Сон на взлётной полосе

— Знаешь, когда я решил учиться на пилота, я представлял себе много самых разных смертей. Но это… Такое даже с моей больной фантазией представить было трудно.

— А мне трудно представить, что ты в такой момент треплешься ни о чём, вместо того, чтобы помочь с ремонтом!

— Ой, да ладно, мы оба знаем, что без бригады техников или инженера нам тут ничего не сделать. Давай лучше капсулы ещё раз проверим. Если умирать, то хотя бы во сне.

Из технического люка показалась взъерошенная голова Второго.

— Ещё раз поднимешь разговор о смерти, и я вышвырну тебя за борт лично. К тому же я уже сказал — наши криокапсулы полетели ещё в прошлый раз и без кучи навороченного оборудования я к ним даже не сунусь.

Я хмыкнул.

— Какие мы страшные… Разгерметизацию не хочешь?

Второй злобно сплюнул и вновь скрылся в люке, прихватив с собой пару новых инструментов, а я обернулся, чтобы в очередной раз увидеть Смерть всего за несколькими метрами металлических сплавов и толстого стекла. Если бы не совершенно не располагающая к созерцанию ситуация, я бы даже восхитился той красотой, что пришла по наши души. Ну и не только наши: две сотни пассажиров на этом корабле вряд ли уже достигнут Солнечной системы. 

Громкие матюки снизу оповестили меня об очередном провале напарника. Я взглянул на часы. Сколько там прошло уже?.. После тщетных попыток исправить ситуацию у нас осталось всего часа два, прежде чем гравитационные якоря орбитальной станции «Гамма-23», к которой мы оказались привязаны в результате неполадок, израсходуют весь свой энергорезерв и отпустят нас прямо в жерло новоиспечённой чёрной дыры.

Да, вот такие дела. Если кто-нибудь когда-нибудь и найдёт эти записи среди обломков корабля, то знайте – астронавигаторы компании «Гамма» редкостные бараны, неспособные нормально проложить маршут. Собственно, техники у них не лучше. Иначе как объяснить тот факт, что в результате трёх предполётных проверок никто не заметил подтекающую топливную систему, которая при первой же попытке врубить сверхсветовую разгерметизировалась и заполнила топливом весь отсек технического управления?

В общем, когда ближайшая к «Гамме-23» звезда решила переродиться, мы как раз собирались стартовать со взлётно-посадочной и продолжать путь. Но сбой в управлении гравитацией на станции приковал нас к ней, а после и гравитация дыры заставила весь технический персонал наделать в штаны и свалить, так и не освободив наш корабль. Покарать их, пусть и не нам, но всё же удалось: маломощные технические корабли и спасательные капсулы, равно как и весь остальной ближайший космический трафик затянуло и сожрало в считанные часы. А вот наш кораблик со стонами каким-то чудом удержался якорями на орбитальной станции, которая с помощью того же чуда приближалась к дыре очень медленно.

— Только толку от этого чуда, — выбравшийся Второй заглянул в мои записи и выругался, — без гипердрайва тем более. Обычной тяги нам не хватит, а топливо из технического отсека нам выкачать некуда. Да и вообще, даже на сверхсветовой от неё мы уже не уйдём.

Я хмыкнул. Вот и Второй, наконец, сдался. Не сказать, что я этому рад, но теперь будет меньше суеты. Пусть я и Первый пилот, но убедить главного техника в том, что какой-то механизм не будет работать может может только главный техник. До этих же пор он будет носиться по кораблю с инструментами и поливать матом неработающие узлы.

— Что теперь будем делать?

Второй, тяжело вздохнув, сел на пол рядом со мной. Я решил тактично промолчать, что ранее он плюнул именно на это самое место.

— Ждать.

— Так просто?

— Я не понял, в какой момент мы местами поменяться успели, а?

Я рассмеялся. Нормальным, спокойным, смехом, который не имеет ничего общего со смехом отчаявшихся людей, которые сходят с ума от безысходности, однако Второй всё равно покосился на меня с подозрением.

— Всё нормально, нормально, — поспешил успокоить я напарника, рядом с которым лежал гаечный ключ. Врач из Второго однозначно бы не вышел.

— Помнишь тот долгий перелёт, когда мы не рассчитали своих сил?

— Это когда мы от Земли взялись лететь через херову тучу солнечных систем и не спали четыре дня, потому что корабль оказался без автопилота? — На лице Второго впервые за весь день появилась улыбка. — Такое не забудешь. Потом с тобой прямо на взлётной полосе за штурвалами уснули, даже к ангарам не вырулив.

— Я вот думаю... Сейчас мы с тобой сдохнем здесь, и вдруг снова окажемся за штурвалом на «Гамме-23», в окружении сотен кораблей, с орущим в гарнитуре диспетчером. И окажется, что всё сон на взлётной полосе, а мы с тобой два вусмерть уставших пилота, которые пошлют к чёрту своё начальство и останутся здесь ночевать. Что думаешь?

— Думаю, что ты пропустил одну важную деталь, — сурово произнёс Второй.

— Какую?

— После такого сна мы первым делом нажрёмся.

И снова смех, только на этот раз смеёмся мы оба. Смеёмся, чтобы скрыть боль. Смеёмся, чтобы поверить: это сон. Сон на взлётной полосе.

***

Я сидел в своём кресле, пристёгнутый стартовыми ремнями. Второй сосредоточено смотрел на датчики, готовый среагировать на их малейший сдвиг с «нуля». Многолетние привычки не отпускали его даже на практически мёртвом судне. К слову, если вам придётся погибать, плюньте на пафос и не надевайте всякое парадное барахло. Как сказал Второй, умереть хочется с комфортом, а красиво можно выглядеть и в техническом скафандре, заляпаном маслом или вовсе в обычной водолазке с джинсами.

Часы на приборной доске отсчитывали последние секунды. Я представлял, как пустеет топливное хранилище, как генератор гравитации в сердце «Гаммы-23» слабеет, как постепенно замедляются механизмы, тускнеют лампы в бесконечных, по-больничному белых коридорах... 10... 9... 8...

Первой отключилась внешняя подсветка станции. Множество зелёных, жёлтых и красных огоньков моментально погасли, лишив и без того непривычно пустую станцию последнего уюта. Тонкие лёгкие антенны, которые перестало удерживать гравитационное поле станции, резко переломились и, словно гигантские копья, брошенные в пасть монстра, помчались к чёрной дыре.

Гравитационное поле генератора продолжало уменьшаться. С крыши станции сорвало радары, несколько внешних модулей с удивительной лёгкостью оторвало от мощных пневматических стыковочных узлов. Рвётся обшивка, лопаются иллюминаторы, станция набирает скорость, готовясь упасть в бездну. 7... 6... 5...

Корабль знатно тряхнуло. Для якорей используются особые системы питания, которые позволяют им работать некоторое время даже при отключении всей станции. Поэтому стартовая площадка под нашим кораблём начала разрушаться раньше, чем сам корабль мог сдвинутся с места. Один из оторванных листов металла пролетел в метре от кабины и я невольно вжался в кресло. 4... 3... 2...

У Второго на панели загорелся красный диод — перегрузка в пассажирском отсеке, все криокапсулы переходят в аварийный режим. Если бы на нашем корабле был ИИ, он обязательно отпустил бы шуточку про тупых органических программистов, которые не встроили в систему корабля режим смертников. Серьёзно, кому нужен аварийный радиомаяк возле явления, которое даже свет поглощает?..

1...

Корабль, до этого летевший в гуще обломков, тряхнуло и оттолкнуло в сторону: в ту секунду, как ослабли гравитационные якоря, в платформу впечатался медицинский модуль. Лишённое двигателей судно закрутило в вакууме, но Второй успел включить стабилизаторы и мне удалось выровнять корабль. Хотя зачем?..

0...

Станция больше не тянула нас за собой и спуск немного замедлился. Все приборы вопили о попадании в гравитационную аномалию, поступали предупреждения, советы изменить траекторию, срабатывали аварийные системы правки курса и тут же системы оповещений о неисправности, требующие незамедлительного устранения неполадок. Вся эта суматоха свела бы с ума любого пилота, если бы перед этим Второй не отключил бы звуковые оповещения. 

Приборная панель мигала сотней цветных индикаторов, корабль начал скрежетать, испытывая перегрузки, в разы превышающие его предел, а мы просто сидели и смотрели вперёд, на удивительной красоты и опасности явление, что беспощадно поглощало нас, фотон за фотоном.

Страшно ли нам? Нет. Нет, ведь мы самом деле там, на станции, дрыхнем за штурвалом под ругань диспетчера и готовимся получить выговор от начальства за нарушение межсистемного пассажирского трафика. Нет, ведь всё же в «Гамме» на должности астронавигаторов не могут сидеть бараны, способные пропустить смерть сверхмассивной звезды. Нет, ведь невозможно пропустить критическую поломку при троекратной предполётной проверке. Нет, ведь это всё — сон на взлётной полосе.