосферу и наши организмы, не ударяя по карману, не огорчая родителей.

И вот как-то к нам подошёл главный хулиган всея двора Лёха Карасёв. Он был уже совсем взрослый, хотя и мой почти одногодка. Дрался с мужиками, целовался с девчонками, и всё такое самое настоящее. Лёха увидел эти сигареты и рассмеялся. Рассмеялся, как взрослые хемули из печального рассказа Туве Янсон про Хемуля, который любил тишину, смеялись над его мечтой об игрушечном домике. Лёха отказывался от предложенных нами самокруток. В его смехе слышался звон наших разбивающихся игр, крики далеко и навсегда убегающего детства, выпячивалось и торчало неоспоримое превосходство возможностей выросшего из игр человека. Через пару дней Лёха ещё раз подошёл к нашей компании, чтобы добить наши детские идеалы. Его взрослые руки, уже познавшие самую настоящую работу за самые настоящие деньги, держали самый настоящий портсигар. Лёха гордо раскрыл его, окончательно растаптывая наши наивные фантазии, и лица фантазёров исказила самая настоящая зависть. В этом самом настоящем портсигаре, прикреплённые самой настоящей резиночкой, лежали самые настоящие деревянные палочки. Безжалостный Лёха вынул одну и, никого не угощая, воображаемо закурил.