Ленин и бревно

Как известно, Надежда Константиновна Крупская была бревном в постели, поэтому Владимир Ильич ей постоянно изменял с рабочими и крестьянами, заманивая их заумными декретами и тезисами. Правда, иногда, Владимир Ильич баловал себя и буржуазной плотью, имея в виду Инессу Арманд.

Бревно, она же Надежда Константиновна, давала нести себя гордо. Несмотря ни на какие перипетии. Оно считало Ленина гением и терпело все тяготы и невзгоды сожительства с ним. Сучковатая и неухоженная Крупская, с маленькими крысиными глазками впивалась в рукав вождя мирового пролетариата и тащилась за ним на все выступления, во все разливы и во все шалашы.

Но не все шалаши были ей известны. Конспирация! Были специальные шалаши с рабоче-крестьянскими шалашовками, после которых Владимир Ильич выдавал на-гора особенно много тезисов.

И вот однажды, Надежда Константиновна спалила своего дорого Владимира Ильича на измене. А конкретно, на пролетарском теле женщины, от которой пахло луком и водкой. Ильич тёрся лысиной между её необъятных грудей с розовыми сосками, каждый размером с бублик. Опускаясь всё ниже и ниже к её промежности, в которой можно было потерять целую армию Колчака. Наверное, так Ильич хотел избавиться от лысины. Ведь по поверью, однажды в Швейцарии одна цыганка сказала ему, что если он хочет избавиться от лысины, то должен потереться ей между ног у пролетарской женщины.  Пролетарская женщина смеялась во весь свой беззубый рот, проряженный сифилисом и чьими-то точными ударами.

Тогда бревно вспыхнуло, как спичка. И так отходило и вождя мирового пролетариата и пролетрку с грудями неизвестного размера, после чего Владимир Ильич сник, перестал кого-либо узнавать, а пролетарская потаскуха выпрыгнув в окно раздавила целую тачанку с красноармейцами. За что её приставили к стенке, как террористку и немецкую шпионку.

Надежда Константиновна одеревенела окончательно. А после скорой кончины мужа и вовсе стала похожа на старую осину. На такой только повеситься, — однажды даже пошутил Сталин. Но Надежда Константиновна умерла своей смертью и только после этого вошла в топку революции, как самое главное его бревно, из которого разгорится пламя.